Александр Юрченко - Древние святыни Сирии. По стопам апостола Павла Страница 2

От главного входа в крепостной стене мы по небольшой лестнице-коридору вышли на дворцовую площадь, довольно сильно заросшую травой. Вход во дворец украшал портик. От него остались каменные основания, на них когда-то покоились деревянные колонны. За входом – вымощенный плитами вестибюль, вдоль него тянулась длинная каменная скамья: на ней в ожидании царя сидели гости.

– А сейчас я покажу, где был найден алфавит.

Хаммуд повернул за угол, и мы оказались в небольших смежных комнатах, где находились административные и канцелярские помещения. В одном из них и была найдена ставшая знаменитой, небольшая глиняная табличка, которую я видел в Национальном музее в Дамаске – она показалась мне сделанной из чистого золота.

Угаритцы были очень образованными людьми. Во многих домах находились библиотеки, а в них таблички с надписями на 8 языках. Недалеко от дворца находился дом царского дипломата Рапану – громадное здание из 34-х комнат с подземным склепом. В нём была обширная «глиняная» библиотека. В ней нашли набор табличек, который мы сегодня назвали бы энциклопедией: на них названия рыб, птиц, меры веса, имена божеств, магические ритуалы, лекарства той поры, толкования шумерских и вавилонских слов.

Мы поднялись на небольшой холм, так называемый угаритский Акрополь. Здесь между храмами Бела, бога бури и дождя, покровителя города, и Дагана, бога охоты и рыболовства, находился дом верховного жреца. В его библиотеке найдены таблички с бесценными текстами угаритских мифов, многие из которых имеют сходство с событиями, описанными в Ветхом Завете. Некоторые из них вошли в Библию. Например, легенда о чудовище Левиафане, битва которого с Белом олицетворяет борьбу добра со злом. Всего в Угарите найдено около 5 тысяч глиняных табличек, большинство хранилось в трёх архивах царского дворца. Среди них дипломатические послания, деловая переписка, религиозные обряды, трактаты по медицине, философии, астрономии, искусству. Было даже наставление по уходу за лошадьми и инструкция, как ухаживать за ними в случае болезни.

Музыка, ожившая через три тысячелетия

У жителей Угарита была тяга к прекрасному. Археологи нашли множество предметов быта, выполненных с филигранной техникой. Местные женщины весьма заботились о своей внешности. Нежность и свежесть кожи поддерживались с помощью всевозможных мазей, хранившихся в коробочках из слоновой кости. Они сами по себе являются произведениями искусства. Пудра обычно хранилась в алебастровых кувшинчиках, привозимых с Крита. Угаритские купцы-мореходы поддерживали торговые связи с жителями островов Эгейского моря, с Египтом и царством хеттов. Успехом, и не только у угаритских женщин, пользовались золотые шпильки, браслеты, серьги – все они изготавливались с большим вкусом и выдумкой. В разделе Угарита Национального музея в Дамаске я обратил внимание на маленькие стеклянные флакончики, а когда узнал, как они применялись, долго не мог сдержать улыбку. Оказывается, когда угаритские женщины терпеливо ждали своих мужей, страдали и плакали, они собирали в них слёзы, а потом предъявляли любимым как свидетельство неподдельной печали.

Особую любовь жители Угарита питали к музыке. При раскопках найдены статуэтки, изображающие барабанщиков и отдельные музыкальные инструменты. Но самым интересным открытием можно считать глиняную табличку 14 века до н. э., на которой записаны слова и мелодия песни с помощью нот, переданных клинописью. Это самая древняя из известных попыток письменно зафиксировать музыку. Она на тысячу лет опередила первую такую попытку, сделанную рукой знаменитого Пифагора.

Эта табличка была найдена в 1950 году. Первыми её изучением занялись немецкие учёные Дейтрих и Лоритц. В 1979 году научная группа, в которую входил и сирийский учёный Рауль Витали, исследовала текст с помощью математических методов. Рауль Витали даже смог вычленить музыкальные фразы, состоящие из группы тонов. Он смог воспроизвести эту музыку и записал её на кассеты и компакт-диски. Это может показаться фантастикой – музыка Угарита через три тысячелетия обрела новое звучание. Не её ли отголоски звучат в современных симфониях.

Дамаск и его окрестности

Дамаск самый древний город на земле, в котором никогда не прекращалась жизнь, и самая древняя столица из существующих ныне. В черте города найден культурный слой, насчитывающий 7 тысяч лет, а самое раннее упоминание о нём зафиксировано в документах 18-й династии фараонов, где город называется «Димаску». Дамаск упоминается уже в первой книге Ветхого завета, и всего встречается в Библии более 15 раз. Арабский учёный Ибн Асакир в 12 веке издал о Дамаске 8-томный труд. Его старания превзошёл живший веком позже Абу Шама, посвятивший истории города 15-томное издание.

