Соломон Шульман - Австралия — Terra Incognita: Когда звери еще были людьми Страница 17

Цинга заставила его отступить. Измученный и полуживой Стюарт возвращается в Аделаиду. Но, едва придя в себя, он обращается к правительству с предложением о новой экспедиции. В первый день 1861 года Стюарт с одиннадцатью товарищами опять выступает на север…

В этот год летняя жара была свирепой. Продвигаясь «ужасающе медленно», Стюарт через два месяца снова добирается до центра континента. Однако, несмотря на месяцы утомительной разведки, надежных источников воды обнаружить не удалось. В дополнение к жажде снаряжение износилось, лошади вымотались, люди недоедали. И Стюарт принимает решение повернуть обратно…

Рассказы о полных лишений путешествиях Стюарта захватили воображение британцев и австралийцев. Газеты называли его «Наполеоном открытий».

Здоровье Стюарта было подорвано, но одержимый идеей достичь побережья Индийского океана, неукротимый исследователь в январе 1862 года в третий раз отправляется навстречу судьбе.

Три месяца спустя его экспедиция оказывается посреди безводного пространства, которое уже дважды побеждало его. Однако дальнейшая разведка обнаружила наконец-то источник воды, и экспедиция двинулась дальше на север. Резко ухудшающееся здоровье Стюарта поддерживалось лишь волей. Крайне утомленные переходом, Стюарт и его спутники достигли 24 июня 1862 года северного побережья Австралии (200 километров к востоку от Дарвина). «Я был удовлетворен и наслаждался, созерцая воды Индийского океана… море, море!» — писал он.

Но лишения Стюарта на этом не закончились. Лошади падали, провизия катастрофически убывала. Он страдал от цинги, его ноги почернели, стало ухудшаться зрение. Вскоре Стюарт сдался. Он уже не мог держаться в седле, его волокли на носилках. Он чувствовал приближение смерти: «Я очень сомневаюсь, что увижу когда-нибудь населенное место», — записал он в своем дневнике…

Он оказался неправ. Умер Стюарт спустя четыре года в возрасте 51 года. Стёрт умер в 1869 году, ему было 74 года. Эйр дожил до 86 лет и умер в 1901 году, в год провозглашения Австралийской Федерации.

Все трое похоронены в Англии — «зеленой и славной земле» — откуда они были родом. Всех троих привлекали австралийские пустыни — «…обширные пространства, уходящие бесконечно за горизонт. Благословенная земля, жестокая и великолепная… местами покрытая зеленью и яркими цветами. Дальше вода высыхает… а цветы умирают, и лишь дрейфующие пески остаются…»

Человек в седле

Скваттер — австралийский ковбой. Фермы как государства. Криминал и забава. Люди родео

Наряду с первопроходцами, имена которых высечены золотыми буквами в истории австралийских открытий, не менее легендарными фигурами стали и скваттеры — «принцы шерсти и лорды сала» — скотоводы, осваивавшие дикие районы страны[17]. Уже через несколько лет после того, как Джон Стюарт пересек континент и дошел до Дарвина, молодой скваттер Томас Гамильтон проделал почти тот же путь в три тысячи километров, перегнав стадо крупного рогатого скота через всю страну с юга на север. Переход этот занял около двух лет и, что было самым ошеломляющим, прошел почти без потерь.

Другие известные скваттеры тоже совершали подобные переходы, перегоняя стада по маршрутам, которые раньше их прошли только исследователи-первопроходцы. Ничто не могло остановить их — ни засуха, ни дикая пустыня, ни недружелюбно настроенные племена аборигенов. Рекордом стал переход Вили Макдональда в 1886 году. За три года и три месяца он прошел со своим стадом 5600 километров.

Во времена освоения континента и проникновения переселенцев в засушливые районы профессия скотовода, как никакая другая, играла ключевую роль в развитии Австралии. Образ настоящего австралийского парня, лихо скачущего на лошади и не менее лихо пьющего виски, стал героическим.

И хотя над ним не сиял тот романтический ореол, которым был отмечен американский ковбой — прославленный герой Дикого Запада, культовая фигура Америки, — тем не менее австралийский скваттер символизировал реальную Австралию. Он был человеком, закаленным в условиях самого засушливого континента планеты, и был способен выживать в экстремальных ситуациях. Его жизнь волновала воображение мальчишек и казалась полной романтики и приключений.

Естественно, что в настоящее время погонщик на лошади — фигура уходящая. На смену ему пришла механизация с легкими фермерскими самолетами и вертолетами. Количество людей, владеющих экзотической профессией «ковбоя», уменьшилось. Но тем не менее пока еще они есть, особенно в северных районах Австралии, где надо уметь выдерживать многие часы в седле и месяцы одинокой жизни на далеких пастбищах, при засухах, пожарах, наводнениях, которые здесь нередки.

И еще одна забота ложилась на скваттера — уберечь скот от воровства. Как бы это ни казалось странным, но в стране, где традиционно не запираются двери фермерских домов, до сих пор не умер такой род занятий, как угон скота — нечто среднее между криминалом и забавой.

Истоки его восходят к каторжным временам, когда воровство было широко распространено. В то голодное время украсть и съесть овцу в глазах людей не считалось преступлением, не говоря уж о том, что аборигены, как уже отмечалось, охотились на «шерстяных кенгуру», не задумываясь о том, кому они принадлежат. Поэтому в прошлом воровство скота не очень-то порицалось обществом. В какой-то степени это сохранилось и до наших дней[18].

Самый крупный в истории Австралии угон произошел в 1870 году. Человек, совершивший этот «подвиг», был колоритной личностью. Звали его Харри Редфорд. Он и четверо его друзей угнали с одной из ферм Восточной Австралии стадо в тысячу голов. Прогнав его 2500 километров через пустыню, они привели его в Южную Австралию, где намеревались продать животных.

Редфорда поймали, однако суд присяжных, симпатизировавший ему, признал его невиновным. Впоследствии он основал животноводческую станцию и стал уважаемым скотоводом.

Пройдут десятилетия, и подобные животноводческие станции Центральной и Северной Австралии разрастутся до размеров небольших государств, занимая сотни тысяч гектаров пастбищ. Так, например, станция «Скот Крик-Виллеру» на севере страны, владельцем которой в настоящее время является султан государства Бруней, занимает территорию большую, чем у самого Брунея, и кормит все его двухсоттысячное население.

Родео