Михаил Каминский - В небе Чукотки. Записки полярного летчика Страница 21

Вызывают меня к Гроховскому, я еще не знаю зачем, стою перед ним и боюсь глаза поднять: чем, думаю, провинился? Но это прошло сразу. Было мне девятнадцать, а он заговорил, как с равным, по–товарищески, советуясь, как с «большим». Знаете, как это здорово! Через десять минут такого разговора я готов был сделать все, что он скажет.

Так вот, говорит мне Гроховский, малая грузоподъемность — самое слабое место боевых самолетов. Мощность мотора большая, а габаритов для груза нет. И ставит задачу — рассчитать, какую «баржу» потянет на буксире Р–5. Через некоторое время докладываю, что Р–5 потянет десятиместный планер, а про себя думаю; не перехватил ли я, не ошибся ли? И тут он меня вовсе ошарашил: «Мало!» — говорит.

Как же так? И десять–то ни один планер в мире не поднимал, а он говорит — мало! Осмелел я, начал спорить, говорю, что люди не иголки, их посадить надо. Кабина будет с большим миделем, если ее еще увеличить — лобовое сопротивление возрастет, и не потянет Р–5. Он посмотрел мой эскиз и говорит:

— А зачем вы их сажаете? Почему бы не положить? В крыло, например!

Черт возьми! Неожиданно, но практично! Хорошо, говорю, посчитаю. В результате пересчета выяснилось, что в крыле лежа можно поместить шестнадцать человек. Фюзеляж будет тонким, останется лишь балкой, несущей хвостовое оперение, и силовым элементом для. крепления крыла. Когда я доложил Гроховскому свой расчет, он так это запросто, как о деле обыкновенном, сказал:

— Теперь подходяще! Рассчитывайте и стройте ваш планер!

Представьте себя на моем месте: среднее образование, девятнадцать лет, никогда еще ни за что серьезное не отвечал, сам себе кажусь мальчишкой, а тут такое предложение!

Стал я отнекиваться, а Павел Игнатьевич положил руку на плечо, смотрит в глаза и говорит таким тоном, будто я отказываюсь ехать с ним по грибы:

— Что же вы в кусты прячетесь? В ваши годы я ротой командовал, да еще на войне. И ничего — справился! А тут что: сумел подсчитать — сумеешь и построить! — И, конечно, повторил старую поговорку, что «не боги горшки обжигают».

Не стану пересказывать всего, что узнал от Урлапова, отмечу только, что ровно через год после первого разговора сам Гроховский поднял этот планер в воздух, буксируемый Б. В. Бицким. К великому разочарованию скептиков, планер выдержал государственные испытания, которые провел знаменитый в те годы планерист В. А. Степанчёнок. Планер получился необыкновенным не только по своей небывалой величине и весу (1300 кг), но и с великолепным качеством, равным 28,6 {5}. Его грузоподъемность (1800 кг) — 135 процентов от веса конструкции, до сих пор не достигнута ни одним летательным аппаратом. Буксировщик Р–5 при посредстве этого планера стал поднимать в воздух груз по весу в 3,5, а по объему в 5 раз больше того, что мог поднять самолет со всякого рода подвесками.

Что позволило Гроховскому пойти на эту «авантюру», как думали скептики? По каким соображениям он доверил столь серьезную работу, а вместе с ней и свою репутацию во всех отношениях «зеленому» юноше? Изучив вопрос, зная все главное о Гроховском, я полагаю, что рассуждал он в этом случае примерно так: а) парнишка имеет опыт постройки планеров (заметим, что в те годы все планеры рассчитывались и строились руками любителей); б) он не испорчен преклонением перед традициями, шаблонами и авторитетами и будет пытаться найти свое, оригинальное решение, поскольку и прецедента нет; в) он прошел «школу» смелых решений, у него есть отвага взяться за задачу, которую еще никто не решал.

От себя я бы добавил, что теперь–то мы знаем «школу» О. К. Антонова, у которого учился технической смелости юный Борис; Гроховский, не имея понятия об Антонове, интуитивно почувствовал его школу и доверился ей.

Полагаю, учитывал Гроховский и недостаток глубоких и специальных знаний у юного строителя. Но это его не смущало. В Москве найдутся любые специалисты — помогут, И действительно, к работе в качестве консультантов привлекались крупнейшие специалисты;

теперешний академик Б. Н. Юрьев, профессор С. Г. Козлов, доктор технических наук А. К. Мартынов, профессор Г, А. Ростовцев, известный прочнист Беляев и другие — по мере надобности. Надо отдать им должное, это были в высшей степени добросовестные и беспристрастные консультанты.

Итак, в истории Бориса Урлапова и его планера прослеживается не только талантливость исполнителя, но и мудрость руководителя, умевшего и заметить одаренность, и помочь ей вырасти. Не искать авторитеты на стороне, а раскрывать таланты тех, кто рядом!

Мы часто говорим: «Не повезло!» — и редко утруждаем себя анализом — почему? Некоторые считают себя неудачниками и смиряются с этим как с объективным фактором. Другие рассчитывают на «счастливый случай» как на манну небесную.

Философия видит в случайности одно из проявлений закономерности. Исходя из своего жизненного опыта, эту формулу я понимаю так, что благоприятные случайности выпадают людям более или менее равномерно, но не каждый способен обратить их себе на пользу. И это в очень большой мере зависит от характера.

Если ты тугодум, боязлив и нерешителен, то «случай» тебе не помощник. Уклоняясь от действия, ты, может быть, и не проиграешь, но наверняка не выиграешь.

Инициативный и смелый не упустит случая схватить за хвост удачу, и ты с завистью скажешь, что ему повезло. Не лучше ли, однако, развивать свою наблюдательность и предусмотрительность? Не ждать, а искать желанную возможность?

Эти рассуждения имеют прямое отношение к вопросу о таланте руководителя. Точнее — к его умению опираться на способных к тому или иному делу людей. В этом заключалась сила Гроховского как организатора. В те годы все решительно было дефицитным. Добыть хромансилевую трубу, нужную марку полотна для парашютов и множество других вещей — все равно, что совершить маленький подвиг. Надо было знать, ГДЕ взять, и надо УМЕТЬ взять. Предусмотрительность, отличное знание специфики работы своей «фирмы», способность авторитетно представлять ее интересы и даже личное обаяние — непременные составляющие этого умения. Без этого снабженец в своем деле не артист. Крупные организаторы придавали большое значение подбору людей на эту роль. Наполеон говаривал:

«Прежде чем воевать, надо научиться снабжать!»

Одним из таких незаменимых помощников у Гроховского был Аркадий Викторович Подрайский.

Он был подвижен, как челнок ткацкой машины, и оптимистичен, как ребенок, не рисовался, не важничал своей незаменимостью. Работал весело, споро и безотказно. В КБ никогда не было затяжных простоев из–за отсутствия нужных материалов.