Тим Северин - Путешествие на "Брендане" Страница 18

Состязаться в закалке с этими людьми не было смысла. Они доказали свою стойкость и силу духа последующим поколениям выйди теперь команда "Брендана" в путь в средневековых одеяниях или со средневековым провиантом, это не принесло бы ничего нового, только затруднило бы выполнение нашей задачи. Мы задумали это плавание, чтобы проверить лодку, а не себя. Нас интересовал "Брендан".

Неудивительно, что я завидовал непритязательности монахов. Им не надо было думать о том, где держать съемочную аппаратуру, чтобы не отсырела, где разместить двенадцативольтовые автомобильные аккумуляторы для нашей портативной, радиостанции. Сама станция еще лежала в картонной коробке. Она прибыла так поздно, что не было времени ее распаковать, не говоря уже о том, чтобы установить и как следует проверить. Подобно многим другим предметам нашего снаряжения, рация представляла собой неизвестную величину. Мы обращались за помощью к различным фирмам, но большинство из них приходило в ужас при мысли о том, чтобы их аппаратура подверглась действию стихий в открытой лодке. Даже фабриканты военных аппаратов, предназначенных для сбрасывания на парашюте, сомневались, выдержит ли их продукция плавание на "Брендане". Лишь в последний момент удалось нам заполучить одну рацию.

Остальное снаряжение было более или менее обычного свойства. Спасательный плотик, ящик с сигнальными ракетами, канистры с водой и керосином, маленький радиопеленгатор, секстант с таблицами, кипа карт. Большая часть питьевой воды содержалась в мягких резиновых сосудах (современный эквивалент кожаных фляг монахов), втиснутых под решетчатый настил, где они одновременно играли роль балласта. Провиант был упакован в полиэтиленовые мешочки, по мешочку на день если я верно рассчитал, содержимого одного мешочка должно было хватить на сутки на пятерых человек. Сами по себе продукты вызвали бы содрогание у гурмана. Обычные банки с мясом, рыбой и бобами сушеные овощи и супы в пакетиках сухофрукты и плиточный шоколад несметное множество шотландских овсяных лепешек, призванных заменить нам хлеб. По прежнему опыту мы с Джорджем знали, что вряд ли удастся ловить достаточно рыбы, чтобы разнообразить стол, и, глядя на упаковки с обезвоженными продуктами, я предвидел осложнения. Кругом сплошной пластик… Более половины продуктов было в пластиковой таре, да мы еще потратили целый день на то, чтобы уложить дневные рационы в полиэтиленовые мешочки. Посмотришь — пластик, понюхаешь — пластик, а вскоре мы убедились, что наша пища и на вкус отдает пластиком.

Монахи Брендана, вероятно, разводили огонь для готовки на листе железа или в котле, который можно было отнести на берег топливом служили дрова или торф. И, конечно, они были привычны к холодной пище. Однако я придавал большое значение бодрящему действию регулярных горячих трапез и заказал керосиновую плиту, встроенную в ящик величиной с солдатский сундучок. Крышка ящика откидывалась, защищая плиту от ветра дополнительной защитой служили две боковые створки. А главное, все это сооружение было смонтировано с универсальным подвесом. Хитрое устройство позволяло укрепить плиту в любом месте, так что мы могли пользоваться ею почти во всякую погоду.

На слипе в Брандон Крике можно было увидеть еще один предмет, который озадачил бы яхтсмена, но не средневекового монаха. Рядом с лодкой лежала непривлекательная на вид груда остропахнущих влажных овечьих шкур. Из книг я знал, что полярники, которым приходилось спать на льду, считали овечьи шкуры превосходной изолирующей подстилкой. И так, как этот материал вполне вписывался в эпоху святого Брендана, я решил испытать шкуры на роль спальных ковриков в лодке. В итоге запах овечьих шкур стал одним из членов триумвирата жир кожа шерсть, который не оставлял нас на всем пути.

Подбирая одежду, я остановился на современных штормовках. Каждому члену команды — свой цвет, чтобы не путали. Джорджу — оранжевый мне — желтый Артур Мейгэн, как и следовало нашему главному ирландцу, выбрал зеленый цвет. Артур уже обзавелся прозвищем Башмак: при первой же встрече нам бросились в глаза его башмаки 45-го размера, они пришлись бы впору какому-нибудь дюжему ковбою. Артур вообще отличался крупными размерами. Плечистый, рост — сто восемьдесят сантиметров с гаком, на голове копна торчащих во все стороны желтых волос. Он излучал добродушие, которое в сочетании с несколько неряшливым обликом придавало ему сходство с только что пробудившимся от спячки молодым незлобивым медведем. Ему было двадцать три года — самый молодой член команды. И самый сильный. Когда что-то заедало, когда надо было поднять мачту или подтянуться на перлине, неизменно обращались к Башмаку.

Прослышав о предстоящем плавании "Брендана", он написал мне письмо, являющее собой образец краткости:

"Дорогой Тим

Пишу, чтобы предложить себя в качестве члена команды. Твой адрес дала мне миссис Молони. Я учился в школе вместе с братом Джорджа.

Хожу под парусами с тех пор, как мог сам держать руль. Кроме того, недавно провел несколько зимних месяцев на рыболовных траулерах у берегов Исландии.

Я понимаю, что от переписки мало толку. Готов в любое время приехать и встретиться с тобой, если ты заинтересуешься.

Заранее благодарю,

Артур Мейгэн".

Я предложил ему приехать в Корк, и через два дня он притопал на верфь в своих башмаках 45-го размера. Обошел вокруг лодки, представился, сбросил мятую, всю в заплатах твидовую куртку и принялся работать вместе с нами.

Говорил Башмак так же кратко, как писал. Все же мало помалу я узнал, что его семья живет под Дублином, что немалая часть его детства прошла в Валентин, по соседству с полуостровом Дингл, что он "немного знаком с яхтами". Позднее мне предстояло также узнать, что он действует на девушек как магнит. Молодые особы испытывали неодолимое стремление кормить Артура, приводить в порядок его одежду и вообще заботиться о нем. Башмак явно был идеальным объектом в женских глазах — идеальным, но безнадежным. Возвращая его на лодку в конце нашего захода, очередная подружка Артура с грустью и отчаянием смотрела, как он, очутившись на борту "Брендана", тотчас возвращается в свое обычное неряшливое состояние. Как правило, вскоре обнаруживалось, что он забыл на берегу тот или иной предмет своей одежды, каковой срочно пересылался в следующий порт на нашем пути. Сам Артур спокойно относился к таким происшествиям. Он ни о чем не докладывал по своему почину, даже не сказал родным, что его включили в экипаж "Брендана", пока отец однажды утром за завтраком не прочел в газете, что в состав участников плавания входит некий Башмак Мейгэн.