Жюль Верн - Цезарь Каскабель Страница 17

Но и это предложение не подействовало.

— Послушайте! — воскликнул уже с полным отчаянием Каскабель. — Послушайте, да неужели же вы никогда и ничего не слыхали о семействе Каскабель?

Достойный акробат сказал это таким тоном, точно фамилия Каскабель была действительно известна всему миру. Но и это не помогло.

Надо было повернуть оглобли и вернуться вспять. Суровая стража потребовала, чтобы «Красотка» переехала границу обратно, и запретила переступать через нее.

И вот Каскабель, обескураженный, очутился вновь на английской земле.

Это было не только неприятно, но просто ужасно. Все планы рухнули. Приходилось отказаться от маршрута, принятого с таким восторгом. Путешествие по западу Америки, возвращение в Европу через Сибирь — все это теперь было невозможным за неимением паспортов. При обычных условиях, пожалуй, можно было достичь Нью-Йорка. Но как перебраться через Атлантический океан, когда нет возможности заплатить за места на пароходе?

Мало было надежды на то, что дорогою они соберут необходимую сумму. Да и сколько времени понадобится, чтобы собрать ее? По правде сказать, семейство Каскабель уже не было новинкой в Соединенных Штатах. В продолжение двадцати лет оно посетило все города, все местечки. Теперь оно не соберет, пожалуй, стольких центов, сколько раньше собирало долларов. Нет, вернуться на восток — это значит отложить поездку надолго, быть может, на многие годы, пока явится возможность отплыть в Европу. Во что бы то ни стало надо было придумать какую-нибудь комбинацию, которая позволила бы добраться до Ситки. Вот над чем задумалась теперь вся семья.

— Ну и положение! — проговорила Корнелия, покачивая головой.

— Это не положение, а черт знает что такое! — воскликнул раздраженно Каскабель.

Неужели ловкий акробат, с триумфом выходивший из разных передряг, не найдется теперь и не придумает какого-нибудь хитрого обхода этой глупой формальности? Неужели его умная голова не отыщет выхода?

— Цезарь, раз уж эти проклятые стражники попались нам как раз на границе, то нельзя ли обратиться к их начальнику? — спросила Корнелия.

— Их начальник — губернатор Аляски, — ответил Каскабель. — Вероятно, это какой-нибудь русский полковник, к которому не подступиться, как и к его солдатам, и который пошлет нас ко всем чертям.

— Впрочем, вероятно, он живет в Ситке, — заметил Жан, — а туда-то нас и не пускают.

— Быть может, пограничная стража согласится проводить к губернатору одного из нас? — сказал Гвоздик.

— Ты прав, Гвоздик, — ответил Каскабель. — Мысль твоя прекрасна.

— Если только она не плоха, — заметил Гвоздик.

— Надо попытаться попробовать это, прежде чем возвращаться назад, — сказал Жан. — Я отправлюсь к губернатору.

— Нет, уж лучше я пойду сам, — возразил Каскабель. — А далеко до Ситки?

— Около четырехсот километров.

— Стало быть, дней через десять я буду обратно. Подождем до завтра.

Рано утром Каскабель отправился отыскивать пограничников. Найти их было не трудно, потому что они следили за «Красоткой».

— Опять вы? — крикнул один из них довольно сурово.

— Опять я, — отвечал с очаровательной улыбкой Каскабель и принялся рассказывать, уснащая свою речь разными любезностями, что ему хотелось бы, чтобы его проводили к губернатору Аляски. Он предлагал оплатить дорожные расходы «господина чиновника», которому будет угодно сопровождать его, намекал на известную «благодарность» с его стороны за этот труд и т. п.

Но его постигла полная неудача. Даже перспектива получить «благодарность» не подействовала. Возможно, что настоятельные просьбы Каскабеля показались подозрительными, и старший стражник заявил Каскабелю самым решительным образом:

— Убирайтесь отсюда прочь! Если вы мне еще раз попадетесь на русской земле, то я вас отправлю не в Ситку, а в один из ближайших фортов, а там вас упрячут так, что уж назад вы не выберетесь.

Пришлось уйти, не солоно хлебавши. По расстроенному виду Каскабеля семья сразу увидела, что дело не выгорело.

Что же теперь делать? Неужели они застрянут здесь, и «Красотка», их передвижной дом, станет им постоянным домом? Складывалось впечатление, будто лодка, на которой они ехали по морю, была выброшена на скалы.

Печально прошел этот день, и многие последующие, потому что акробаты никак не могли прийти к определенному решению.

К счастью, провизии было достаточно: оставалось еще довольно много консервов, которые предполагалось пополнить в Ситке. Кроме того, вокруг было много дичи. Жан с Ваграмом остерегались только переходить колумбийскую границу. Молодой человек мог поплатиться за это своим ружьем да еще штрафом в пользу русской казны.

— Надо, однако же, на что-нибудь решиться! — говорил Каскабель время от времени.

Да, но на что?.. На что?.. В сущности, выбора не было. Приходилось возвращаться назад, раз нельзя было ехать вперед. Вернуться назад через эту проклятую Колумбию, оттуда через прерии к берегу Атлантического океана, в Нью-Йорк! А что делать в Нью-Йорке? Обратиться к общественной благотворительности? Авось найдутся добрые люди — устроют подписку для отправки семьи на родину?.. Какое унижение для людей, живущих собственным трудом и никогда не протягивающих руку за подачками! Что за подлецы были те разбойники, которые украли у них деньги в Сьерра-Неваде!

Было бы возмутительной несправедливостью, по словам Каскабеля, если бы этих мошенников не поджидала где-нибудь достойная казнь: виселица в Америке, гильотина во Франции, гаррота в Испании или кол в Турции.

Наконец он принял решение. Это было 4 июня.

— Мы возвратимся в Сакраменто, а пото…

Каскабель не окончил своей фразы. Там будет видно, что делать. Оставалось запрячь лошадей, повернуть повозку на юг и тронуться в путь.

Этот последний вечер на границе Аляски был самый печальный. Все молча сидели по своим местам. Была полная темнота. По небу беспорядочно плыли сплошные тучи, дул сильный ветер. Не было видно ни одной звездочки, а молодой месяц уже скрылся за горизонтом.

Было около девяти часов, когда Каскабель велел всем ложиться спать. Надо было встать рано; на заре «Красотке» предстояло ехать обратно в Сакраменто, на этот раз без проводника. Надо было лишь достичь истоков Фрейзера, а там уже путь был известен до самой территории Вашингтона.

Гвоздик пошел закрывать дверь из первого отделения, как вдруг невдалеке раздался выстрел.

— Выстрел! — закричал Каскабель.

— Да, кто-то стрелял, — ответил Жан.

— Вероятно, какой-нибудь охотник, — заметила Корнелия.