Луи Буссенар - Ледяной ад Страница 19

Когда пробоина была заделана, пароход двинулся дальше в сопровождении целой флотилии лодок с пассажирами и их пожитками… Вот и форт Селькирк, один из старых укрепленных магазинов, какие компания торговцев мехами Гудзонова залива настроила повсюду. Вокруг магазина раскинулось шестьдесят индейских хижин и около двадцати палаток рудокопов. Они образуют маленькую деревню, в которой энтузиасты видят даже будущую столицу канадской Северо-Западной территории.

Отсюда, уже по Юкону, одной из величественных рек Дальнего Севера, пароход доходит до Доусон-Сити — новой столицы страны золота. Вид первого города золотого царства, однако, был мало привлекателен для людей, с самого Монреаля, то есть более двух недель не знавших отдыха и вздыхавших по хорошей постели и ванне.

Капитан «Флоры» указал нашим друзьям меблированную гостиницу «Бель-Вю», самую «выдающуюся» в Доусоне. Сюда и направилась наша компания.

По примеру американских городов Доусон состоит из авеню (прогонов) и улиц, пересекающихся друг с другом под прямым углом. Улицы тянутся с востока на запад, а авеню — с юга на север.

Первое авеню, модное, задающее тон, идет севернее Юкона и называется Фрон-стрит. Но вид его далеко не респектабельный.

— Черт возьми! — произнес Редон, коснувшись ногой земли. — Добрая пара непромокаемой обуви была бы нелишней!

— А еще лучше — маленькая плоскодонная лодка или плот! — прибавил Леон.

Молодые девушки только засмеялись и отважно, зная наперед, что жизнь, полная приключений, имеет много неудобств, пошли по тротуару, похожему на болото. По нему прогуливались, задравши нос, с сигарами в зубах местные франты — сливки общества Доусон-Сити.

— Честное слово! — вскричал озадаченный Редон. — Судя по одеждам и физиономиям, эти типы со двора чудес.

В самом деле, представьте себе, читатели, кучу грязных и причудливых лохмотьев; плешивые, паршивые, как спины бродячих собак, меха; желтые клеенки, рваные каучуковые сапоги с бесчисленными дырами, смятые до неузнаваемости шляпы, дырявые фланелевые рубашки; набросьте все это на человеческое тело так, чтобы башмак был соседом сапогу, а мех — клеенчатым панталонам; затем дорисуйте исхудалые головы, с лихорадочно горящими глазами, с растрепанными волосами и бородами, — и вы получите полное представление о лучших людях «золотого общества», которые бродили по грязи в ожидании шести часов.

Весь этот балаганно-пестрый, но самоуверенный народец обменивался фамильярными поклонами, а больше разговаривал о добытом днем металле и держался с апломбом сказочных богачей. Лохмотья, было видно сразу, ничего здесь не значили, и субъект, задирающий нос, у которого одна нога в сапоге, а другая в башмаке, штаны в заплатках, а на плечах дырявый каучуковый плащ, мог обладать полумиллионным состоянием в Канадском коммерческом или в Британском Северо-Американском банке. Поэтому никого не удивляло, что дамы, одетые вполне прилично, подают руки этим джентльменам, не замечая их «вечерних» нарядов.

Да и самый вид «золотого царства» производил отталкивающее впечатление своей грязью и вонью. Зимой пятидесятиградусный холод придавал всему плотность камня и скрывал грехи в общественном благоустройстве. Летом же тут везде стояли лужи, тепловатые, отвратительные, с тучами москитов — земля не всасывала уже воды, а на глубине семи вершков оставалась замерзшей, непроницаемой и твердой, как скала. Ко всему этому присоединялась еще и страшная сырость, порождавшая лихорадку и невообразимое зловоние от гниющих отбросов, кучами валявшихся повсюду.

Несмотря, однако, на это, в Доусон-Сити живут весело, и всевозможные казино, игорные дома, рестораны, танцевальные залы процветали, как нигде.

В такой-то город судьба и привела наших друзей. Остановились они, по совету капитана «Флоры», в лучшей гостинице, и Редон в качестве опытного путешественника справился о цене у клерка:

— Сколько в день?

— Десять долларов с персоны! — был ответ.

— Хорошо, нас шестеро!

— Тогда шестьдесят долларов… Плата вперед!

— Мы рассчитываем пробыть два дня, а потому вот сто двадцать долларов!

— Собака остается с вами?

— Да, а как же?

— Ее содержание будет стоить два доллара в день.

— Браво! Вот кто умеет обделывать дела!

— О, — продолжал клерк, — собака такого джентльмена, как вы, не может искать себе пищу в кучах мусора!

Вообще все в Доусон-Сити оказалось баснословно дорогим. Свежий картофель стоил три франка штука, дороже трюфелей во Франции, апельсин — пять франков, яблоко — два с половиной франка, пара цыплят — сто семьдесят франков, а в ресторане — сто двадцать франков за штуку, кусок бифштекса с вареным картофелем тридцать франков, бутылка абсента, коньяка или даже просто виски — сто франков, бутылка пива — от двадцати пяти до тридцати франков, за шампанское же и другие вина платились баснословные суммы в триста франков и более.

Соответственно этому назначались и цены за квартиры. На главной улице, например, нечего было и думать нанять помещение дешевле ста пятидесяти франков за квадратный метр в месяц. А между тем это ведь не квартиры, а грязные, вонючие конуры!

Словом, жить в Доусон-Сити могли позволить себе только проезжающие, которые останавливались в городе всего на несколько дней, или те, кто, обогатившись на приисках, желал спустить здесь известную часть своей баснословной добычи.

Публика же менее удачливая, только ждущая улыбки фортуны, селилась на самой окраине, — здесь раскинулся настоящий палаточный пригород: на грязной, вонючей почве разбито семьсот-восемьсот парусиновых жилищ, где незадачливые золотоискатели задыхаются летом от жары, а зимою мерзнут от холода.

Эти палатки служат вместе с тем и провиантскими магазинами. Тут в течение почти семи месяцев все съестные припасы: сыпучие, мясные, жидкие, не исключая даже спирта, замерзают как камень, так что двое приятелей, желая угоститься рюмочкой вина, просто подходят к небольшой дощечке, служащей подносом, где стоят две небольшие ледяные сосульки в виде наперстков, берут их прямо рукой, чокаются и затем препровождают в рот, где замороженная водка тает. Просто, мило и оригинально!

Что касается общественной безопасности, то Редон получил следующий ответ клерка:

— О, вы можете быть вполне спокойны! Здесь никогда не случается ни краж, ни насилий, ни каких-либо происшествий, нарушающих общественную тишину и спокойствие, несмотря на то что население состоит в большинстве из весьма подозрительных личностей. У нас здесь превосходнейшая конная полиция из двухсот пятидесяти человек, строго наблюдающая за всем, что происходит в городе и его окрестностях! Это люди недюжинной силы, необычайно выносливые и всеми уважаемые, каждый гражданин охотно оказывает им содействие, когда необходимо. На их ответственности всецело лежит и безопасность горожан, и неприкосновенность всех богатств города. А здесь во всякое время хранится золота больше чем на пятьдесят миллионов долларов, но старатели не припомнят ни одной серьезной попытки украсть его! Что же касается съестных припасов, то их вообще принято оставлять в палатке или в избушке не закрытыми, и никто никогда не трогает ни крохи чужого добра!