Вот такие макароны. Студентки в Италии - Саша Урбан Страница 18

Конечно, это не так, но каждый, кого забирали из детского сада хотя бы на пять минут позже, знает это чувство. Ко всему прочему мы почувствовали себя забытыми ещё и потому, что после очередного звонка в деканат с просьбой подкорректировать наш договор об образовательных услугах с университетом в Парме, наш менеджер выдала следующее: «Подождите, какой договор? И что вы делаете в Парме?» После этого краткого диалога, сопровождавшегося битьём головой о стены, в Россию мы звонили только родственникам. Но даже часы, проведённые у телефона, не заменят живого присутствия мамы, её понимающего взгляда и такого привычного: «Ну и сра-а-ач» при взгляде на те квадратные метры, которые оккупирует в жилье твоя бренная тушка.

Спустя почти месяц после нашего приезда в Италию к Ры приехала мама. За всё время совместного проживания я видела свою соседку такой счастливой только один раз ‒ когда я бросила в неё банкой нутеллы. Рыкся с мамой договорились встретиться в Вероне, а оттуда на один из дней съездить в Венецию, чтоб совместить долгожданную встречу с приятным культурным отдыхом. С самого начала всё пошло не по плану.

Это было заснеженное начало марта, когда итальянцы почти поверили в то, что настал ледяной апокалипсис, хотя снежка было всего лишь по щиколотку. Из-за непредвиденных погодных условий поезда останавливались, опаздывали и садились на снежную мель, как выбрасывавшиеся на берег киты. Рыксин поезд до Болоньи, где она должна была сделать пересадку, опоздал на сорок пять минут, она пропустила второй поезд и была вынуждена ждать следующий. В Верону она приехала уже вечером, уставшая и грустная из-за потерянного времени, и почти с порога, только расцеловавшись с мамой, услышала следующее:

‒ У нас какой-то неправильный номер.

‒ Что? ‒ сморгнула она, представляя себе, как со своим начальным уровнем итальянского будет пытаться договориться с рецепшеном. В этот момент ей поплохело.

‒ Да. Я бронировала отель «Пикколо», а меня поселили в отель «Мартини».

‒ Тебе не нравится название?

Мама притихла и заговорщически произнесла:

‒ Там номер…

‒ Какой?

‒ Как минимум люкс.

Женщины задумчиво переглянулись, разрываясь между природной честностью и русской народной халявой, и в результате Рыкся была отправлена на рецепшен. Предварительно почитав нужную лексику, моя маленькая женщина спустилась в лобби и на хорошо поставленном итальянском спросила:

‒ Простите, сэр, кажется, произошла ошибка, и нас поселили не в тот номер, ‒ отчеканив это, она приготовилась слушать бойкую итальянскую речь, из которой ‒ дай Бог ‒ поняла бы половину. Менеджер за стойкой посмотрел на неё с высоты собственного роста и на хорошо поставленном английском ответил:

‒ В связи с тем, мисс, что сейчас не туристический сезон, а вы взяли завтрак, который подаётся в отеле «Мартини», мы сделали апгрейд и поселили вас во второй отель, а не в «Пикколо».

Такая удача была очень кстати. Дамы довольно открыли бутылку вина, купленную в супермаркете неподалёку, и отметили долгожданную встречу.

***

На следующий день в планах была Венеция. Рыксина мама немного прогадала с погодой. Думая, что едет в Италию (с нормальной итальянской погодой) она обулась в тонкие тканевые кроссовки, которые прекрасно сочетались с пуховиком, но совсем не подходили к погоде. К сожалению или к счастью, не кроссовки стали флагом второго дня. Нет, тон всех ближайших двадцати часов задал высокочастотный голос типичного музейного работника, спросивший: «Девочки, вы тоже едете в Венецию?»

На русском, разумеется. Рыкся с мамой стояли, никого не трогая и даже не разговаривая, но пухленькая женщина со светлыми длинными волосами и с чуть задранным подбородком с лёгкой манерой снисхождения обратила внимание именно на них и быстренько подсеменила под металлический свист и скрип подходящего поезда. Дамы утвердительно кивнули. Как потом признавалась Ры, она почувствовала неладное в тот момент, когда поняла, что голос этой случайной знакомой очень напоминает голос мамы рыксиного бывшего. Эту деталь мне сообщили как особенно важную.

Путешествуя, никогда не знаешь, кого встретишь в дороге. За всё время своих шатаний по миру я оказывалась за соседними столиками с русскими эмигрантами, с искателями приключений из Перу, с автостопщиками и много с кем ещё ‒ такие попутчики оказываются полезным вкладом в кругозор. Они будто самим своим мимолётным появлением в жизни показывают, какой она ‒ эта жизнь ‒ может быть: на вершине офисной пирамиды или же вне её, после университета или вместо него, вместе с семьёй или в гордом одиночестве. Эти люди оставляют о себе пару слов, воспоминание и образ, который дорисовывается фантазией, потому что за время в дороге не успеваешь спросить всего и, в поисках ответов на непрозвучавшие вопросы, ты примеряешь маску своего случайного знакомого, прикидывая, мог бы ты поступить так же и подошла бы тебе такая жизнь. Именно за короткость таких знакомств и открытый финал я люблю такие вагонные встречи ‒ потом, в месте прибытия вы прощаетесь и при случайной встрече возле какой-нибудь популярной достопримечательности просто киваете друг другу, сохраняя дистанцию. Это своеобразный этикет путешественника, неписаный кодекс, защищающий личную жизнь каждого; ведь всё-таки каждый отправляется в путь, ища что-нибудь для себя.

Но из всех правил есть исключения. Вроде тех, кто считает, что если кодекс не написан, не заверен нотариально и не подписан ООН, то можно его и не соблюдать. Такой была Наталья ‒ женщина, севшая вплотную к Рыксе и маме в абсолютно пустом вагоне. Она была из той породы туристов, которые не умеют путешествовать в одиночку. Такие люди всегда находят себе спутников и держатся за них, уверенные в собственной необходимости на их жизненном пути.

Наталья с упоением рассказывала о русских туристах за границей, о