Луи Буссенар - Ледяной ад Страница 22

ГЛАВА 5

Что называется гнездом самородков. — Золотая лихорадка. — Кровь и золото. — На замерзшей почве. — Почему не делают раскопок летом? — Дровосеки. — Рудокопы. — Журналы, газеты и их делегаты. — Неизвестность. — Планы бандитов.

И в Калифорнии, и в Южной Африке, и в Австралии рудокопы называют золотым гнездом такое место, где в земле, подобно клубням картофеля, лежат рядом разной величины самородки. В данном случае таких самородков оказалось двенадцать штук, причем самые мелкие — с хорошее куриное яйцо, а самые крупные — много больше мужского кулака.

— О, вы счастливые люди! — при виде этого неожиданного богатства воскликнул старый рудокоп, весь бледный от волнения. — Ведь это разом целое состояние! Вам будут завидовать!

— Но это еще не все! Я уверен, мы будем золотыми королями! — воскликнул Поль Редон и, взяв в руки два клубня, стал подбрасывать их, взвешивая на руке, играя с ними. — Никогда не поверил бы, что вид этого богатства так подействует на меня: хочется петь, плясать и скакать от радости. Да вижу, что и вас всех, друзья мои, охватила также золотая лихорадка, такой же золотой бред! Вы хотя и молчите, но глаза такие безумные!

И действительно, золото как-то особенно действует на человека, опьяняя, подобно хорошему крепкому вину. Ведь странно: когда люди наталкиваются на громадные залежи железа, меди, угля, представляющие собою те же миллионы и сулящие порой несравненно большие богатства, не бывает такого бреда, таких галлюцинаций, грозящих потерей рассудка. Происходит ли это оттого, что золото даже в грубом виде является воплощением всех человеческих наслаждений, радостей жизни и одновременно воплощением роковой, тяжелой работы, мучительной борьбы за существование — трудно сказать. Но даже суровый Дюшато сперва побледнел, затем покраснел и был не в силах произнести ни одного слова. Между тем глаза его горели, как раскаленные угли.

— О, и я хочу видеть… Хочу дотронуться своими руками до этого золота… Дайте, дайте мне его сюда! — с трудом выговорил он, наконец. — Ах, Жанна, дитя мое…

наконец-то мы будем богаты!.. Жанна, слышишь ли?.. Ведь это богатство! Громадное богатство!..

Молодая девушка тоже оживилась, за нею Леон, потом сама Марта. Только Жан остался нечувствителен к припадку сумасшествия, вызванному подарком судьбы: для Дюшато и его дочери это открытие означало конец убогой жизни в канадской хижине без радости и надежды; для Марты оно оборачивалось независимостью; Леону Фортену обеспечивало достойную жизнь родителей и осуществление научных проектов. А Жан видел в золоте прежде всего средство отомстить за смерть отца. Но поможет ли оно ему? Как эти слитки накажут убийц?

Между тем, пока люди волновались около самородков, Портос продолжал ожесточенно рыть землю и добрался-таки до грызуна. Бедная землеройка билась у него в зубах, но, увлеченные видом золота, Редон и его друзья не обращали на это внимания.

— Сколько здесь… скажите? Тысяч на сто франков будет? — дрожащими губами произнес журналист.

— Как знать? — отвечал старый рудокоп. — Когда найдена жила, то этим дело не кончается! — Он взял кирку и с удвоенной силой увеличил отверстие. Камни полетели, и всюду засверкали блестящие точки.

— Вот!.. Я говорил! — продолжал он прерывающимся голосом. — Вот… Вот!.. Еще!.. Но что вы смотрите? Возьмите лопату и поднимите это все… Прекрасно! Золотая масса!

Редон схватил лопату и бросился к груде обломков, среди которых блестели новые самородки. Он рылся с жадностью, упоением, из груди его вылетали короткие восклицания — «ах, еще, еще!».

Канадец собирал «золотые картофелины» и клал их в кучу.

Вдруг кирка ударилась о твердое, как скала, препятствие.

— Кончено! — сказал канадец, бросая орудие.

— Как!.. Нет больше золота! Уже! — вскричал разочарованным тоном Редон.

— О, чувствую, даже уверен, его еще множество, но я коснулся замерзшего слоя, а люди еще не выдумали инструмента, чтобы раздолбить такую землю!

— Но как же поступают зимой?

— Зажигают огонь в ямах: через двенадцать часов лед подтаивает, земля размягчается на два фута. Вот ее-то и пускают для водяного промывания.

— Значит, надо ждать зимы?

— Да, два с половиной — три месяца!

— Нет, я хочу сейчас же начать разработку, как зимой! Не правда ли, ведь это и твое желание, Леон?.. И ваше, Дюшато?..

— Конечно! — энергично ответили оба.

— Смотрите, опасно! — проговорил старик. — Почва не тверда; по мере того как вы будете рыть, она станет обваливаться.

— Можно укрепить лесами!

— Вода доберется до вас!

— Мы ее вычерпаем!

— Здесь летом из глубины почвы выходят смертоносные газы: они вас задушат.

— Умирают один только раз.

— Ну, и молодец же вы! — воскликнул восхищенный рудокоп. — Право! Дайте мне хорошую цену, и я готов пойти на риск!

— Сколько же угодно за день?

— Сто франков, если не дорого!

— Получите двести… Мои друзья согласны?

— Да!.. Да!.. Двести франков! — вскричали в один голос молодые люди и девушки.

Итак, эксплуатация началась, несмотря на опасности. Теперь нужно было добыть дрова. Немедленно приступили к делу.

Леон, Поль и канадец, под предводительством старика, очистили место и стали копать четырехугольное отверстие в два квадратных метра; Жанна же, Марта и Жан отправились за дровами. При помощи рюкзаков и топоров они скоро набрали по связке сучьев. Молодой человек помог своим спутницам взвалить эти связки на плечи, и все трое, обливаясь потом, достигли участка. Потом пришлось принести еще столько же. Затем дрова сложили в яму и зажгли.

— Теперь, — произнес Редон, — пока земля оттаивает, нам не мешает наполнить чемоданы!

Эта мысль пришлась всем по душе.

Самородки были собраны и снесены под просмоленный навес.

Неслыханное обилие и чрезвычайная величина их вызвали среди соседей настоящий столбняк; на памяти рудокопов не было видано ничего подобного. Золота здесь, считая по самой низкой цене, было не менее шестидесяти килограммов на сумму сто восемьдесят тысяч франков.

Весть о счастливой находке наших друзей быстро распространилась, полетела в Доусон-Сити и произвела там всеобщую сенсацию. Репортеры двух главных в столице золота газет — «Клондайкский самородок» и «Юконская полночь» — немедленно выехали на клем, еще не имевший названия. Им нужны были автографы, интервью, документы, фотографии счастливцев! Конечно, Редон прекрасно принял коллег. Новые знакомые проглотили несколько кусков мяса и сухарей, выпили по стакану виски и уехали через два часа.