Людмила Романова - Отель «Старый замок» Страница 18

Алекс посмотрел на присутствующих взглядом, лишенным мягкости, пронизывающим насквозь, и черты его приобрели жесткость.

– Начнем с мадам Полет, – сказал Алекс, приблизившись к Полет.

Смотрите на портрет и представляйте его живым, вот он мигнет глазами, вот он вдохнет воздух, вот он становится вами. Вы чувствуете, что смотрите с портрета, и видите нас оттуда. Вы горды своим положением. Вот– вот, вы пригубите этот бокал вина, а слуга, появившийся в той двери, видите, она открывается, принесет вам письмо от вашего жениха.

Что вы чувствуете? – обратился он к Полет. – Вы не ощущаете неприятных волн? Как вам на новом месте?

– Ничего, – сказала Полет, немного помедлив, каким– то вялым замедленным голосом. Потом она удовлетворительно улыбнулась и, поправив прическу, закрыв глаза, стала потирать свои пальцы. Я немного устала, и меня чуть-чуть тошнит. Я пока посижу с закрытыми глазами. Вы поможете мне придти в себя граф? – спросила она, не открывая глаз.

– Эксперимент не удался, – усмехнулся Пьер, не расслышав последней фразы. Хотя мне, черт возьми, показалось, что между портретом и Полет пролетело какое-то газовое облачко.

– Неужели? – скупо улыбнулся Алекс.

– Это от напряжения, – быстро прервал его Пьер. – С картины никто не сошел. Да и в картину Полет не ушла…

– Ничего, ничего, – развел руки Алекс. Это только начало. Прелюдия, увертюра! Не получилось, ну что ж так бывает. Попробуем теперь воодушевить Мишель. Полет не так впечатлительна. С ней нужно еще поработать. К тому же мне не нужны обмороки. Пусть передохнет. В эксперименте участвуют только действительно желающие и здоровые.

– Я поддаюсь гипнозу, И я довольно впечатлительна. Может быть, со мной получится быстрее? – робко посмотрела на Алекса Мишель.

– Ну что ж попробуем. И ничего не бойтесь. Не так страшен черт, как его малюют, все будет хорошо! Я вам обещаю.

Алекс встал между картиной и Мишель. Он снова стал произносить те же фразы.

– Ну как, Мишель? – делая ударение на имени, спросил Алекс.

– Немного неприятно, но в результате, ничего! – сказала Мишель, также закрыв глаза и потирая пальцы. Граф, а мой муж уже здесь?

– Почти… – сказал Алекс. Он подошел к Пьеру, не успевшему среагировать на чушь, которую несла Мишель, и обратил его взор на нарисованного принца Жозефа.

– Ну, уж со мной у вас тоже ничего не получиться, – сложил руки на груди Пьер.

– И все же попробуем, уверенно предложил Алекс.

– И так, Лорен. Просмотри последние штрихи. Алекс подошел к ней, и тихо о чем– то поговорил, делая знак в сторону портрета и в сторону присутствующих.

– Сейчас, сейчас мой старый друг, произнес он в воздух. Сейчас и ты обретешь плоть, – сказал он, и, собрав всю силу своего сознания, встал перед столом, на одно стороне которого в зеркальном отражении сидели живые люди, а на другом напротив висела картина, точно повторяя то что было напротив.

Глава шестая

Шок

Пьер удивленно обернулся на дам, желая разделить свою иронию по поводу старикашки, но вдруг почувствовал, что голова его не может этого сделать, мало того, он почувствовал, что зрение его стало почему-то тусклым, и стол за которым сидел он и дамы, оказался впереди него, вместо картины. Он смотрел на стол, немного с высоты, и видел все как сквозь дымку. Он видел радостное лицо Мишель, и восторженные жесты Полет, и главное себя, сидящего на кресле и поочередно трогающего свое тело руки и плечи.