Географическое положение Дамаска таково, что неудивителен столь ранний выбор его человеком, как среды обитания. С одной стороны город примыкает к горе Касьюн, непременному месту для посещения туристами – отсюда открывается потрясающая панорама ночного Дамаска. С трёх остальных сторон света его окружает оазис Гута. Это позволяет Дамаску считаться самым зелёным городом арабского Востока. Особенно красивы окрестности Дамаска весной – когда зацветают сады, кажется, что ты попал в рай.

По стопам апостола Павла в Дамаске

Из «Деяний апостолов» известно, что апостол Павел сначала был противником учения Христа. По поручению первосвященника Каиффы он отправился в Дамаск, где среди евреев было много последователей нового вероучения, чтобы наказать их. По следам апостола Павла решил пройти и я, на пути неожиданно встретились препятствия.

Как не потеряться в старом городе

Места, где пребывал апостол Павел, известны из Евангелия. Это Баб Шарки – ворота, через которые он вошёл в город; Прямая улица, где апостол жил в доме некого Иуды; пещера Анании, в которой он скрывался, место в крепостной стене, где Павел в корзине был переправлен за город. Найти всё это без опытного гида невозможно, поэтому я записался на экскурсию и вместе с остальными туристами был доставлен автобусом к Дамасской крепости, за которой начинался старый город.

Старый Дамаск блистал великолепием восточного города! Узкие кривые улочки, шумный восточный базар, оживлённые голоса праздной толпы, тонкие шпили минаретов, протяжные крики муэдзинов, зовущих правоверных мусульман к молитве.

Первым пунктом нашего посещения должна была стать мечеть Омейядов, в которой покоится одна из святынь христианского мира – голова Иоанна Крестителя. Ослеплённый блеском старого города, я делал снимки на каждом ходу. Чтобы не потеряться в толпе, то и дело вскидывал голову в поисках попутчиков – ориентиром служила белая шляпа одной из наших туристок.

В одном месте меня окружила семья приветливых горожан: чернявый сириец с небольшой бородкой, оказавшийся геологом, специалистом по нефти, его мать – полная женщина в чёрном платке, и двоюродный брат, студент местного университета. Они радостно общались со мной. «О, Украния!» – хлопал меня по плечу Али – я с тоской наблюдал, как белая шляпа медленно проплыла по улице и повернула за угол. Оставалось броситься вдогонку, но поздно – от группы не осталось и следа, она словно испарилась.

Соблазны на пути

Итак, я остался один в незнакомом городе. Самое неприятное заключалось в том, что карточку с адресом отеля я оставил в номере. Но желание пройти по апостольским стопам было сильнее страха. В одной руке с «Деяниями», в другой – с картой Дамаска на арабском языке, я двинулся в путь.

Не все сирийцы владеют английским языком, но добрая половина – это точно. Правда, название ворот, через которые Павел входил в город, я произносил по-арабски. Возможно, поэтому направление было выбрано правильно.

Пройдя несколько поворотов, я решил уточнить маршрут у немолодого сирийца, сидящего за столиком с безделушками. В ответ он предложил приобрести у него сувениры. Памятуя о предостережении гида ничего не покупать в частных лавках, так как там продают товары втридорога, я гордо отказался. Тогда торговец, указав на мой фотоаппарат, предложил зайти к нему домой – он, дескать, покажет мне чудесный вид из окна.

По витой лестнице мы поднялись на третий этаж и зашли в лавку. Там познакомились. Сирийца звали Юсеф Аль Харера, но он просил называть его «папа Джозеф».

В окно открывался изумительный вид на мечеть Омейядов и какие-то раскопки. «Римские бани», – прокомментировал папа Джозеф. Я сделал несколько удачных кадров и осмотрел комнату. Чего там только не было! Папа Джозеф вопросительно уставился на меня. «Я тоже православный, – сказал он, заметив крест на моей груди. – И сделаю тебе большую скидку».

Сирийцы почему-то больше всего на свете любят предлагать туристам расписные шкатулки. Мой знакомый оказался не оригинален и пошёл по такому же пути. Я перебрал массу товара и любую цену, названную торговцем, уменьшал вдвое. Папа Джозеф обижался. Показывая ценник, приклеенный на донышке, он объяснял, что и так делает большую скидку. «Шкатулки мне не интересны», – парировал я. Тогда хитрый торговец пошёл ва-банк. Он дал мне небольшую симпатичную шкатулочку и предложил открыть её. Мои попытки были тщётны, она не открывалась.