Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето Страница 18

Раджастханский пример может быть сигналом чего-то более симптоматичного, нежели простая отсталость и приверженность религиозной ортодоксальности; об этом говорит демонстративный характер упомянутой акции. Ныне повсюду в Индии значительно настойчивее, чем прежде, ведется борьба между правоверными приверженцами старины и модернизаторами, преисполненными решимости окончательно устранить из индийской общественной жизни все предрассудки и пережитки прошлого. Трудно сказать, вдохновлялись ли индуистские консерваторы примером мусульман в некоторых исламских странах, словно бы попытавшихся повернуть развитие вспять, к средневековью, возвращаясь в судопроизводстве к бичеванию и отрубанию рук или стараясь приостановить процесс эмансипации женщин. Так, много шуму и раздоров вызвала в Индии кампания некоторых элементов индуистского общества, требующих узаконить почитание коровы и ее абсолютную неприкосновенность. И хотя реакция прессы и общественности показывает, что на большей части индийской территории это требование не пройдет, поддержка его поразительно велика.

Кажется, в ближайшем будущем в Индии окончательно завершится борьба, которая решит, склонится ли здесь общее развитие к старым образцам и традициям, или эта страна энергично пойдет на сближение с остальным миром.

До известной меры это относится и к современной культурной жизни Индии, хотя и не в столь значительной степени. В тех областях культуры, которые ориентированы на широкие, т. е. неграмотные, слои населения, проявляются попытки некоего возврата в прошлое — будь то в тематике (например, в кино) или в других наиболее устоявшихся формах искусства. Последнее относится прежде всего к возрождению старого народного театра джатры с репертуаром, состоящим из мифологических и псевдоисторических пьес, с песнями и танцами. Корни этого театра уходят по меньшей мере в XV столетие. Ныне возникают и пользуются большим зрительским интересом джатры, в максимальной мере сохраняющие старую песенно-танцевальную форму, но с совершенно современными сюжетами. Такова, к примеру, пьеса «Гитлер», изображающая успехи и падение диктатора Третьей империи, далекая от неукоснительного сохранения всех исторических деталей и непомерно выпячивающая любовное начало — взаимоотношения фюрера с Евой Браун, — но отнюдь не превозносящая нацистского вождя. Джатры когда-то не только развлекали, но и поучали и воспитывали зрителей — нынешние продолжатели народной театральной традиции тоже пытаются соединить обе эти функции.

Впрочем, по богатству и оживленности культурной жизни Калькутта все еще значительно опережает все остальные крупные индийские города. Речь, однако, идет не о количестве кинотеатров, которые одинаково многочисленны и любимы по всей Индии. Зато лучшая бенгальская кинопродукция стоит выше среднего индийского уровня, прежде всего социальной значимостью тематики. Один из примеров — фильм «Побег», где рассказывается история из недавних времен — времен «чрезвычайного положения». Молодой, совершенно аполитичный чиновник неожиданно теряет работу, потому что полиция спутала его с однофамильцем, активным политическим деятелем левого направления, и распорядилась на основе закона о государственной безопасности уволить со службы. Молодой человек с помощью друзей пытается добиться справедливости и при этом получает возможность глубже заглянуть за кулисы полицейских методов и политиканства. Когда наконец полиция готова отменить приказ об его увольнении, если он согласится стать осведомителем, герой фильма отвергает это предложение и активно включается в политическую борьбу.

Но такие фильмы в Бенгалии, да и во всей Индии, составляют незначительную часть кинопродукции. Преобладают безвкусные коммерческие ленты, сентиментальные любовные истории, наивные приключенческие и псевдоисторические кинобоевики. Кино в индийских условиях — прежде всего большой и выгодный бизнес, соответствующим образом оно себя и проявляет.

В Калькутте есть и нечто такое, чем вообще не могут похвастать другие индийские города, — несколько постоянных театров, посещаемых большим количеством зрителей. Характерно, что по крайней мере три из каждых пяти пьес современного репертуара имеют левую или социально-критическую направленность. Некоторые из кинозрителей, очевидно, еще помнят актера Саумитра Чаттерджи — Апу из последней части знаменитой кинотрилогии Сатьяджита Рая. На этот раз я увидел его на сцене в пьесе «Имя — Жизнь», которую он написал, поставил и в которой сам играл. Это отнюдь не выдающаяся драма, но автор позволяет нам увидеть жизнь и проблемы беднейшей части средних слоев населения и не боится рассказать обо всем, что заслуживает критики.

Еще более четкую политическую направленность имели две другие пьесы, которые шли в то время в Калькутте, — бенгальская театральная версия «Броненосца Потемкина» и впечатляющее повествование о борьбе безземельного крестьянина за право на жизнь.

Однако в начале мая, когда я приехал в Калькутту, все отодвинул, как и каждый год в эту пору, некий полуфестиваль, приобретающий все более широкий размах. Связан он с годовщиной рождения крупнейшего индийского поэта нашей эпохи Р. Тагора и сопровождается рядом акций, а также вручением выдаваемых западнобенгальским правительством литературных премий имени Р. Тагора, одна из которых на сей раз досталась и мне.

Вручение этих премий главным министром западнобенгальского правительства и министром высшего образования ежегодно открывает серию культурных мероприятий и потому носит торжественный характер. И на сей раз эта церемония транслировалась по телевидению и радио, а за ней последовал вечер поэзии, где поэты декламировали свои новые стихи. Затем несколько дней подряд собиралось множество зрителей, чтобы увидеть в исполнении профессиональных и любительских ансамблей пьесы Тагора, прежде всего танцевальные драмы, интерес к которым все возрастает, послушать его песни и чтение его стихов.

9 мая праздник превратился в настоящий фестиваль, продолжавшийся, невзирая на сорокаградусную жару, с утра до ночи. Открылся он небольшой книжной ярмаркой. Уже перед входом в просторный Рабиндра-садан молодые люди предлагали посетителям, которых оказалось больше, чем могло поместиться, новые книги и журналы, в первую очередь самые различные издания поэзии. Как поэтический центр Калькутта, безусловно, занимает первое место в мире. Количество сборников, печатающихся тут ежегодно, исчисляется сотнями, популярность поэзии нагляднее всего доказывает тот факт, что здесь регулярно издаются не только десятки литературных журналов, в которых стихи занимают значительное место, но и специальный поэтический еженедельник «Кабита сабтахик». Некоторое время выходила даже поэтическая ежедневная газета, а несколько лет назад в один из дней тагоровского юбилея ее издатели попытались осуществить небывалый эксперимент — издать «Поэтический ежечасник»: с утра до вечера каждый час рой продавцов газет разлетался во все стороны с новым номером, заполненным только поэзией и статьями о ней. Добавим еще, что двухнедельный тагоровский фестиваль во второй половине мая сменили вечера воспоминаний о революционном поэте Нозруле Исламе, первом великом представителе мусульманского большинства нации в современной бенгальской литературе, а затем…