Ничего не понимая, Пьер напряг зрение и увидел, как дамы, сидящие за столом, а это были, Полет и Мишель, встали с кресел, явно веселые, и принялись обниматься с Алексом. Затем он увидел, как к нему самому, еще сидящему в кресле, подошел и Алекс и дамы, и он, подняв молитвенно руки к небу, потом обнял Алекса, и дам по очереди.

– Ну как дружище? – услышал он глухие, волнообразные отзвуки голоса Алекса, который в упор смотрел на него. – Хорошо тебе на картине? Это ли не великий фокус! Не волнуйся, когда придет время, ты вернешься в свое тело. Потерпи. Сколько? Я думаю, недельки нам хватит. Так что время пролетит быстро! Они терпели дольше. Ну, пока!

– Как тебе этот противный старикашка? – ехидно добавил он, когда его спутники ушли вперед.

Алекс еще раз помахал ему рукой, быстрым шагом догнал уходящих, и вся компания в старинных нарядах, скрылась за дверью.

Пьеру хотелось закричать или заехать старикашке по башке, чтобы он перестал изгаляться. Но он не мог! Он был плоский, если не сказать безмерный. У него не было объема, и всего того ощущения, какое он имел только что, до последней минуты. Пьер попытался увидеть, что находится вокруг него, но видел только то, что находилось впереди – уходящих себя, своих дам и Алекса. И вдруг его взгляд, или вернее какое-то внутреннее зрение, увидело зеркало, в котором отражались люди. Пьер возликовал, подумав, что у него появились новые возможности, но потом, присмотревшись, увидел, что это отражение той самой картины, на которой они по заявлению Алекса, должны были поменяться местами. Пьер чувствовал, что его взгляд идентичен отражению взгляда мужчины, так похожего на него. Двоих он узнал тотчас же. Это были Алекс и Лорен. Еще две дамы, сидели за столом в позах, которую принимали дамы в начале сеанса.

– Эксперимент удался! – окончательно понял Пьер. – Картина ожила, а они поменялись с изображением местами.

Радостно было одно, то, что он став непонятно кем или чем, еще мог мыслить и видеть. Но этот вывод снова привело его в ужас. Он сосредоточил свои мысли на изображение женщин на картине, и понял, что оставаясь в виде нарисованных фигур, там наверняка были и все остальные. Мишель, Полет и даже Мадлен, которая посылала ему флюиды с картины портрета Екатерины, которая тоже благополучно отражалась в зеркале, немного под другим углом. Их было ровно столько, сколько было на картинах, за исключением двоих. Это были Алекс и Лорен, они были изображены на картине, и спутать их теперь было нельзя. Да еще старый слуга, который входил в дверь на картине. Пьер видел картины и людей изображенных на них, но только в отражении зеркала. Рядом с собой, он не видел ничего. Зеркало! – подумал он. Для старикашкиных экспериментов, оно оказалось действительно как нельзя кстати. Пьер стал судорожно думать что он сможет извлечь из сложившейся обстановки еще.

Мишель ничего не могла понять, когда после слов Алекса вдруг почувствовала, как ее тело одеревенело, и потеряло возможность двигаться. Потом под звуки голоса Алекса, она увидела как портрет становится прозрачно туманным, она заметила первые признаки его жизни. Нет, он не был плотным телом, он представлял собой газовую форму, точную копию портрета, которая двигалась к ней. Мишель стало жутко, но через секунду, какая– то приторная слабость, прошлась по ее телу и растворила ее в том, что было вокруг, необыкновенная легкость вознесла ее из своего тела и понесла к портрету, От приятного чувства полета, она на секунду заснула и, проснувшись, снова почувствовала скованность движений. Она открыла глаза и обнаружила, что видит все в тумане, и помещение и предметы и людей, стоящих немного ниже, чем была она, но самое странное было то, что там стояла она сама, мосье Алекс, Полет, Пьер, а Мадлен сидела в кресле закрыв глаза. Мишель хотела тряхнуть головой, прогнав эту беспомощность и туман с глаз, но заметила, что теперь видит все ясно, только не может увидеть ничего рядом с собой, то, что она видела, это было отражение.