Мечта - Яков Кулик Страница 2

В её глазах можно было прочесть: «это лишь повод, чтобы подойти».

Она протянула мне часы на цепочке и собиралась помахать рукой, как вдруг заключила мое беспомощное тело в сильные объятья и сладко, но коротко поцеловала меня в губы.

– Я люблю тебя, дорогой.

– И я тебя, милая.

Зависла недолгая пауза.

– Тебе пора.

Резкость в этих словах пробирала прям до моих старых костей. Развернувшись, она поспешила скрыться в гостиной.

Всю дорогу к школе мой мозг перебирал бессчётное количество вариантов объяснений поведения Лили. Оно было весьма странным. Неужели сегодня какая-то важная дата? Вроде бы, нет. Я наизусть помнил наш календарь важных дат, несмотря на развивающийся старческий склероз.

– Может, она хочет устроить утешительный сюрприз?

Я и не заметил, как начал мыслить вслух. Пара прохожих обернулись, глядя на меня удивлённым взглядом.

Но вернулся я в жизнь только на пороге огромного улика, под названием «Школа», где десятки детских голосов жужжали, не переставая, в ожидании работы на пасеке науки.

«Так, Дженкинс, бросай эти мысли. Зачем ты во всём пытаешься найти смысл? Тебе точно пора на пенсию», – с таким возгласом в голове я отправился в свой класс зарубежной литературы.

Глава 3

Сюрприз

Каково было моё удивление, когда я вошёл в классную комнату. Эти двадцать четыре оборванца стояли перед дверью, у каждого в руках было по жёлтому шарику, а один из моих лучших учеников держал в руках довольно солидную книгу, исполненную в чёрно-золотых тонах. С моих уст от удивления сошла только одна фраза:

– Интересно, кто же вам проболтался, что ваш учитель сегодня проводит последние уроки?

По толпе прошёл волнительный шёпот, лица детей стали обеспокоенными. Но отступать они не стали:

– Мы давно хотели это сделать, просто не было подходящей даты.

– А тут такое!

– Ну, и вот.

И Томми протянул мне тот загадочный экземпляр, который держал с трепетом в руках. Я решил, что книга может и подождать, а вот близкие мне дети – нет.

– Идите ко мне, – сделав подходящий жест, я пригласил весь класс в крепкие объятья.

Толпа тотчас хлынула ко мне. Сбоку это могло выглядеть похоже к тому, как мать-квочка прибирала к себе всех своих деток. От такой мысли на лице появилась лёгкая улыбка, а по щеке покатилась одинокая слеза.

– Жаль, что я не выпущу вас во взрослую жизнь… Ладно, хватит этого, давайте за парты, а то ничего не успеем.

Мои цыплята хором произнесли:

– А Вам не интересно, что это за книга?

Имея невероятную профессиональную чуйку и четырёх-летний опыт работы с этими детьми, я с уверенностью ответил:

– Я и так прекрасно знаю, что это за произведение.

Ученики разбрелись по своим местам, не скрывая удивления своих лиц. Я тоже последовал их примеру и занял учительский стол.

– Ну!

– Хватит тянуть, говорите! – настаивали несколько непосед.

– Это – старый добрый «Маятник», роман, написанный мною, кажется, около двух лет назад. В нём была задета довольно актуальная тема – семейные ценности и трудности, которые они приносят.

Застыла неловкая пауза.

– Как неудивительно, что вы отгадали, мистер Фрэдман, – разрезал тишину звонкий женский голос.

– Ну, тогда начнём урок.

Так легко занятия никогда не проходило. Это и не странно, ведь дети чувствуют страхи людей – одна из истин, которые я постиг ещё в первые месяцы работы. Мои маленькие взрослые знали всё, что я ощущаю в эти минуты: мой страх услышать последний звонок в этой комнате и никогда больше не увидеть их милые личика. Поэтому каждый вёл себя на удивление активно, даже Ларри, который постоянно спал за последней партой. Все хотели таким образом почтить (только вдумайтесь!) пятьдесят четыре года добросовестного труда. В таком ключе пролетел почти весь день, ровно до шестого урока.

Гробовая тишина – шестнадцать наклонённых голов записывают тему. Вдруг на весь класс, как гром в ясном небе, зазвонил телефон.

На работе мне никогда не звонили, поэтому я слегка удивился и отнёсся к этому звонку с опаской, ведь даже номер был неизвестный. Какая-то часть меня говорила: «Просто банк или торговое агентство! На кой чёрт отвечать?», но вторая протестовала: «Не может быть, что звонят без дела. Это важно. Сними трубку.»

– Алло.

На том конце телефонной линии прозвучал грубый мужской голос. Казалось, говорил мужчина шестидесяти лет.

– Добрый день, это вы – Дженкинс Фрэдман?

Официальный тон пугал.

– Да. С кем имею дело общаться?

– Вас беспокоит Главная штатная больница округа Вашингтон. Ваша жена, Лили Фрэдман, поступила к нам с внезапной остановкой сердца, которая повлекла за собой отказ работы лёгких. Многие после этого не выживают. Мне очень жаль. Мы сделали всё, что могли.

Услышав такие слова, мне хотелось возразить, что это – ошибка, моя жена дома, с ней всё хорошо. Но мне не хватило сил.

Картинка класса перед глазами начала тускнеть и отходить куда-то вдаль. Область сердца пронзила адская боль, как будто в него выстрелили раскалённой стрелой, а после провернули вокруг свой оси. Телефон выпал из рук и с грохотом разбился. Свет вокруг меня погас, и последнее, что я почувствовал, был сильный удар в бок…

Глава 4

Встреча

Вернувшись с пучины приятных и одновременно жутких воспоминаний, которые в себе заключал лишь один день, я все равно не мог поверить в правдивость тех зловещих слов. Для меня она всё ещё была жива. Казалось, что Лили сидит рядом и обсуждает сегодняшний, уже прошедший день.

Вдруг её тяжёлый взгляд упал на меня, а губы произнесли:

– Почему ты не заботишься о нашем доме?

Я тотчас замотал головой так быстро, как только мог, не чувствуя боли, которая рассекала шею.

Мои измученные красные глаза медленно взглянули на часы. Была полночь. Но две мысли чётко звучали в голове, не давая мне уснуть: «Ты должен навести порядок в доме и мозгах. А ещё тебе завтра надо к врачу!»

Веки Дженкинса опустились, закрывая занавес этого дня. Усталость взяла своё, он впал в глубокий сон.

Утро выдалось не из лёгких. Я проснулся от жуткого звука разбивающихся стёкол. Это был будильник, ведь не было того сладкого голоска, который будил меня каждое утро.

Всё моё тело распирало от боли. Заснуть полусидя было ужасным решением. Спина ныла, каждый позвонок болел, как будто я всю ночь разгружал с добрую сотню вагонов.

Не перекусив, я отправился в дорогу. На улице был довольно неплохой денёк. Солнышко волшебно играло, освещая всё вокруг. Температура была