Майкл Такер - Италия: вино, еда, любовь Страница 18

Макс, который, как и я, наблюдал за этой сценой, посмотрел на меня и хитро улыбнулся, будто бы говоря: «Пап, а почему ты так никогда не делал? Почему ты ни разу не целовал меня после того, как накричишь?»

Глава 10

В субботу, после того как мы отвезли ребят в аэропорт, я поехал на заправку. Я оттягивал этот момент до последнего, и вот наконец на приборной панели стал тревожно мигать огонек. Вы спросите, чего я тянул? Дело том, что за границей на заправках мне всегда приходится туго. Если там самообслуживание и я пытаюсь расплатиться кредитной карточкой, чаще всего автомат ее проглатывает. Не знаю, в чем тут дело — то ли не на ту кнопку нажимаю, то ли не той стороной вставляю, но факт остается фактом: с карточкой приходится распрощаться навсегда.

И тут начинается сущий кошмар: надо звонить в банк, просить, чтобы старую заблокировали, вспоминать адрес, на который мне выслать новую, — сами понимаете. Если же на заправке имеется обслуживающий персонал, то я начинаю нервничать еще больше.

Я подъезжаю к окошку, тычу в бак и говорю: «Pieno», что по-итальянски значит «полный», а служащий в ответ обрушивает на меня целый водопад непонятных слов, после чего замолкает и смотрит на меня выжидающе — что я ему на это отвечу. Я просто пожимаю плечами и повторяю «Pieno», на этот раз чуть более настойчиво. Работник заправки улыбается, качает головой, словно просит Господа ниспослать ему терпение, после чего отправляется обслуживать кого-нибудь другого. Однажды на заправке во Франции я сунул кредитку в прорезь, и, естественно, автомат ее проглотил. Водители, стоявшие позади меня, стали сигналить и махать руками, пока наконец на шум не вышел служащий. Он ткнул пальцем в колонку и стал на меня орать. Орал служащий на французском, так что я ничего не понял, но по тону догадался, что эпитетами он меня награждал не самыми лицеприятными. Теперь вы понимаете сами, отчего я отношусь к заправкам с определенной опаской.

Однако в эту субботу все прошло просто великолепно. Удачу я объяснил своими успехами в итальянском. Автомат на ура принял карточку, я ввел номер колонки, получил карточку назад, после чего стал заправляться с полной уверенностью, что прекрасно усвоил всю процедуру.

Потом по дороге домой машина стала себя странно вести на третьей передаче. Думаю, вам знакомо ощущение, когда вы понимаете, что с автомобилем что-то не так, даже если толком не можете объяснить что. Я переключился на вторую передачу, рывки прекратились, однако меня не оставляло такое чувство, словно между лопаток скручивается стальной канат — оно появляется всякий раз, когда я пытаюсь совладать с каким-нибудь механизмом, а опыта у меня не хватает.

В конце концов я решил, что все дело в дешевом бензине, предположив, что его на заправке разбавили.

Я съехал на узкую, покрытую гравием дорогу, чтобы забрать Джил: мы собирались отправиться за пределы Умбрии в Лацио — там нам предстояло поужинать с людьми, с которыми мы еще толком не были знакомы. Дело в том, что у нас есть друг-художник, а у него, в свою очередь, тоже есть друг и тоже художник по имени Тонино. Так вот, Тонино и его семья очень тепло приняли Макса, когда он неделю назад гостил в Риме. К Тонино мы и направлялись. Когда мы добрались до Фламинии и свернули налево, автомобиль снова начал дергаться.

— Солнышко, мне кажется, я загубил машину.

— Каким образом?

— Боюсь, я ее не тем заправил.

— А чем ты ее заправлял?

— Вообще-то неэтилированным бензином. Впрочем, сейчас у меня закрадывается подозрение, что двигатель работает на дизеле.

— До Тонино дотянем?

— Честно говоря, я побаиваюсь соваться на автостраду с машиной в таком состоянии.

Нам предстояло ехать еще целый час, и мне не улыбалось застрять в глуши посреди дороги.

— А может, заскочим на заправку?

Я уже вам рассказывал о моих сложных отношениях с заправочными станциями. Даже в Америке, где я могу объясняться на своем родном языке, мне страшно, нет, даже стыдно демонстрировать полную техническую безграмотность и неосведомленность о машине, за рулем которой я сижу. В данном случае мне придется признаться работнику заправочной станции в том, что я под завязку заправил неэтилированным бензином (sensa piomba) машину с дизельным двигателем. Я нисколько не сомневался, что подобным признанием заслужу самый презрительный взгляд. Не исключено, что работник позвонит своим приятелям-механикам, чтобы они приехали посмотреть на дебила, который даже не смог разобраться, чем заправлять собственную машину. Воображение нарисовало мне все это столь ярко, что я тут же попытался отговорить Джил от затеи с заправкой.

— Слушай, давай лучше поедем домой.

— Солнышко, но нас ведь ждут.

— Так позвони им, скажи, чтобы не ждали. Я ничуть не сомневаюсь, что они отнесутся с пониманием. У нас непредвиденные обстоятельства.

— Поехали на заправку. Я уверена, что там тебе все починят.

Теперь машина дергалась постоянно. Пока я тянул до «TAMOIL» — крупнейшей заправки на виа Фламиния, я дважды успел заглохнуть. Надев маску под названием «я просто тупой американец», я молитвенно сложил перед собой руки и направился к работнику станции:

— Это… scusi signori ma ce l'ho una problema…

Вполне естественно, работник в ответ что-то затараторил со скоростью пулемета. Мне удалось ухватить только несколько слов: кажется, это были «кофе» и «диван». Мне пришлось начать сначала.

— Il benzine… — Я показал пальцем на бензобак. — Errore… un sbaglio. — Я хотел сказать, что совершил ошибку. Чтобы продемонстрировать степень своей глупости, я принялся пританцовывать, как слабоумный. Работнику представление явно понравилось. Дело сдвинулось с мертвой точки.

— Che benzine? — Он показал пальцем на бак.

— Senza piomba.

— Quanti?

— Pieno.

Естественно, он тут же кинулся звать друзей. Жестами он помогал себе объяснять, что именно я натворил. Жесты, надо сказать, были весьма красноречивы. Они посмеялись, по очереди покачали головами, и каждый повторил рассказ, добавляя что-то от себя. Я нисколько не сомневался, что стану местной достопримечательностью, а моя история превратится в легенду.

Под конец выяснилось, что ни один из этих чумазых гениев починить машину не в состоянии. На дворе была суббота, и механика имело смысл ждать только в понедельник. У меня поинтересовались, дотяну ли я до дома, и я ответил «Speriamo», что значит «Будем надеяться». Одно из самых полезных слов, имевшихся в моем запасе. Я сообщил Джил плохие новости, но она отчего-то никак не могла смириться с тем, что в никакой Лацио мы не едем.

— Солнышко, — сказала она тоном, который не очень пришелся мне по вкусу, — нас ждут. Ты ведь с самого начала не хотел ехать к ним на ужин. Так? — помолчав, добавила она.