Жюль Верн - Кловис Дардантор Страница 19

Он так и поступил. Тем временем сын его Агафокл повернул налево, а месье Эсташ Орьянталь — направо, хотя оба не производили впечатления заядлых туристов.

Патрик, сойдя с парохода вслед за хозяином, спросил у него чинно:

— Сопровождать ли мне сударя?

— Еще бы! — ответил месье Дардантор. — Может, я куплю там какой-нибудь симпатичный местный сувенир, так не таскать же мне его самому!..

Действительно, нет туриста, гуляющего по улицам Пальмы, который устоял бы перед соблазном приобрести хотя бы одно из высокохудожественных гончарных изделий, выдерживающих сравнение даже с китайским фарфором и известных под общим названием «майолика», которое данные образцы древнего искусства получили в честь прославившегося их производством острова Мальорка, или Майорка.

— Если вы не против, — предложил Жан, — мы пойдем на экскурсию вместе с вами, месье Дардантор…

— Как же иначе, месье Таконна!.. Я как раз собирался попросить вас об этом, а именно взять меня в спутники на эти слишком короткие часы.

Патрик нашел, что этот ответ составлен вполне грамотно, и одобрил фразеологию хозяина легким кивком головы. Он не сомневался, что его господину пойдет на пользу пребывание в компании двух парижан, принадлежавших, по его мнению, к сливкам общества.

Слушая, как Кловис Дардантор и Жан Таконна обменивались любезностями, Марсель Лориан, догадываясь о тайных намерениях юного фантазера, не мог удержаться от улыбки.

— Да ладно! — шепнул другу Жан. — Почему бы во время прогулки не подвернуться подходящему случаю?..

— Ох уж этот пресловутый случай, требуемый кодексом!.. Огонь, вода, боевые схватки!

— А вдруг?..

Свалиться в бушующие волны или попасть в объятия свирепого пламени — подобное вряд ли могло стрястись с месье Дардантором, мирно прогуливавшимся по столичным улицам. И даже в окрестностях города напасть на нашего перпиньянца было некому: к несчастью для Жана, на благословенных Балеарских островах не встречались ни кровожадные хищники, ни злодеи-насильники.

Так или иначе, но, чтобы с толком и интересно провести эти короткие часы, нельзя было терять ни минуты.

Когда «Аржелес» входил в бухту, пассажиры не могли не заметить трех архитектурных памятников, живописно выделявшихся из общей массы прибрежных зданий: собора, примыкавшего к нему дворца и расположенного левее, у самой набережной, огромного красивого строения с башенками, отражавшимися в воде. Несколько поодаль, над белыми куртинами[50] крепости, вознеслись ввысь церковные колокольни и вращались под ветром мельничные крылья.

Если человек не знаком со страной, то ему лучше всего обратиться к путеводителю, но за неимением подобной книжки можно нанять живого путеводителя — гида. Один из таких экскурсоводов и встретился перпиньянцу и двум шедшим с ним спутникам. Это был высокий тридцатилетний малый. Лицо его привлекало мягкостью, энергичная походка словно звала на прогулку. Наброшенная на плечи коричневая накидка свисала до расширяющихся у колен штанов. Простой красный платок прикрывал голову. В общем, выглядел местный житель достаточно импозантно.

Кловиса Дардантора подкупило еще и то обстоятельство, что уроженец Мальорки прилично говорил по-французски, да к тому же с южным акцентом, характерным для жителей Монпелье, а между этим городом и Перпиньяном расстояние, как известно, невелико.

Месье Дардантор договорился с новым знакомым, чтобы тот провел их пешком по городу, показал самые интересные здания и завершил экскурсию поездкой в экипаже по окрестностям.

И наши туристы пустились в путь, внимая указаниям чичероне,[51] охотно уснащавшего свою речь пышными описательными фразами.

Кстати, Балеарские острова вполне заслуживают, чтобы знать их историю, сохраненную в искусных памятниках и легендах.

Настоящее этого архипелага в корне отличается от его прошлого. Острова процветали вплоть до XVI века, чем они были обязаны не столько промышленности, сколько торговле. Благодаря выгодному расположению посреди Западного Средиземноморья, широким возможностям поддержания регулярного сообщения с тремя крупнейшими странами Европы — Францией, Италией и Испанией, а также близости африканского побережья, сия островная группа оказалась на пересечении оживленных морских магистралей, коими охотно пользовался практически весь торговый флот, действовавший в данном регионе. При короле Джейме I Конкистадоре, чье имя здесь высоко чтится, слава Балеар, зиждившаяся на таланте отважных судовладельцев, среди которых были и представители родовитейших семейств Мальорки, достигла своего апогея.

Сегодня внешняя торговля Балеарских островов сводится в основном к экспорту земледельческой продукции: оливкового масла, миндаля, каперсов,[52] лимонов, овощей. Главная производительная отрасль — скотоводство, поставляющее в Барселону[53] свиней. Сбор апельсинов не так велик, как можно предположить, и местные цитрусовые посадки и отдаленно не напоминают сад Гесперид[54] хотя и считалось, что находился он именно на этих островах.

Но чего не лишились ни архипелаг, ни Мальорка — самый крупный его остров, площадью три тысячи четыреста квадратных километров и с населением свыше двухсот тысяч человек, — так это изумительного, на редкость мягкого климата, прозрачного, живительного воздуха, непревзойденных по красоте пейзажей и ослепительно яркого неба — то есть всего того, что оправдывает одно из мифологических названий Мальорки — остров Доброго Гения.

Обогнув порт таким образом, чтобы выйти к зданию, прежде всего привлекшему внимание пассажиров, гид, добросовестно исполнявший обязанности чичероне — этого безостановочного фонографа, болтливого попугая, в сотый раз повторяющего фразы из своего репертуара, рассказал о том, что Пальма была основана за столетие до появления христианства, в эпоху, когда остров захватили римляне, долго воевавшие с туземцами, которые и до того славились ловкостью в обращении с пращой.

Кловису Дардантору хотелось бы думать, что название Балеарских островов связано с Давидом,[55] искусно метавшим ядра.[56] Поэтому он одобрительно выслушал сообщение о том, что здесь даже дети получали хлеб свой насущный лишь после того, как попадали в цель камнем, брошенным из пращи. Но когда гид поведал, что ядра, выпущенные из этого примитивного орудия, набирали такую скорость, что сгорали на лету, перпиньянец, не выдержав, выразительно посмотрел на молодых людей.