Всеволод Овчинников - Вознесение в Шамбалу. Своими глазами. Страница 20

Основатель тибетской медицины Юток Ентан Гонпо (708–833) много путешествовал по Китаю, Индии, Непалу, приглашал оттуда известных лекарей в Тибет. В Четверокнижии, автором которого он считается, заметны следы как китайского, так и индийского влияния.

Шестидесятилетний цикл тибетского календаря аналогичен китайскому. Он построен на сочетаниях пяти первоэлементов (вода, огонь, земля, металл, дерево) и двенадцати зодиакальных животных (мышь, вол, тигр, заяц, дракон, змея, лошадь, баран, обезьяна, курица, собака, свинья). Тибетские врачи, подобно китайским, трактуют болезнь как нарушение равновесия и биоритмов в организме человека. А вот представление о трех началах жизнедеятельности имеет, судя по всему, индийские корни. Первое из этих начал – «лон» (его уподобляют воздуху или ветру). Оно контролирует движение: кровообращение, дыхание, циркуляцию жизненной силы, которую китайцы именуют «ци», а индийцы «прана». Второе начало – «чиба» (его уподобляют огню или желчи) – контролирует обмены: пищеварение, терморегуляцию. Третье начало – «пайген» (его уподобляют воде или слизи) – контролирует структуры, то есть рост человека, его наследственные черты, комплекцию.

Соотношение этих трех начал неодинаково от рождения и может служить основой классификации человеческих типов. «Лон» доминирует у людей легкомысленных, которые схватывают все на лету, но так же легко забывают. «Чиба» главенствует у вспыльчивых и нетерпимых, «пайген» – у спокойных и равнодушных. Выходит, у тех, кого мы привыкли называть натурами ветреными, преобладает ветер; у натур желчных – желчь, у флегматичных – флегма (слизь). Совпадение примечательное! Осматривая больного, тибетский лекарь прежде всего стремится определить суть его натуры, то есть врожденное соотношение трех начал. А затем ищет, чем этот привычный баланс нарушен и как его восстановить.

И вот медицинский канон наконец выучен. Наступает пора экзамена. Он до сих пор проводится по традиционному ритуалу. Студент наизусть прочитывает Четверокнижие от первой до последней строки. Начинает на заре, а кончает далеко за полночь. Преподаватели сменяют один другого, уходят обедать и ужинать. А экзаменуемый имеет право прерваться лишь на секунду, чтобы сделать глоток воды.

Зато после экзамена наступает пора наиболее плодотворного общения с учителем: освоение навыков пульсовой диагностики. Тибетский врач слушает пульс больного шестью пальцами обеих рук, надавливая ими с неодинаковой силой на определенные точки запястья. Например, левый указательный палец дает ему информацию о легких, средний – о печени, безымянный – о почках. Частоту пульса лекарь меряет собственным дыханием. Пять-шесть ударов на вдох считается нормой.

«Третий глаз»

Учат в Мэнцзикане и тайным приемам тибетской разновидности кунфу, или дзюдо. Не столько для самообороны, сколько для медицинских целей: нажав на определенные точки тела, можно лишить больного сознания, чтобы вправить ему вывих или удалить зуб.

Тибетская медицина не осталась в стороне от попыток раскрыть сверхъестественные способности человека. Прежде всего это касается ясновидения, и в частности умения видеть биополе больного. Ламы-врачеватели утверждают, что по характеру и оттенку этого излучения можно судить не только о состоянии здоровья человека, но и о его душевных свойствах, добрых или злых намерениях, искренности или коварстве. В Тибете давно заметили, что дар ясновидения люди чаще всего обретают после мозговой травмы. И задались целью открывать «третий глаз» искусственно. Отобранному по особым признакам монаху делают операцию, нередко сопряженную со смертельным исходом. В середине лба высверливают отверстие, на несколько дней закрывают его деревянным клином с целебными мазями и дают зарасти.

Выявлением сверхъестественных способностей человека особенно много занималась секта «красных шапок». Примечательно, что во всех религиях мира практические пути к этому во многом совпадают. Чтобы сдвинуть крышку над таинственной кладовой подсознания, человек должен пройти суровую психофизическую тренировку, своего рода школу самосовершенствования. Формы ее всюду одни и те же: молитва, пост, отшельничество. Этими приемами пользовались и русские старцы в Оптиной пустыни, и махатмы в Гималаях.

Есть своя логика в том, чтобы испытать нравственные устои человека, прежде чем раскрыть его потенциальные возможности, дабы он не употребил их во зло. Но «смирять себя молитвой и постом» – средство, а не самоцель. Как мне образно пояснили богословы в Лхасе, если считать буддизм наукой, то тибетская йога – это технология. Это инструмент, помогающий проложить дорогу к цели, однако отнюдь не сама цель.

