Эльдар Ахадов - Книга странствий. Том второй Страница 18

Озадачился Игнат, но тут же и сообразил, что пополнить счет жены может он у себя в стране через терминал в магазине. А денег наличных, гм, кот наплакал. Надо снимать с карточки в банкомате. Решил Игнат всё снять, чтоб десять раз не бегать. Тем более, что всего на карте было тысячитри.

Прибежал к банкомату, карточку пластиковую вставил, код набрал, сумму набрал, ждёт. А банкомат денег не выдает, на экране надпись, мол, сбой в программе. Игнат скорее к другому банкомату. Тот карту принял и отвечает, что денег на ней нет. Оказывается, сбой сбоем, но деньги-то предыдущий банкомат со счета снял и как бы виртуально их выдал. А фактически – нет. Вот такая закавыка. Игнат – в банк. Так, мол, и так, деньги верните. А банковские служащие ему в ответ: пишите заявление, рассмотрим, если всё верно, то через пару месяцев получите. Кошмар.

Приходит Игнат в бригаду свою на стройку. Всё рассказал. Мужики говорят: ладно, скинемся, вернем тебе «трешку», чтоб Ольгу выручить, но тут такое дело, в поселке за городом километрах в ста двадцати можно подзаработать у частника, но срочно. То есть, сегодня же договорено там собраться.

Дали мужики Игнату денег, сами на шабашку рванули, а его там договорились поджидать, уже на месте. Игнат – бегом в магазин к терминалу, все три тысячи жене на счет телефонный скинул, выгнал из гаража «шестерку» свою и погнал в посёлок по шоссе.

Через полста вёрст шоссе кончилось, началось бездорожье. «Жигулёнок» по колеям кое-как ползёт, шаг вперёд, два назад. И тут ливень как грянет! Да такой, что двигаться куда-либо бесполезно. Сидит Игнат в машине, совсем приуныл. Деньги потерял: если и вернутся, то Бог знает когда. Жену с ребенком без связи отправил за тридевять земель, в чужую страну, что там с ними?. И бригаду свою тоже подвёл и позвонить невозможно: тот поселок в тайге выхода на сотовую связьпока не имеет. И надеяться, что в такую погоду будет попутка, мягко говоря, очень сомнительно. Ребята-то проехали по-сухому на «Ниве» бригадира. А теперь и «Ниве» не вылезти обратно по грязи пока дорога не подсохнет немного. Короче, приплыл Игнат…

Сидел он в кабине, сидел, ночь настала, так и уснул за рулём.

И вдруг часа в три ночи сотовый зазвонил: Ольга!

– Алё, алё! Игнат! Спасибо, родной, за телефон! Мы уже в гостинице! У нас третий этаж! Тут так хорошо! Внизу музыка играет, свет переливается кругом гитары, фламенко прямо в фойе танцуют, женщины такие красавицы! Фрукты! Пальмы! Бассейн под окнами! Море недалеко шумит, народ улыбчивый, загорелый… Красота! Ленка тебе привет передаёт! Какой ты у нас молодец! Как мы тебя любим!

– Оль, береги себя, Оля! Вы с дороги, с вещами, ложитесь спать, отдыхайте…

– Как ты там, родной?..

– Всё хорошо, Оля, всё нормально. Поцелуй Ленку. Я вас люблю!..

Шаманка

Такое изредка бывает. Мои соседи по салону самолёта сели не на свои места. И когда чуть позже явились эти двое, мужчина и женщина азиатской внешности, случилась заминка. Разобрались с посадочными талонами. Расселись согласно местам, а верхнюю одежду мужчине оказалось некуда класть: вверху, над креслами, всё уже было плотно забито вещами других пассажиров. Я заметил небольшую нишу вверху напротив и, поскольку сидел с краю у прохода, предложил помощь мужчине. Он тут же согласился.

Однако, с одним довольно крупным округлым предметом в плотной упаковке он так и не расстался. Круглолицая полненькая женщина-азиатка молчала, её спутник изредка обращался к ней на своём языке, который явно не был китайским, но каким был – я для себя определить не смог, поскольку слабо улавливаю оттенки быстрой речи.

Лететь предстояло около пяти часов, поэтому не сразу, но всё-таки мы разговорились. И, поскольку женщина сидела возле меня, то в основном с ней мы и беседовали. Оказалось, что она – профессиональная потомственная шаманка, летит в Европу на симпозиум по шаманизму. Зовут её Сайсуу Орлановна Оюн. Тувинка. Дочь человека по имени Орлан. Сопровождавший был её братом.

