Врачебная тайна - Роман Тарасов Страница 18

– А ты любишь меня? – спросила она.

– Безумно – ответил он глядя ей в глаза.

– Правда? А ты меня никогда не перестанешь любить? – с некой тревогой спросила она.

– Знаешь, я где то однажды услышал такие красивые слова, которые самое время сказать тебе сейчас. Потому что это самый подходящий, наверное, момент.

Я перестану тебя любить только тогда, когда слепой художник нарисует звук падения лепестка розы на хрустальный пол замка, которого нет!

И еще......  надеюсь, что попав в рай, первое, что я услышу – это твой голос, который будет в очередной раз, признаваться мне в любви!

Он наклонился к ней, и они слились в поцелуе, отодвинув бокалы с вином. В порыве, кто-то из них ногой опрокинул недопитую бутылку вина, и оно начало растекаться по полу огромным тёмным пятном, но это было уже совсем не важно.

Письмо

Паша приехал в клинику в разбитом состоянии, весь бледный со стеклянным взглядом. За стойкой рецепшн, сегодня была длинноногая блондинка лет двадцати пяти. По разрезу ее декольте, было понятно, что кто-то инвестировал в ее грудь несколько тысяч американских долларов. Да и вообще вся она напоминала, какую-то не живую и бездушную куклу.

– Здравствуйте – сказала кукла

– Наташа отменяй все записи на эту неделю, созванивайся, переноси, в общем, делай что хочешь, но на этой неделе я принимать не буду никого – сказал Паша. Он не глядя в сторону Наташи, отправился к своему кабинету.

– Павел Юрьевич вам конверт – сказала администратор и протянула перламутровый конверт, без единой надписи.

– От кого? – спросил отрешённо Павел, переворачивая конверт

– Сегодня утром принёс курьер из службы доставки.

Паша зашёл в кабинет, включил компьютер и открыл календарь, что бы лично проверить все запланированные на эту неделю встречи. Через 2 часа ему нужно было приехать в медицинский центр где работал Марк, там должна была состояться панихида, прощания с его другом Марком. Он снова глянул на плотный конверт, лежащий на столе, затем взял его в руки. Удивительно, как красиво он переливался в нежно перламутровых пятнах, словно внутренняя сторона устричной раковины. Конверт было очень приятно держать в руках, его бумага была шелковисто-бархатной на ощупь. Даже было, как то жалко его вскрывать, просто оторвав одну из сторон. Паша достал из стола швейцарский нож и втиснув в щёлочку тонкое лезвие, аккуратно его вскрыл. Внутри был листок с ровным, красивым текстом, написанным от руки.

"Привет Пашка, милый и единственный друг мой Пашка. Обычно такого рода письма начинают "Если ты читаешь это письмо, значит меня уже....." – не хочу начинать это письмо с этой заезженной фразы, но сути это не меняет. Наверное, ты был прав, в тот вечер, когда мы споили этого додика в роддоме, помнишь? Мы ведь с тобой так и не договорили тогда. Думаю сейчас ты понимаешь, почему я так никуда и не уехал из этого вонючего города. Обязательства и ответственность перед теми, кому я дал слово и обнадёжил. Да и вообще жизнь очень не предсказуемая штука – полна сюрпризов, приятных и не очень. Думаешь и задаёшь вопрос, обращаясь, куда-то туда, подняв взгляд вверх. Почему так, вроде приносишь пользу, лечишь, спасаешь жизни, а там наверху на тебя уже совсем другие планы. О своём диагнозе я узнал совершенно случайно, два года назад, и как только узнал, то начал "приводить дела в порядок". Ну ты понимаешь, что означает это выражение на языке врачебной практики. Ты знаешь, я всегда пытался понять, чем же мы с тобой отличаемся, оба вроде учились не плохо, лечим – приносим пользу. Наверное, разница между мной и тобой заключается в том, что ты всегда счастлив, польстить кому-то, чтобы получить то, что тебе нужно в данный момент. В этом деле ты мастер и дипломат, но у меня так не получалось никогда. Есть люди, которым я бы лучше дал в лицо, чем пожал бы руку, и от таких людей я стараюсь держаться как можно дальше. Уровень лжи и лести, который нужно поддерживать внутри себя при встрече с ними, я просто не могу осилить. Наверное, это позор, и я чувствую, что мне нужно что-то в себе менять, но я просто так не могу, да и уже не имеет никакого смысла. Поэтому я восхищаюсь тобой старик. Ты всегда умел зайти в дерьмо и выйти из него, источая запах роз.

Дружище, последняя просьба и ты должен ее исполнить. Убеди Веру, что ей надо уехать отсюда, помоги ей устроится в Штатах, я знаю это не просто, но ты сможешь, я знаю.

И еще.......

Спасибо тебе за то, что всегда поддерживал меня в трудные моменты жизни. Спасибо за то, что давал волшебного пинка, что-бы двигаться дальше. Спасибо за душевные пьянки и спасибо тебе за преданность и дружбу.

Твой дружок Марк Истман."

Павел вёл свой внедорожник в сторону медицинского центра, не обращая внимания на высокую скорость – стрелка спидометра была па отметке 110 км/ч. На панели приборов лежало письмо со слегка потёкшими чернильными буквами. То и дело, беря его в руки и читая отдельные обрывки фраз из него, приступ истерики и нервоза сопровождался слезами, которые Паша беспорядочно вытирал ладонями. Паша остановился на обочине и снова перечитал письмо. Затем, открыл бардачок и достал пачку Lucky Strike забытую Марком прошлым летом у него в машине. Паша достал высохшую сигарету и закурил. Затем открыл в приложении Apple Music альбом Keane "Hopes and Fears" и поставил его на прослушивание в режиме репит. Через несколько минут Паша ехал с идиотской улыбкой и блеском в глазах. Он отчётливо видел, что Марк сидит рядом, на соседнем кресле, они как всегда о чём-то болтали, смеялись, хохмили и подкалывали друг друга.

Эпилог:

Спустя 5 лет.

Вера уехала в Америку и за три года сделала завидную карьеру в направлении онко заболеваний. Она так и не встретила мужчину, которого могла бы полюбить и построить с ним семью. После долгих раздумий и переживаний она твёрдо решила посвятить всю свою жизнь медицине. Она защитила несколько докторских диссертаций и провела достаточно сенсационных исследований, которые привели к большому прорыву в сфере раковых заболеваний.

Пашка женился на Маше и у них появился сын Митя.  Паша начал ежегодно отдавать значительные суммы на благотворительность и старался больше поддерживать талантливых молодых специалистов, всячески субсидируя их и помогая реализоваться в нынешних реалиях. Он так и продолжал работать в той же сфере стоматологии, но теперь появлялся в своих клиниках реже,