Монастырь Шалу близ Шигатзе, принадлежащий секте «красных шапок», известен как место отшельничества. Как здесь считают, это кратчайший путь от хатха-йоги, то есть от умения владеть собственным телом, к кундалини-йоге, то есть к способности управлять психической энергией.

Монаха на три года, три месяца и три дня замуровывают в пещеру. Оставляют лишь отверстие, равное по ширине расстоянию между большим и средним пальцами руки. По этому лазу раз в сутки проталкивают воду и цзамбу. К концу срока лама должен проявить три сверхъестественные способности. Во-первых, «сжать плоть», то есть выбраться наружу через узкий ход, достаточный вроде бы лишь для кошки. Во-вторых, «умножить жар», то есть усесться на обледенелую ячью шкуру и высушить ее своим телом. Наконец, в-третьих, «убавить вес», то есть достичь состояния «дхадли сидхи», или первой ступени к левитации. Сидя в позе лотоса, лама каким-то необъяснимым способом отрывается от земли. Хотя ноги его остаются скрещенными, он начинает подскакивать с возрастающей амплитудой, словно шарик для пинг-понга.

Способность делать свое тело почти невесомым необходима, чтобы совершить религиозный подвиг, именуемый «арджоха» (бег-полет). Нужно, едва касаясь ногами земли, пробежать от Шигатзе до Лхасы. Между этими двумя городами триста тридцать километров, то есть несколько марафонских дистанций. Подвижник отправляется в путь в полнолуние. Бежит в трансе, как лунатик, две ночи и день. Считается, что дорогу ему выбирает подсознание, используя «третий глаз». Всем встречным предписывается падать ниц и ни в коем случае не выводить бегущего из забытья, ибо это опасно для его жизни. В лхасском храме Джокан есть служитель, обязанный заверять совершение «арджохи» специальной печатью.

Ламаисты считают, что, подавляя в себе желания, погружаясь в медитацию, можно замедлять жизненные функции организма. Высшая ступень на этом пути – состояние «самадхи», при котором человек способен остановить сердцебиение и дыхание. Самый наглядный пример – способность находиться под водой четверть часа. Лам в состоянии «самадхи» на целую ночь закапывают в землю – дабы они побывали «по ту сторону смерти».

Тибетцы убеждены, что кроме ясновидения, телепатии, левитации можно обрести и умение становиться невидимым. Последнее особенно трудно, так как требует полной остановки умственной деятельности, ибо работающий мозг излучает телепатические волны. По представлениям тибетцев, все эти способности, ныне утраченные людьми, сохранил лишь йети – снежный человек. Потому-то он всегда так загадочно исчезает.

Словом, в Тибет не случайно стремились в поисках высшей мудрости такие наши соотечественники, как Николай Пржевальский, Елена Блаватская, Николай Рерих. В священных текстах Кангиура упоминается обитель мудрецов Шамбала. Говорят, что она находится где-то в Заднем Тибете, в округе Нгари. Там, за стеной ледяного тумана, будто бы скрыта подогретая водами недр земля с пышной растительностью. Существует ли Шамбала на самом деле? Или это религиозная метафора, философское понятие? Считается, что Шамбала – это место, где мир людей соприкасается с высшим разумом небес, точка стыковки земли и космоса, духовный центр планеты.

А может быть, Шамбала у каждого своя? Может быть, это вершина духа, раскрывающая перед человеком заветный горизонт – единое информационное поле. Приобщаясь к этой кладовой знаний всех времен и народов, человек испытывает то, что мы именуем творческим вдохновением. Произведения искусства, наверное, потому и волнуют сердца, что воплощают собой редкие моменты слияния их творцов с высшим разумом. Ламаисты считают, что Шамбала концентрирует и преобразует психическую энергию, энергию мысли. Эта почти неведомая нам гигантская сила дремлет в человеке в связанном состоянии. Высвободить ее – все равно что расщепить атомное ядро. Важно употребить энергию мысли не во зло, а во благо. Объединять помыслы людей и придавать им позитивную направленность, чтобы этот мощный поток очищал околоземное пространство от всяческой скверны, – таково главное предназначение всех религий.

Как бы то ни было, Шамбала становится общим достоянием человечества. Ведь стержневая мысль буддизма, пронизывающая красной нитью и другие вероучения, – мысль о том, что человек должен осознать себя частицей мироздания, искать гармонии с окружающей природой, – стала ныне девизом времени. Перестав быть заповедником прошлого, Тибет учит думать о будущем, понимать, что ключ к познанию человека может стать ключом к познанию мира.