Станислав Пиотровский - Свет и тени Турции Страница 22

Предусмотренного планом среднегодового прироста промышленной продукции на 12% достичь не удалось. Невыполнение плановых заданий создало дополнительные трудности для турецкой экономики, которые усугублялись следующими обстоятельствами: нехваткой необходимого сырья, невыполнением обязательств некоторыми кредиторами, неурожаем, вызванным засухой.

Рост противоречий внутри страны. Таким образом, в годы правления Демиреля ситуация на внутреннем рынке еще более осложнилась. Цены на товары и услуги продолжали расти. Несмотря на все усилия, запреты и предписания, правительство было не в состоянии как-то повлиять на рыночную стихию. Бесчисленные лавки, лавчонки и лотки оставались, в сущности, никому не подвластны. Правительство в поисках средств повысило налоги, что усилило недовольство в стране. Уровень жизни катастрофически падал. Конец 60-х годов знаменовался бурными демонстрациями, забастовками и антиправительственными выступлениями. Все более активно в общественно-политическую борьбу включались рабочие. Если прежде забастовки носили в основном экономический характер и их целью было улучшение условий труда, повышение заработной платы и т. д., то сейчас во весь рост встали общественно-политические, социальные вопросы.

Волна демонстраций и забастовок, в которых участвовали студенты и рабочие, охватила Стамбул и его окрестности, а также расположенный неподалеку Измит. На сей раз борьба шла не только за экономические, но и за гражданские права. Демонстранты и бастующие требовали не только ликвидации безработицы, повышения заработной платы, улучшения медицинского обслуживания и обеспечения социального страхования, но и усиления борьбы с неграмотностью, ликвидации американских военных баз на территории Турции, выхода ее из НАТО.

Власти были вынуждены привлечь на помощь жандармам войска. Однако рабочие обратились к солдатам как к своим союзникам против бесчинств полиции. В результате войска были отозваны, а в Стамбульском и Измитском округах объявлено чрезвычайное положение. Начались аресты. Лишь несколько месяцев спустя чрезвычайное положение было отменено, и жизнь на время вошла в прежнее русло. Но борьба за гражданские права, за независимость Турции от США и НАТО, за ликвидацию иностранных военных баз ширилась, распространяясь на все большее число промышленных и культурных центров.

Особенно большая волна демонстраций и забастовок прокатилась в конце 1970 — начале 1971 года. Правительству пришлось закрыть большинство высших учебных заведений. Борьба шла в двух направлениях: студентов и рабочих против политики правительства, против буржуазии, враждебной реформам, мешающей прогрессивному развитию, и левых группировок против правых. Кроме того, на протяжении многих лет не утихала борьба между атеистическим и религиозным мировоззрениями. Верующие мечтали о восстановлении шариата. Носителями реакционных идей в среде учащейся молодежи стали студенты-теологи, воспитанники духовных школ и курсов по изучению Корана, число которых в последние годы резко возросло, Демократически настроенная часть студенчества в союзе с передовыми преподавателями и прогрессивной интеллигенцией требовала реформы школьного образования, автономии высших учебных заведений, ликвидации частных школ, предоставления возможности учиться молодым людям из бедных семей, глубоких социальных преобразований, изменения внешней политики Турции.

Забастовки, хотя они не приняли всеобщего характера, вспыхивая в разное время в различных районах, охватили всю страну. Студенты бойкотировали занятия, жены младших офицеров вместе с детьми выходили на улицы, требуя повышения окладов мужей и социального страхования для себя и своих детей. Даже полиция устраивала «итальянские забастовки». Немалую роль в этом массовом движении сыграли рабочие, вернувшиеся из ФРГ. По сообщениям измирских газет, именно турецкие рабочие, какое-то время проработавшие в ФРГ, и были в основном организаторами уличных демонстраций.

Нервозность правительства. Пытаясь каким-то образом стабилизировать экономику Турции, правительство Демиреля предприняло в 1970 году девальвацию турецкой лиры. От этой меры ожидали многого. Однако она не только не улучшила внутреннего положения страны, но еще более обострила его. Пришлось повысить оклады государственным служащим. Цены продолжали расти. Ширилось недовольство. Если жизнь высокооплачиваемых категорий служащих была более или менее сносной, то низкооплачиваемым приходилось туго. Кроме того, предприниматели все больше удерживали у них из заработной платы. А те штрафы и взыскания, которые сыпались на головы частных торговцев за самовольное повышение цен, только углубляли противоречия.

Студенческие волнения не утихали. Правительство вновь обратилось за помощью к войскам. В стенах высших учебных заведений зазвучали выстрелы. Виновников убийств найти не удавалось. Полиция бездействовала, ссылаясь на то, что розыски представляют большие трудности.

В начале 1971 года напряжение в стране достигло предела. В борьбу с правительством включились всевозможные левацкие группы — террористы, анархисты маоистского толка и прочие, также состоящие в основном из студентов. Одна за другой следовали террористические акции, имевшие целью запугать как общество в целом, так и правящие круги. На улицах, в учреждениях рвались бомбы. Стреляли из автомобилей. Террористы хватали заложников, требуя выкупа для содержания «турецкой народно-освободительной армии», как они себя называли.

Правительство не могло навести порядок. Премьер-министр требовал чрезвычайных полномочий и помощи армии. Но вряд ли это ослабило бы напряженность надолго. К тому же Партия справедливости была ослаблена внутренним разладом и расколом, который произошел год назад. Одной из причин разногласий явился вопрос о реабилитации Мендереса и перенесении останков бывшего премьер-министра с тюремного кладбища на острове Яссыада на кладбище выдающихся людей Турции в Стамбуле, а также о реабилитации бывших членов правительства Мендереса, осужденных военным трибуналом. В вопросе по делу Мендереса и бывшей Демократической партии военные придерживались четкой и последовательной линии. Они решительно пресекали все попытки пересмотра судебных приговоров, тем более что в определенных кругах могла возникнуть идея реванша по отношению к участникам заговора I960 года. В конце концов роли могли перемениться, и тогда они сами предстали бы перед судом. А ведь большинство из них занимали высокие посты в армии и сенате. Достаточно было посчитать их действия в 1960 году лишенными законных оснований, как они оказались бы преступниками.