Мелинда Бланчард - Карибы. Ресторанчик под пальмами Страница 22

Слава таможенного брокера, которой пользовался Типпи, не шла ни в какое сравнение с его известностью заядлого игрока в домино. Не вызывало никаких сомнений, что игра имеет для него первостепенное значение, и несмотря на все его заверения о том, что он работает с нашими бумагами, Типпи всегда можно было найти в одном и том же месте — под деревом рядом с магазином Эшли. Наши контейнеры стояли запертыми на таможенном складе в пяти минутах от будущего ресторана. Боб и Шебби с братьями слонялись без дела — стройматериалы ждали своего часа в контейнерах. Типпи играл в домино.

На Ангилье, чтобы сыграть в домино, нужны только столик, какой-нибудь предмет, на который можно сесть, набор костяшек и, что самое важное, тень. Доминошные деревья имеются в каждой деревне. Они занимают важное стратегическое положение и находятся либо в том месте, где собираются водители, либо рядом с магазином, либо неподалеку от заправочной станции. Популярность игры вполне объяснима, учитывая тот факт, что температура на дворе редко когда опускается ниже тридцати градусов. Кроме того, пить «Хайнекен» куда сподручнее, когда играешь в домино, а не, скажем, в футбол.

При этом следует отметить, что домино — очень серьезная игра, своего рода вид спорта. Порой на Ангилье проводятся целые турниры, длящиеся неделю. Имеются команды игроков со своей формой. Иногда такие команды садятся на корабль и отправляются на соседние острова, откуда возвращаются с ценными призами и премиями.

Я всегда считала домино заурядным незамысловатым развлечением. Игроки обдумывают ход и спокойно, сдержанно, соблюдая очередность, выкладывают на стол костяшки. На Ангилье все иначе.

Такое впечатление, что здесь специально тренируются, как посильнее и погромче треснуть костяшкой по столу. Костяшки, словно игральные карты, предусмотрительно прячутся в руке. После того как игрок принимает решение, он берет костяшку и медленно поднимает руку над столом — словно собирается поймать муху и таится, боясь ее спугнуть. Насладившись напряженной атмосферой, игрок резко опускает костяшку на стол, порой с такой силой, что остальные кости подпрыгивают на несколько сантиметров в воздух.

Игроки хлопают костяшками с азартом и смаком. В силу этого обстоятельства домино на Ангилье — очень зрелищная игра. Порой народ засиживается допоздна, а вокруг игроков собирается толпа зевак, желающих принять участие в забаве. Иногда в ряд ставится несколько столов сразу, и игроки пересаживаются с одного столика за другой. Делаются ставки, деньги переходят из рук в руки. Чем выше ставки, тем громче слышен стук костяшек о столы. Если гуляки после бурной вечеринки просыпаются на утро с гудящей головой, то у чемпиона в домино наутро ноет рука.

Наконец по прошествии еще двух недель Типпи закончил оформление всех бумаг, и я отправилась в Министерство финансов оплачивать пошлину. Внутри было полно народу: к разным окошкам змеились очереди. Картина напоминала зал Центрального железнодорожного вокзала. Однако вместо пунктов назначения типа «Бостон» или «Филадельфия» на табличках у каждого окошка значилось: «ВОДИТЕЛЬСКИЕ УДОСТОВЕРЕНИЯ», «ГЕРБОВЫЙ СБОР», «НАЛОГИ», «ГЛАВНАЯ КАССА», «ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЛОТЕРЕЯ О. АНГИЛЬЯ» и «ТАМОЖЕННЫЕ ПОШЛИНЫ».

Именно здесь власти острова и зарабатывали деньги.

Рано или поздно сюда приходилось зайти каждому.

В очереди со мной оказались босоногий рыбак, плотный джентльмен в костюме и нарядно одетая девушка, у которой на жакете было написано «Кэп Джулука».

— Мне бы хотелось оплатить груз на имя Бланчарда, — сказала я женщине за стеклом.

— Ну и бумаг у вас, — вздохнула женщина и принялась снимать скрепки с документов, подготовленных Типпи. Толщина пачки была не меньше шести сантиметров. Сложив отдельно розовые, желтые и голубые бланки, сотрудница принялась их проштамповывать. Наконец она сунула мне лист бумаги, и я спросила, в какой валюте мне платить: в американских долларах или карибских.

— Как хотите, — ответила женщина, — американскими будет двадцать шесть тысяч двести сорок, а восточно-карибскими — семьдесят тысяч триста двадцать три.

Придя в себя от шока, я выписала женщине чек и поинтересовалась, как открыть контейнеры.

— Вам надо позвонить и договориться о встрече с представителем таможни, чтобы он присутствовал во время разгрузки и осмотрел товар.

— Но мы не собираемся выгружать все сразу.

— Если вы открываете контейнер, то обязаны вынуть все содержимое, чтобы таможня сверилась с имеющимися накладными, — терпеливо пояснила сотрудница, — а потом, если хотите, можете засунуть все обратно.

По дороге домой я ломала голову над тем, как помягче сообщить новости Бобу. Понятное дело, он не обрадуется известию о том, что ему придется весь день разгружать контейнеры, а потом засовывать все обратно.

Представитель таможни мог прийти только на следующий день, а поскольку я знала, что как только Боб доберется до стройматериалов, свободного времени уже не будет, мы решили воспользоваться моментом и прогуляться по пляжу. Мы отправились к Мондейз-Бей, где вдоль пляжа на всю его длину протянулись белые виллы «Кэп Джулуки». Вода в этой бухточке спокойная и невероятного зеленого цвета, а глубина совсем небольшая. Мы с Бобом и Джесом оставили обувь в машине и прошагали полтора километра по волнам прибоя, глядя на песчаных крабов, которые при нашем приближении прятались в ямки. За проливом зеленели горы Сан-Мартина, а на западе, на острове Саба, на высоту девятисот метров вздымался потухший вулкан. Отдыхающие, устроившись на лежаках, нежились на солнце у вилл, а работники гостиницы разносили маленькие чашечки с лимонным мороженым, чтобы гости могли охладиться. Мимо нас прошел парень с подносом холодных махровых полотенец, которые отдыхающие лениво клали на раскрасневшиеся, обожженные солнцем лица и животы.

— Слушайте, — вдруг сказал Боб, — до меня совершенно неожиданно дошло, что все эти люди могут оказаться в будущем клиентами нашего ресторана. Вы только посмотрите на эту толпу. Угодить ей будет непросто. Эти ребята привыкли к кухням лучших ресторанов мира.

— Ну чего ты, пап, волнуешься? — спросил Джес. — Ты же сам мечтал, чтобы они к нам ходили.

— Конечно. И сейчас мечтаю. Но взгляни вон на ту женщину в больших темных очках от «Гуччи». Знаешь, ей будет очень непросто угодить.

Ресторан медленно начал приобретать завершенный вид. После того как кошмар с растаможкой груза остался позади, мы начали постепенно опоражнивать контейнеры. Через некоторое время жизнь вошла в привычный ритм. Мы занимались строительством и обустройством прилегающего к ресторану участка земли. Мы работали от восхода до заката без выходных — только бегали окунаться в море, чтобы охладиться. Иногда купаться приходилось каждый час. Жара была безжалостной. Прежде такая погода мне очень нравилась — в самый раз, чтобы полежать с книжкой на пляже. Солнце теплом своих лучей будто бы массировало кожу. Однако работать в таком климате по двенадцать часов в день — это, как оказалось, совсем другое дело. Теперь мы знали, отчего местных жителей так тянет прятаться в тени.