Алексей Попович - Путешествия на плоту по реке Дон Страница 2

1 июля 1998 года мы произвели спуск плота на донскую воду у понтонного моста городка Семилуки, что в восьми километрах от Воронежа. Так началась наша экспедиция вниз по Дону втроем. Плыли мы четверо суток, и эти четверо суток стали для нас незабываемыми. Конечно, вначале было немного страшно -плыть на таком маленьком плоту по такой большой реке, как Дон, ведь, река это серьезная, да и в пути возможны всякие неожиданности...

Продуктов у нас было достаточно, а спиртного я намеренно не взял ни капли, и ребята без спиртного пришли в нормальное состояние, став такими, какими я их знал давно в прошлом...

Ночами мы не останавливались; так и спали на плоту, лежа на душистом сене и укрывшись одеялами, а плот и ночью шел вниз по течению. Впечатления, конечно, были удивительные, особенно, от движения ночью.

Дон -- очень красивая река. В летнюю ночь, когда было тепло, ясно и безлунно, мы плыли в совершенной темноте и тишине, а яркие звезды отражались в черной воде, как в зеркале. Казалось, что мы плыли по волшебной звездной реке, и возникало непреодолимое желание читать негромко какие-нибудь хорошие стихи. Мы не противились этому желанию, читая друг другу стихи Фета, Тютчева и Блока...

Однажды, на третью ночь, когда мы плыли и крепко спали, наш плот попал в центр очень сильной грозы. Я проснулся первым и вскочил на ноги. Ливень еще только начинался. Ребята, одурманенные сном, продолжали спать, зарывшись в сено, и не реагировали на удары грома и резкие порывы ветра. Осмотревшись, я увидел, что наш плот находится на середине реки, бог весть в каком месте Воронежской губернии. Ни единого огонька не было вокруг. Только страшная черная вода, черные волны, дальние черные берега и небо, затянутое черными тучами, разрываемыми молниями надвигающейся грозы. Я начал расталкивать ребят, потому что понял, что нужно срочно причаливать к берегу, так как наш плот с его металлическим каркасом и вертикальными уключинами для рулей на водной глади реки представляет собой отличный молниеприемник, и существует явная опасность удара молнией.

Когда я разбудил ребят, Влад вскочил на ноги с безумным выражением лица и начал беспорядочно бегать по плоту на своих, как мне тогда показалось, тонких и кривоватых ножках. Он выглядел довольно смешно с всклокоченными волосами, в трусах и рваном пальтишке, накинутом на голое тело.

Сквозь порывы усиливающегося ветра и почти непрекращающиеся удары молний я закричал ему: "Влад, бери весло, -- нам нужно быстрее грести вон к тому берегу!"

"Я не понимаю, к какому берегу грести!", -- крикнул в ответ Влад плачущим голосом.

"Вон к тому!" -- гаркнул я, указывая рукой на более близкий левый берег, видневшейся метрах в ста от плота.

"Я не понимаю, к какому берегу грести", -- опять, как попугай, отвечал Влад испуганным, дрожащим голосом, -- "И, вообще, я боюсь -- я еще маленький!.."

После таких слов (учитывая, что Владу в тот год исполнилось тридцать три) я понял, что он полностью деморализован. Тогда мы с Мишей схватили весла и, навалившись на них, путем неимоверных усилий приблизились к берегу. Выйти на берег нам не удалось из-за густого кустарника, нависающего над кромкой воды, но мы привязались веревкой к каким-то веткам и, укрывшись от дождя полиэтиленовой пленкой, стали пережидать одну из самых сильных гроз, которые нам довелось испытать в своей жизни...

А молнии падали прямо в реку, и я видел, как навстречу молниям от реки поднимаются дрожащие, сияющие столбы ионизированного влажного воздуха... Ближайшие молнии падали на расстоянии не более трехсот метров от нас -- как физик, я легко мог рассчитать это расстояние по величине запаздывания ударов грома от вспышек света. Было не менее тридцати-сорока близких молний. Это было нечто пострашнее орудийного обстрела...

Мы лежали под клеенкой в молитвенных позах, поджав под себя колени и пригнув головы. В моем мозгу тогда рисовалась следующая веселая картинка: три обугленных тела лежат на обгоревшем каркасе плота, как цыплята на решетке гриль... Мы думали тогда, что нам пришел конец. Но все обошлось...

...Там же на плоту во время движения мы готовили на очаге пищу. Когда было жарко, мы купались, ныряя в воду прямо с края плота. Во время путешествия я многое снял на видеокамеру.

А потом, в последующие дни, начался дождь и сильный ветер, который двое суток сбивал наш плот со стрежня реки к берегам и противодействовал нормальному ходу. Из-за непогоды мы прекратили плавание на утро пятого дня...

Второе путешествие.

Второе путешествие по Дону летом 1999 года прошло уже с другим экипажем и было значительно более длительным, основательным и комфортабельным. Оно продлилось уже не четверо, а семнадцать суток, и за это время мы проплыли от Воронежа до Павловска, что составило около двухсот восьмидесяти километров. Второй наш плот был раза в три больше первого, а на его мачте гордо развевался белый стяг с красными буквами названия -- "Титаник-2"!

Главная заслуга в проектировании и строительстве "Титаника-2" принадлежала удивительному человеку -- Виктору Ткаченко. Бывший военный летчик, мастер на все руки, надежный товарищ -- с таким, как он, можно было смело пускаться в самые рискованные авантюры... Третьим членом экипажа был Евгений Копаев -- директор воронежского отделения швейцарского инвестиционного фонда.

Три палатки, тент от дождя и солнца, кухня с печкой и стол с самоваром -- все это было стационарно установлено на "Титанике-2", поэтому не было нужды всякий раз причаливать к берегу, чтобы устроить свой ночлег.

Шесть понтонных мостов через Дон в разных местах нашего маршрута не стали для нас сколько-нибудь серьезной преградой. Использование "специального пропуска" в виде стеклянных бутылок с прозрачной жидкостью крепостью в сорок градусов превращало даже самых суровых смотрителей понтонных мостов в добродушных и милых людей, что открывало перед нами любые мосты...

Я точно знаю, что, путешествуя в том приснопамятном 1999 году по Дону, мы произвели большой фурор и пересуды среди заезжих туристов и местных жителей. Даже спустя два года о нашем "Титанике-2" продолжали помнить и слагать легенды...

А какая радость и восхищение читались в глазах зрителей, когда они видели плывущее мимо них, диковинное сооружение с гордым названием "Титаник-2"! Их вопросы: "Когда потонете?" или "А где Леонардо ди Каприо?" свидетельствовали о достаточно высоком уровне их остроумия... Мы же в ответ спрашивали их: "Айсберга не видели?", чем вызывали новые взрывы радости у детей и взрослых...

Вообще, восхищение и даже некоторая зависть со стороны сухопутных зрителей лишь повышали нашу самооценку и усиливали удовольствие от путешествия на плоту...