Шаманки в Туве, в сердце Азии, – не редкость. В каждом роду есть. А в Европе это – в диковинку. Интересуются. Приглашают. Дорогу оплачивают Вот и отправляются в дальнюю дорогу из центра Азии тувинские женщины, обладающие шаманскими способностями. Я поинтересовался предметом, который держал в руках её брат. Выяснилось, что это – настоящий шаманский бубен. На высоте 11 тысяч метров в современном воздушном лайнере из одного конца мира в другой, пересекая пространство и время, летел древний музыкальный инструмент, способный вызывать духов и вводить в транс. Признаюсь, в какой-то момент у меня был соблазн попросить моих спутников ударить в бубен, но сдержался. Мне показалось, что стюарды могли бы нас неправильно понять. Может быть, не стоило бояться, но я всё-таки поостерёгся.

Сайсуу рассказала о своей кочевой жизни, о том, где, когда и как выступала, о своих предках, о сёстрах, обладающих таким же даром, как у неё. Шаманский дар в их семье передавался по женской линии. Тувинский шаманизм – явление уникальное, признанное во всём мире. Как говорит Верховный шаман Республики Тува, председатель ведическо-шаманской организации «Адыг Ээрен» господин Кара-оол Тюлюшевич: «Настоящий шаман – это и великий костоправ, и знаток традиций и обрядов, великий танцор и певец. Нужны не только способности, нужно знать все обряды и традиции, поэтому лучше, когда этому учат с детства. В Туве три сокровища: природа, хоомей и шаманизм». Шаманы используют энергию природы, деревьев, гор, воды, камней и Земли. Хоомей – общеупотребительное название одного из пяти стилей тувинского народного горлового пения.

По исконным представлениям тувинцев шаманы связаны с другими мирами, и от них, от ветра, неба, земли происходят древние тувинские мелодии, пение и обряды… Отмечу ещё, что язык тувинцев относится к тюркским: так называемой алтайской семье языков. Когда я начал прислушиваться к речи моих попутчиков, то отдельные слова понял без перевода…

Мы расстались почти друзьями, обменявшись на прощание номерами своих сотовых телефонов. Надеюсь, что эта встреча будет не последней. До свидания Сайсуу Оюн!

Свеча негасимая

Не знаю, уж в который раз обращаюсь к вечно измучивающему меня вопросу: зачем нужно писать стихи, да и нужно ли это кому-либо вообще?… Меня ли одного мытарит этот вопрос, спать не давая, ни разуму, ни душе моей? Наверное, не только меня, наверное, и других всех, кто пробовал и пробует слагать строчки в стихи.

Господи, какая же сила нами движет? Зачем нам это? И если действительно это зачем-то нужно, то почему и мне выпало нести эту ношу? Мне-то, мне-то за что? За что?!..

Мало мне по жизни доставалось? Мало било и ломало по-всякому? Ведь и не держит же тебя никто за руку: так ты брось тогда, не пиши, забудь навсегда!.. А не забывается никак. И пишется несмотря ни на что. Как будто помимо воли своей какую-то Иную, не подвластную, управляющую Волю исполняет неугомонная душа, руки и глаза мои исполняют…

Видит Бог, никогда я не знал и доныне не знаю ответа ни на один из этих вопросов. Знаю, что не одного только меня они донимают. А на днях попалась мне в руки книга Виктора Петровича Астафьева «Затеси». Много там хорошего писано, многое мгновенно и, думаю, что навсегда, отложилось теперь в сердце. И кроме прочего всего – его раздумья о поэзии. Лучше этих душевных строк, я до сих пор не читал, потому и с вами хочу поделиться…

«Талант – это сила. И сила могучая, мучительная к тому же, и не всегда талант попадает в тару, ему соответственную, иную тару огромный талант рвёт, будто селёдочную бочку, в щепу, в иной таре задыхается, прокисает…» (На мой взгляд тара эта – душа и судьба человеческая. Э.А.)

«Всякий дар мучителен, но мучительней поэтического дара, однако, нет на свете».

«У избранных и муки избранные, отдельные. Их судьба не всякому разуму по силам. Завидуйте, люди, поэтам, завидуйте, они так красиво, так весело, беззаботно проживают свою жизнь, но научитесь их прощать за то, что беря на себя непомерный груз мучений и любви, они помогают вам быть лучше, жить легче и красивше. За сердечный уют ваш, за житейскую комфортность кто-то несёт тяжкий крест скитальца, ищущего и никак не могущего найти пристань в этом бесприютном мире… мятущейся душе не найти ни покоя, ни уюта, и мучения её, и тоска – это поэтовый удел, и он всевечен.

Не из радости, а из мук, из горя рождается истинная русская поэзия. Оттого её так много на Руси горькой. Оттого и жалеют, и ненавидят здесь поэтов, оттого и любят, и мучают их, часто до ранней смерти залюбливая…»

«И жизни нет конца, и мукам – краю,» – всевечная память поэту, изрекшему эти великие слова, летящие во времени вместе с нами.»

«Никто не бывает так наивен и доверчив, как поэт. За сотни лет до нынешнего просвещённого и жестокого времени стихосочинителя карали, жгли, забивали плетьми, отсекали головы, убивали из пистолетов на дуэли, а он всё прёт и прёт навстречу ветрам, певец и мученик, надеясь, что ветры пролетят над ним, беды минуют его.