По Южной и Центральной Африке - Эмиль Голуб Страница 2

Эмиль Голуб нс думал сдаваться и готовил новую экспедицию, надеясь, что на этот раз он будет вознагражден за неудачи, которые его преследовали в прошлом. Он искал средства для экспедиции, много писал и выступал с лекциями о Южной Африке на родине, в других странах Европы, в Соединенных Штатах Америки. Он часто высказывался по различным африканским проблемам и вопросам колониализма.

Голубу не удалось осуществить новые замыслы, так как его здоровье, подорванное тропическими болезнями, все ухудшалось. Не хватало денег — и не только для новой экспедиции в Африку: Голуб умер почти в нищете.

Голуб еще при жизни стал и до сих пор остается мишенью для неоправданно суровой, а иногда несправедливой критики, порожденной в основном завистью и непониманием. Одни говорят о некоторых качествах характера путешественника, хотя они имеют бесспорно второстепенное значение, другие — о его недостаточной лингвистической подготовке. Утверждают, например, что, отправляясь в Южную Африку, он плохо знал английский язык и совсем не знал голландского. Между тем во время первого путешествия в Африку Голуб много печатался в местных журналах, а после возвращения читал лекции на английском языке. Что касается африканских языков, то Голуб старался их изучать во время экспедиций.

Значение первой и второй экспедиции часто принижалось указанием на то, что Эмиль Голуб проходил по территории, на которую уже до него вступили европейцы, и на то, что уже в следующем десятилетии в области, расположенные в глубине континента, была проложена железная дорога и что под влиянием Британской южноафриканской компании эта обширная площадь была освоена европейцами. Упреки такого рода несостоятельны в силу своей антиисторичности.

Но более всего недоброжелатели Голуба упрекали его в том, что из-за тщеславия, не желая ни с кем делиться успехом, он не взял во вторую экспедицию научных работников, а нанял лишь слуг, от которых требовал беспрекословного повиновения. На самом деле Голуб поступил так потому, что по опыту первой экспедиции знал, как важны в пути надежные исполнители. Кроме того, при своих скромных средствах он не мог пригласить для участия в экспедиции еще нескольких человек, которые потребовали бы — и вполне справедливо, — чтобы она была подготовлена более тщательно.

Голуба обвиняют в том, что он из пустого самолюбия отверг предложение своего земляка Ченки Пацлты, который прожил в Южной Африке несколько лет и хотел его сопровождать. Эти заявления не подтверждаются вескими доказательствами. Почему следует верить авторам романов средней руки, утверждавшим, что опыт и благоразумие Пацтлы удержали бы Голуба от неразумных решений?

Говорят, что Голуб должен был пользоваться фотоаппаратом и не полагаться на свою удивительную способность запечатлевать на бумаге в мельчайших подробностях все, достойное внимания. Но ведь нельзя забывать, что в то время, когда путешествовал Голуб, было невозможно сохранять в тропических областях фотопленки, не имея почти никакой связи с цивилизованным миром.

После закрытия выставок в Праге и Вене Голуб роздал экспонаты чешским и иностранным музеям, институтам и школам, фактически уничтожив уникальное собрание своих коллекций. Этот шаг был, по всей вероятности, вызван тем, что соотечественники не оценили по достоинству научный труд, которому Голуб посвятил всю свою жизнь, что для экспонатов, приобретенных столь дорогой ценой, не нашлось музея или института, где их можно было бы хранить и изучать.

Проникновение европейцев в Африку — путешественников или шедших за ними следом миссионеров и коммерсантов — сыграло большую роль в жизни народов этого континента. С одной стороны, оно несло с собой новую систему взаимоотношений, в отсталые племена проникали сведения о технических и культурных достижениях более развитых наций. Но, с другой стороны, оно готовило почву для полного подчинения Африканского континента ведущими европейскими державами, для колониального раздела Африки. Одни путешественники сознательно способствовали этому, например Стэнли, который выполнял поручения правительства, другие — помимо своей воли. Ведь всякая экспедиция во многом зависела от помощи соотечественников, поэтому ее результаты путешественники преподносили своему государству как символический знак уплаты долга. Эмиль Голуб относился к тем, кто не преследовал никаких «высоких» интересов какого-нибудь государства или отдельного лица, за ним никто не стоил, ибо он ни с кем не был связан. Он нередко возмущался последствиями европейской «цивилизаторской» деятельности.

Со времени путешествий Голуба и его современников Африка изменилась до неузнаваемости. Несмотря на это, а может быть именно поэтому, мы с интересом возвращаемся к ее прошлому, которое становится более понятным благодаря написанным первопроходцами работам. К их числу относится и эта книга.

В ней читатель найдет интересные сведения о жизни африканских народов и рассказы об удивительных приключениях, которые довелось пережить Эмилю Голубу.

Научный сотрудник института востоковедения

Академии наук Чехословакии

Отакар Гулец

Путешествие

в район алмазных россыпей[1]

В первых числах августа 1872 года я покинул Порт-Элизабет, чтобы через Грейамстаун, Крейдок, Колсберг и Филипполис достигнуть Фаурсмита.

За одиннадцать часов четыре небольшие лошадки, запряженные в двухколесную повозку, прошли 86 миль, отделяющих Порт-Элизабет от Грейамстауна — третьего по величине города Капской колонии.

Этот участок пути привлекает красивым пейзажем и богатой растительностью. В настоящее время в Грейамстаун проложена железная дорога, и она также проходит по восхитительной местности. Тем не менее я предпочитаю ту, где проехал некогда на лошадях. Большая часть пути пролегает вдоль отрогов гор Сюрберг, поросших лесом и кустарником. Эта местность с ее ущельями и долинами, закрытыми лагунами и горными лугами представляет большой интерес для художника и любителя природы. По сути дела на этом участке можно встретить ландшафты, характерные для всех частей света.

Вместе с пейзажами, сменяющими друг друга, как в калейдоскопе, меняется и растительность.

Не менее разнообразна и фауна этих мест.

Леопарды тут опаснее, чем в незаселенной внутренней части страны, где они не привыкли к грому огнестрельного оружия. Это страшные противники, особенно когда они ранены. В лесистой местности их убивают преимущественно ядом или же ловят капканами. Слонов в Капской колонии охраняет от охотников закон, поэтому мы еще встречали здесь стада по тридцать голов, в то время как в Оранжевом Свободном государстве, Трансваале и в южной части Бечуаналенда эти животные полностью истреблены. Запрещение охоты сделало местных слонов нахальными. Это бросается в