Мишель Пессель - Путешествия в Мустанг и Бутан Страница 19

Внутри города, возле большого молитвенного зала, именуемого «Божьим домом» Мустанга, воздвигнута группа из восьми чортенов. Белая громада зимнего дворца, насчитывающая пять этажей, оказалась ниже центрального здания монастыря.

В Ло-Мантанге живет около двадцати семейств племени гара; хотя они и принадлежат к тибетской этнической группе, к ним относятся с презрением. Дело в том, что гара из поколения в поколение— кузнецы, а это занятие считается «нечистым». Подобный остракизм особенно удивителен, потому что в Мустанге нет кастовой системы и все общественные группы сосуществуют на более или менее демократической основе. Но гара запрещено селиться в черте города. Их дома стоят возле глубокого оврага, служащего свалкой. Кроме кузнечного они занимаются также мельничным делом, поэтому при каждом доме пристроена водяная мельница.

За исключением гара, остальные жители Ло-Мантанга тесно связаны между собой, как и подобает обитателям города-крепости.

Такова картина «моего» города. По западным меркам Ло-Мантанг не заслужил бы права именоваться городом. Но здесь это столица целой области.

Потаенная история

Много дней уже я вел жизнь типичного лоба, постепенно проникаясь сознанием, что иной жизни и не может быть.

Подданные короля Мустанга делятся на четыре класса: аристократы, монахи, крестьяне-землевладельцы и — в самом низу социальной лестницы — безземельные крестьяне, работающие на королевских полях или в услужении в богатых семьях. Кроме того, существуют два племени париев: уже упоминавшиеся мной гара и шемба — мясники, убивающие животных.

В свою очередь классы подразделяются на группы. Так, в группу феодалов входят лумбо (герцоги) и джемба (бароны).

Из среды герцогов назначают глав семи районов страны Ло, одновременно они получают придворную должность — секретаря или начальника канцелярии. Герцоги подчиняются «правой руке» короля — его министру и официальному представителю.

Джемба являются правителями деревень (в каждом районе по две, три, а то и четыре деревни).

Затем следуют крестьяне, составляющие «миссе» — народ Мустанга. Крестьяне группируются по семьям, у каждой семьи свой ранг в зависимости от величины налога, который они уплачивают королю натурой. Некоторые семьи обязаны в случае необходимости выставить солдат, другие — выделить лошадей для королевского багажа, третьи — разносить его послания во все концы королевства. Самые бедные обязаны поставить определенное количество дров, пасти стада или следить за сохранностью четырех королевских дворцов. Есть и такие семьи, что должны читать на площади вслух молитвы за здоровье монарха.

Итак, основной ячейкой общества является трумпа (дом), то есть семья. По всем критериям Мустанг — относительно бедная страна, пригодных земель здесь мало. По этой причине сын, когда женится, не может отделиться. Работать на чужих наделах бессмысленно, ибо обрести землю он все равно не сможет. Из этого положения семья находит такой выход.

Если у человека три сына, он передает по наследству все имущество— дом и надел — старшему; второй сын идет в монахи; младший живет со своим старшим братом либо тоже идет в монахи или на службу в дом аристократа.

Этим объясняется обилие монахов в Мустанге и во всем тибетском мире. Множество молодых людей живут со старшими братьями, причем делят с ними не только хозяйство, но и жену. Полиандрия широко развита здесь; у женщины бывает по два, три, а то и четыре супруга — родных братьев, живущих под одной крышей.

Еще один обычай призван оживить хозяйственную деятельность: когда старший сын женится, он берет в свои руки бразды правления в доме, а отец «уходит на пенсию». Таким образом, детям не приходится ждать смерти родителей, чтобы начать самостоятельную жизнь Молодые люди в расцвете сил включаются в руководство делами. Пожилые окружены любовью, к их слову прислушиваются, их советы ценят.

В свете сказанного не будет преувеличением утверждать, что в Мустанге будущее за молодежью. По тем же причинам старый король Ангун Тенцинг уступил свой трон старшему сыну, и не его вина, что тот умер после 11 лет царствования. Как только женится младший сын Джигме Дордже, страна вновь получит молодого и динамичного правителя.

Я сделал еще одно удивительное открытие. Каждый гражданин страны Ло ведет как бы тройную жизнь. Весной все работают в поле — пашут и сеют. Летом большинство горожан покидает дома и живет в юртах на пастбищах возле лошадей, мулов, ослов и коз. Зимой, когда холод сковывает мустангское высокогорье, все жители, за исключением женщин, детей и стариков, отправляются торговать. Раньше они уезжали в Тибет или спускались в Непал. Зима — идеальное время года для путешествий: реки замерзают либо сильно мелеют, так что их легко одолевать. Кроме того, зимой лоба меньше болеют в южных долинах Непала.

Необходимость вести такое тройное существование превратила лоба в народ крестьян, кочевников-скотоводов и купцов. Согласитесь, достаточное разнообразие в сравнении с другими народами, вынужденными заниматься всю жизнь одним делом. Крестьянская жизнь приучила лоба к тяжкому труду; кочевое существование настроило на философский лад, а зимние торговые походы привили предприимчивость и широту взглядов. Подобное сочетание достаточно редко встречается в иных краях. Нет, Мустанг, выглядящий «бесплодным, как дохлая лань», бурлит жизнедеятельностью.

И так же как профессия накладывает отпечаток на образ мыслей, так и нравы народа сказываются на его характере. Люди здесь отличаются широтой ума и здравым подходом к жизни. Недаром обитатели «крыши мира» пользуются репутацией людей надежных и незлобивых. Книги путешественников, побывавших в Тибете с XVII века до наших дней, свидетельствуют об этом. Понимая всю опасность подобных обобщений, я все же рискну утверждать, что лоба сумели создать гармоничное общество, позволяющее жить в ладу с собой. К этому необходимо добавить индивидуальные черты, о которых я уже говорил, — веселость нрава и упорство в тяжелом труде.

Я попал в самый разгар сельскохозяйственного цикла. Весна только начиналась, и, хотя в первые недели в столице еще выпадал обильный снег, в долинах он уже стаял. Каждое утро скот гнали из Ло-Мантанга на пастбища (если называть этим словом чахлую траву, робко пробивавшуюся по берегам ручьев и оросительных каналов).

Вообще перспективы скотоводства выглядели донельзя скверно, об этом мне озабоченно говорили все. В прошлые времена король заключал с губернатором тибетской области «Белая крепость» соглашение, по которому лоба могли, не платя возмещения, пасти своих яков на зеленых склонах Брахмапутры к северу от мустангской границы. Сейчас это невозможно.