Владимир Динец - Тропою дикого осла Страница 21

* * * Черт бы меня побрал с моими прогнозами! Грузовик с рудой стал ездить взад-вперед и долбить «Победу». Босс чуть не съел капитана заживо. В 12:00 вошли в «глаз» тайфуна. но он был какой-то заплывший: жалкий просвет в нижнем слое туч и волны, падавшие на нас со всех сторон, словно пощечины от целого гарема. В 14:00 задул южный ветер и с воем погнал нас вперед с обнадеживающей быстротой. В это время уже все три автомашины весело катались туда-сюда. Стало ясно, что погода все спишет, и я приступил к дуриану. Волны теперь били в корму, и скоро ворота автомобильного отсека стали протекать. Включили помпу. В 16:00 открылась течь.

Вскоре выяснилось, что в днище корпуса — поперечная трещина. В 18:00 мотор заглох, но на скорости это почти не отразилось. Было уже совсем темно. Через полчаса трещина достигла правого пассажирского отсека, и в 20:30 наш паромчик лег на бок. При этом несколько человек смыло, а капитан и кто-то еще, кто был в рубке, оказались под водой и не вылезли. Оставшиеся собрались в левом пассажирском отсеке. В 23:00 трещина доползла до переборки, и в отсек стала хлестать вода. Стало ясно, что с минуты на минуту паром либо пойдет ко дну, либо переломится пополам. Я доел дуриан, одел на себя все шмотки, взобрался по ставшим вертикальными рядам кресел к большому иллюминатору, под общие возмущенные крики отдраил его, протиснул наружу рюкзак в спасательном круге и выполз сам. Меня тут же смахнуло волной, как спущенного в унитаз муравья, и больше ни корабля, ни моих спутников я не видел. К сожалению, они явно не собирались последовать моему примеру и почти наверняка погибли.

После душного, заблеванного парома я с наслаждением качался на теплых газированных волнах. Наполненный воздухом рюкзак обладал отличной парусностью, так что ветер едва не срывал меня с гребней.

11.09. 24$+64Y. Постепенно вода проникла в дырочки полиэтиленовых пакетов, и только круг поддерживал рюкзак на плаву. Я, впрочем, не очень спешил на берег: в такой шторм можно поцарапаться о кораллы или ушибиться о скалу. Однако вместо расчетных двух-трех дней пришлось плыть всего пять-шесть часов.

Берег оказался песчаным пляжем, но из-за отсутствия доски для серфинга высадка прошла не очень изящно. В пустом бетонном дзоте я развел костер из того мусора, который не слизнули с пляжа волны и ветер. До семи утра выжимал шмотки и подсчитывал ущерб. Кроме разбившейся маски и кое-каких научных материалов, ничего не пострадало. Теперь предстояло выяснить, в какой я стране. В первой попавшейся деревне три четверти надписей были на вьетнамском, одна четверть — на китайском. Единственный встреченный абориген был в шляпе в форме морского блюдечка. Вьетнам? Еще метров через двести я нашел на берегу ободранного утопленника и с отвращением извлек из него размокшие 10 Y. Китай? Наконец вдоль берега появилась дорога, и вскоре меня догнал грузовик с китайскими номерами.

Через два часа я был уже в Фанченге, столице Фанского многонационального автономного округа (основное население — вьеты, а также чжуаны, данжу, гелао, хакка и яо). Все-таки, ребята, жить надо на юге. Здесь даже кораблекрушение превращается в приятное и безопасное купание, а представьте себе подобный эпизод в любом из наших морей — бр-р!

Побережье южного и юго-восточного Китая не особенно интересное: заливы, бухты с зарослями морской травы и карликовых мангров, холмистые мысы с густой травой, шиповником и цветами, в море — бесконечные песчаные отмели. Кроме разноцветных цапель, смотреть не на что.

Потратил 20 Y на знакомство с кантонской кухней в местном ресторане. Все очень вкусно, но я никогда не забуду, как воткнул палочки в одно блюдо и оно вдруг стало расползаться во все стороны по тарелке — оказалось, что это какие-то малощетинковые черви типа трубочника (в просторечии мотыль). Вкус у червячков необычайно нежный и изысканный.

Еду автостопом обратно в Наньнин через поля поваленного тайфуном сахарного тростника и белого лотоса. Оттуда, перелезая из поезда в поезд, к утру добираюсь в Гуйлинь.

12.09. 24$+50Y. Продвижение китайцев на юг напоминало колонизацию русскими Сибири: «дикарям» предлагалось принять культуру пришельцев, согласных ассимилировали, а несогласных потихоньку уничтожали или оттесняли дальше к югу.

Самое упорное сопротивление вплоть до конца прошлого века оказывали народы мяо и яо, говорящие на древних языках, немного близких к кхмерскому.

Южный Китай, возможно, никогда не вошел бы в состав Поднебесной Империи, поскольку до XIII века экспансия китайцев-хань на юг шла довольно вяло. Но вот в 1206 г, объединив монголов после двадцати лет гражданских войн, Темучин (Чингисхан) разгромил «буферные» государства тангутов, киданей и маньчжур и начал мировую войну. Через два года он преодолел Великую Стену и вскоре покорил весь север Китая, объявив столицей Пекин. Южане держались еще несколько десятков лет, и лишь после окончания «русского похода» внук Темучина Хубилай захватил тогдашнюю столицу Ханьчжоу, основав династию Хань. Размеры монгольской империи позволили начать оживленную торговлю с Западом. Именно тогда первые европейцы, в том числе Марко Поло, посетили Китай и принесли сведения о нем в Европу.

К концу XIV в монголы в Китае сильно ассимилировали, а империя распалась. Вскоре вождь одной из мятежных армий, крестьянин Чжу Юнжанг, захватил Пекин и основал династию Мин, перенеся столицу в Кайфын, а затем в Нанкин (там сохранился его мавзолей). Правил он под именем Хонг У. Именно при нем Китай стал закрытым бюрократическим государством. Средневековый Китай был своеобразной страной, по тем временам довольно демократической: любой сын крестьянина мог, сдав экзамены 20 ступеней, стать министром. Только в Китае крестьянские восстания часто успешно заканчивались — это был обычный путь смены правящей династии.

Во времена династии Мин при дворе состояло 70 000 евнухов. Все они шли на операцию добровольно, хотя выживала после нее только половина. В XIII веке один из них оказался столь мужественным, что командовал морскими экспедициями в Индию и Восточную Африку.

В конце XVII в цепь засух и эпидемий дала народу понять, что небеса рекомендуют сменить ослабевшую династию. Но на сей раз восставшие едва успели взять главные города, как с севера вторглись маньчжуры. Они вновь объявили столицей Пекин, а еще через двадцать лет захватили весь юг, в том числе Тибет и Северный Вьетнам.

Страной стала править их династия Цин (точнее, Чин). Вскоре они подчинили также Монголию, Корею, Джунгарию, Приамурье и Приморье. При сильных правителях начался новый расцвет, а маньчжуры вскоре повторили судьбу своих предшественников и «растворились».