Аркадий Недялков - Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей) Страница 2

— Ладно, — сказал Расул, — оформляй отпуск. Хочешь ты или нет, ехать все равно придется. Слишком много шума вокруг твоей поездки.

Очень мне не хотелось тратить отпуск на поездку за гюрзами, но раздумывать и тем более менять решение было уже нельзя. Сотрудники института разделились на два лагеря. Одни, сторонники поездки, ободряли меня, другие, их было большинство, относились к поездке отрицательно. Предсказывая самый плачевный исход, они советовали мне, пока не поздно, отказаться. Самыми неприятными из этой группировки были скептики. Они утверждали, что вся эта история связана с экзотикой предстоящей поездки и что после первой же встречи с гюрзой я удеру восвояси.

Мне рассказывали десятки историй, так или иначе связанных со змеями, начиная от библейского змия, совратившего Еву, и кончая самыми невероятными случаями нападения змей на людей. Мне приносили книги о змеях и о ядах. Я читал их, и волосы мои становились дыбом. Змеи стали мне сниться, и часто я просыпался оттого, что во сне за мной гналась змея, а я не мог убежать.

Нужно признаться, что все это отнюдь не укрепляло меня в том опрометчивом решении, которое я принял, поддавшись уговорам Расула.

Главным противником поездки был директор института. Он считал, что я должен заниматься серьезной наукой, а не размениваться на авантюры со змеями, и по этой самой причине в отпуске мне отказал.

Казалось, представилась отличная возможность для «почетного» отступления от «змеиной затеи» по не зависящим от меня обстоятельствам.

Так я и собирался сделать. Однако Расул не давал покоя ни мне, ни директору. Снова и снова шли мы в директорский кабинет, где он доказывал необходимость поездки, а я, в душе ругая себя за малодушие, поддакивал ему. Но каждый раз директор нам отказывал. Зоологи же по ходатайству Кости официально включили меня в состав экспедиции, и нужно было изучать биологию гюрзы, методы поиска змей и технику их отлова. Этим я занимался по вечерам под руководством Кости. Однако под влиянием упорных отказов директора я охладел к этим урокам и как-то пропустил очередное занятие. На следующее утро пришел Костя и вежливо осведомился о моем здоровье. Узнав, что я совершенно здоров, он разъярился и осыпал меня градом упреков.

— Подожди, — довольно резко прервал его я. — Не шуми. Нет смысла посещать твои уроки, все равно не отпускают меня.

— Как не отпускают? — оторопел Костя.

— Вот так. Не только не дают командировки, но даже и в отпуск не разрешают идти.

— Кто?

— Директор.

— Почему ты раньше мне об этом не сказал?

— Думал, что добьюсь разрешения.

— Думал, думал! — передразнил Костя. — Индюк тоже думал… Ну-ка собирайся, пойдем к твоему директору!

— Зачем?

— Я с ним сам поговорю.

Не думаю, чтоб ты добился чего-то, но готов представить тебе нашего директора, — съязвил я.

В институте к нам присоединился Расул, и директора мы «атаковали» втроем. Сначала главную ударную силу представляли я и Расул, а Костя держался в тылу и поддерживал нас только ободряющими взглядами. Но наш бурный натиск разбился о твердое директорское «нет».

Тогда, презрительно глянув на нас, в разговор вмешался Костя. Но едва он раскрыл рот и произнес первые слова, как директор перешел в контратаку.

— Простите, — сказал он, — я не знаю, с кем имею честь говорить, но думаю, что вы не разделяете весьма странные взгляды этих увлекающихся молодых людей…

— На этот раз вы ошиблись, профессор, — улыбнувшись сказал Костя. — Я полностью разделяю их взгляды. Эти странные взгляды возникли у них не без моего идейного влияния.

— Скажите, пожалуйста! — преувеличенно огорченно развел руками директор. — Вот бы никогда не подумал! По внешнему виду вы вполне разумный человек!

— Благодарю вас, профессор, за столь лестное мнение о моей внешности, — поклонился Костя. — Но что же в наших взглядах кажется вам странным?

— Помилуйте! — взмолился директор. — Может ли разумный человек вместо того, чтобы посвятить себя решению одного важного вопроса, размениваться на разные авантюры?

— Что вы считаете авантюрой?

— Да эту самую поездку за змеями, — отрезал директор.

— А что вы знаете о змеях? — спросил Костя.

— Ну, молодой человек, если вы пришли задавать мне, мягко говоря, необдуманные вопросы, то отправляйтесь восвояси. У меня нет времени.

— Уделите мне немного внимания и, честное слово, вы измените свое мнение!

— Я? Не думаю!

— И все-таки, профессор, скажите, пожалуйста, что вы знаете о змеях?

— Да что вы от меня хотите? — рассердился директор.

— Чтобы вы признали свою неосведомленность в вопросе о змеях. Не бойтесь признаться в этом. К сожалению, девяносто девять целых и девять десятых процента всех людей почти ничего не знают о змеях.

Директор побагровел и хотел что-то сказать, но Костя не дал ему вымолвить ни слова и почтительно, но напористо продолжал:

— Я бы не рискнул настаивать на своем, если бы по вашим трудам не знал вас как ученого. Уделите мне десяток минут, и я докажу свою правоту! Разрешите?

Наш директор был прежде всего человеком высокой культуры. Он привык внимательно выслушивать аргументы своих противников и, кроме того, в шестьдесят с длинным хвостиком лет не потерял любознательности настоящего ученого. Все еще хмурясь, он буркнул:

— Только, прошу вас, по возможности короче.

Костя сверкнул в нашу сторону глазами и начал.

Я слышал о Плевако и читал его речи, но, по-моему, Костя далеко превзошел знаменитого адвоката. Речь в защиту змей была блестящей.

Магнитофона у меня не было, стенографировать я не умею, поэтому привожу здесь только то, что сумел запомнить.

— Знаете ли вы, дорогой профессор, что змеям — этим непонятным, удивительным и поэтому страшным существам — люди в древности уделяли много больше внимания, чем сейчас.

Скрытный образ жизни змей, бесшумность передвижения, неожиданность появления в самых необычных местах, холодный неподвижный взгляд и особенно внезапность укуса и сильное действие яда некоторых из них были источниками суеверного страха, порождали мифы и легенды о коварстве, хитрости, злобе и вместе с тем мудрости змей. Народные сказания изображали змей исключительно одаренными животными, якобы знающими лечебную силу трав и вод, умеющими не только убивать, но и исцелять вплоть до «воскрешения» из мертвых.

За несколько веков до нашей эры на Древнем Востоке змей считали священными животными, но особой силы культ змеепоклонства достиг в Древней Греции.