Андрей Лазарев - Плавание вокруг света на шлюпе Ладога Страница 19

22-го около полудня в широте N 33° 52 4", долготе O-й 168° 52 27", после темной и бурной ночи сопровождаемой сильным громом и молниею, настал тихий SW ветер, благотворные лучи солнца озарили светом и согрели теплотой своей холодную и влажную атмосферу, тропические птицы вились над нашим шлюпом, а резвые стрекозы летая над шканцами ласкали нас надеждою обретения какой либо новой земли. Желание принести пользу отечеству возвышало дух нага и мы провели весь день в различных умствованиях; но закатившееся солнце и распространившаяся по горизонту темнота, разрушили наши предположения, кроме надежды на будущее счастье.

23-го Перед самым вечером мы увидели в дали большее трехмачтовое судно идущее к нам контрогалсом, и рассчитывая сблизиться с оным около полуночи, приготовили шлюп к нечаянному нападению; но осторожный начальник судна, по захождении солнца переменил курс на другой день в 10-ти часов утра усмотрели оное под ветром в 8 милях вместе с другим бригом. Днем они шли с нами одним курсом, а ночью вовсе скрылись, и потому не возможно было сделать заключения какому Государству, или кому сии суда принадлежат.

24-го в широте N 34° 47 долготе О-й 169° 45 58 ' проплыла мимо нас большая черепаха.

Августа З0-го, торжественный для России день, был празднован на шлюпе не одними странствовавшими её сынами, но и самая природа принимала, так сказать участие в их радости, ибо после крепких противных ветров, вдруг повеял 050, который при ясном небе быстро мчал нас к Петропавловску; пред захождением же солнца новое зрелище обратило на себя взоры изумленных мореходцев: борющиеся между собою ветры с разных направлений горизонта, воздымая воду в верх, образовали кристалловидные колоннады, и сии тифоны проносясь мимо нашего шлюпа, составляли великолепный вид, напоминавший приятности Петергофского праздника в кругу веселых приятелей.

Стада серых и короткошеих птиц, пролетавших мимо нас на юг, свидетельствовали о позднем времени года в той стране к которой мы поспешали; наступившие туманы, влажный воздух и переменные ветры увеличивали труды вахт; промокшая одежда гаакже не могла быть приятною и не наносить вреда здоровью, почему принуждены надеть теплое платье, а палубу отапливать двумя чугунными печками, для сохранения чистого воздуха и для вознаграждения неприятностей перенесенных на верху.

ГЛАВА V

7-го Сентября на рассвете, когда туман начал прочищаться, открылись перед нами в отдаленности высокие берега Камчатки, и горы покрытые снегом; лучезарное восхождение солнца обнадеживало нас прекрасным днем, а к вечеру при свете лунном мы подошли к якорному месту в Авачинской губе. Позднее время года положило свое покрывало на величественные виды берегов Камчатки; мы видели только суровые подножия гор, они занимали наше чувство и воображение, удивляя быстрым изменением природы и по недавнем нашем удалении от острова Отаити.

На другой день (8 Сентября) животворный луч восхождения солнца разогнав туман атмосферы и сняв влажную одежду лежавшую на вершинах сопки величиной, стрелочной и поворотной, представил мореплавателям, после 50-ти дневного морского единообразия, живописную картину осеннего времени, тем более для нас приятную, что исполинский вид высоких гор и блеск от убеленных снегом вершин их, напоминали о позднейшем времени года родимой стороны, с которою мы столь долгое время (З87 дней) были в разлуке. Тихий ветер благоприятствовал нашему приближению к пределам отечества; надежда вскоре выступить на вожделенный берег и увидеться с единоземцами умножила нетерпение, но судьба вопреки общему нашему желанию, при проходе близь каменьев называемых Три Брата, внезапным сильным NWшквалом принудила; нас положить якорь и пробыть двое суток в довольно неприятном положении. Не успели мы еще убраться с парусами, как приехал к нам Помощник здешнего Главного Начальника Капитан Лейтенант А. В. Голенищев; он был первый из соотечественников, которого мы увидели по отбытии из Кронштата; взаимная радость наполнила сердца чувством удовольствия, по гостеприимному обыкновению он привез нам разных припасов и они освежили наш вкус после продолжавшейся несколько дней соленой пищи.

По прошествии двух суток, при SO ветре снявшись с якоря и вошедши в Петропавловскую гавань, положили оный на глубине 8 сажен, я тотчас поехал на берег к Начальнику Камчатской Области Ф. Е. Станицкому, который по известному усердию к службе употребил все способы к скорейшей выгрузке материалов, для здешнего и Охотского портов, на шлюпе доставленных с такою исправностью, что даже самая смола ни мало не потерпела от столь долговременного в переменных климатах плавания; недостаток судов для перевозки заменен нарочно сделанными для сего плотами; от порта сделаны все возможные пособия и работа производилась лучшим образом. Ё двадцать дней, большею частью ненастных, шлюп наш был совершенно выгружен, все материалы свезены на берег, положены в магазины и сданы; в трюм положено 9000 пудов каменного балласта, все опорожненные бочки исправлены и налиты свежею водою, которой чистота и вкус едва ли уступает какой-либо другой. Доставление балласта по дальности оного, хотя и задерживало скорое наше изготовление, столь нужное по времени но не смотря на то деятельность превозмогла все, и мы 1-го Октября совершенно приготовясь к вступлению под паруса, ожидали только получения бумаг с транспорта, которому вскоре надлежало прибыть сюда из Охотска. 11-го Октября услышав ночью пушечные выстрелы при входе в Авачинскую губу, а по утру удостоверившись от телеграфа, поставленного на восточном мысу, что ожидаемое судно, приближается, мы перешли из гавани и стали на якоре; но сколь велико было наше удивление видеть на другой день приближение сего брига, столь же много мы соболезновали 10-тидневном замедлении, которым потеряли попутный ветр, ибо не получив никаких поведений должны были по причине перемены ветра простоять еще 5 дней. Ясная погода продолжавшаяся несколько времени дозволила нам сделать наблюдение над ходом хронометров, из коих № 991 имел суточного отставания 21° 9 , № 920 по совершенно несходным показаниям оставлен без употребления. 15-го числа к вечеру, при маловетрии от W мы простились с покрытыми снегом берегами Камчатки и с услужливым местным начальством, которое в продолжение нашего пребывания всегда удивляло нас своею готовностью к оказанию всевозможных пособий; ежедневно доставляли нам большое количество лучшей свежей рыбы [10], и мне отведены были кухни для печения хлеба и варения елового пива; каждая суббота, покоренному обычаю, назначена была для бани* Словом, в месте лишенном всех роскошных собрании, мы провели время весьма приятно, чистая откровенность сопровождала наши беседы, а иногда и пляски к оным присоединялись.