Пэтси Адам-Смит - Охотники на лунных птиц Страница 23

Браунриг поведал Люси Битон о печальной истории несчастной Труганини, последней тасманийской аборигенки, одиноко влачившей жалкое существование в Хобарте. В свою очередь, Люси попросила Браунрига договориться с правительством Тасмании о разрешении для Труганини вернуться на остров, где она могла бы провести остаток своих дней в обществе соплеменников. Люси послала Труганини письмо, в котором приглашала тасманийку поселиться в ее доме. Однако Труганини была уже не в состоянии покинуть Хобарт, дни ее были сочтены.

Люси так и не вышла замуж. У нее оказались удивительные способности к коммерции. Она отлично проводила сделки с лансестонскими купцами. В те времена островитяне редко отправлялись на лодках в Лонсестон в одиночку, чаще всего они пересекали пролив целой флотилией. Обычно Люси плавала вместе с ними, и островитяне величали ее командиром. Она сама прокладывала курс и назначала час отплытия. В своей книге Браунриг так описывает лодки островитян: «Эти островитяне — отменные моряки и часто носятся на своих лодчонках в Лонсестон или Мельбурн, причем паруса и вся оснастка держатся у них на честном слове. Нередко паруса связывают травой. Когда мы шли из Чаппела на остров Гуз, они заткнули дыры мылом, но вода все равно быстро набиралась. Всю дорогу мы вычерпывали воду из лодки».

На острове Баджер на могиле Люси Битон, которая плавала с этой «сумасшедшей флотилией», вы можете увидеть простое полуразрушившееся надгробие. Говорят, в конце жизни Люси носила бороду и курила трубку.

Первый Джеймс Битон умер на острове Ганкэрридж 7 января 1867 года в возрасте 69 лет. На островах после его смерти о нем ходила любопытная легенда. Вот один из вариантов этой легенды. В ней утверждается, будто Битон был английским графом. «Представитель закона» из Лондона вызвал его семью в Лонсестон, чтобы они унаследовали его «титул». Однако, когда власти увидели цвет их кожи, им отдали во владение остров Баджер. Факты говорят о том, что семья Битона прожила на острове до 1946 года, а потом продала, его скотоводческой компании. Члены семьи разъехались по разным островам, а Баджер стал необитаемым.

На тысяче гектаров Баджера теперь пасется около двух тысяч овец и примерно около сотни голов крупного рогатого скота гересфордской породы. Один из основных держателей акций компании, Альф Стакхауз, время от времени прилетает на остров на маленьком спортивном самолете и разбивает палатку на месте бывшей усадьбы Битона.

Однажды мне пришлось заночевать на Баджере в полном одиночестве. Торговое судно, на котором я добралась сюда, из-за шторма не могло вечером за мной зайти. В лунную ночь я пошла на могилу Люси. Ветер шелестел листвой. Я сидела в высокой, о чем-то шепчущейся траве и думала о предках островитян. Возле могилы Люси — два холмика, ничем не приметные, если не считать разросшейся здесь домашней герани, такой же непокорной и безыскусной, как и люди, которые в них покоятся.

Утром за мной с торгового судна прислали лодку. Моряки поинтересовались, не было ли мне страшно на таком острове одной. Я вспомнила слова Роберта Грейвза, что в местах, где разыгрывались страсти, зло и беспокойство исходят от земли, деревьев и окружающей природы. Однако ничего подобного я здесь не ощутила.

Понимая, что в мою смелость моряки не поверят, я ответила, что ночью мне было страшно и одиноко, и это было правдой. Я действительно испытала страх, но не тот суеверный, который они имели в виду. Просто меня испугало нашествие мышей, ящериц и, по-моему, тараканов. Они ползали по стенам коттеджа, где я разложила на ночлег свой спальный мешок. Я с ужасом следила за тем, как они карабкались по стенам, каждую секунду угрожая свалиться мне на голову. Я то и дело просыпалась, мне мерещились прикосновения к моему лицу множества крошечных лапок.

Однажды меня опросили, не боюсь ли я летать на Баджер на стареньком спортивном самолете. Один и тот же вопрос — не страшно ли плавать на лодке, пароходе, летать на маленьких самолетах — преследовал меня во время моего путешествия. Конечно, чтобы добраться до нужного пункта в такой местности, всегда идешь на риск. Однако ни разу я не испытала чувства недоверия к транспорту, на котором путешествовала, или к мастерству рулевого.

Когда говорят о способах передвижения по непроторенным дорогам, в памяти возникают разорванные паруса и куски канатов, а не новенькие, блестящие, ласкающие глаз машины в больших городах. На Фюрно транспортные средства не привлекают внимания своей от-двлкой, однако моторы самолетов и судов проверяются здесь так же тщательно, как и громадных воздушных лайнеров, взмывающих в небо со взлетной полосы аэропорта Кеннеди, или морских лайнеров, уходящих из Саутгемптона. Пилоты и моряки проходят такой же курс обучения, сдают экзамены и получают такие же дипломы, как навигаторы и летчики всех континентов.

Поэтому летать на маленьком самолете на Баджер так же нестрашно, как и на реактивном в Гонконг, где мне довелось пережить много неприятных моментов. Как-то один моряк сказал мне:

— Не море топит хороший корабль, а земля.

То же самое может сказать и пилот одномоторного самолета:

— Не небо губит хороший самолет, а земля.

Уолтер Битон, сын Джеймса Битона, о котором упоминал Браунриг, и внук Джеймса Битона и Эммеринны, умер в возрасте 80 лет. Он был последним, в ком текла кровь тасманийских аборигенов. Однажды, когда я фотографировала его, он попросил:

— Смотри, Пэтси, чтобы на снимке получились все мои волосы.

Уолтер очень гордился своей густой седой шевелюрой.

— Хорошо, Уолтер, я постараюсь, чтобы на снимке получилась вся голова, — пообещала я старику.

— Шут с. ней, с головой, лишь бы волосы получились, — настаивал Уолтер Битон.

Глава VI

«Черные тигры»

Однажды, когда мы пришвартовались в Уайтмарке, Алек и Человек, Который Стрелял По Туалетам исчезли. Судно ушло без них.

— Если этих ребят схватят на острове, их ждет большая неприятность, — сказал Пит.

— Сами виноваты.

И мы уплыли — капитан, юнга и я.

Остров Флиндерс со всех сторон окружен островами. Их сорок один, и они входят в группу Фюрно. Одни из них по размеру не более маленького дворика, другие занимают площадь более 400 квадратных километров, есть среди них плоские, встречаются и гористые. Лишь немногие обитаемы, на остальных когда-то были поселения. На этот раз мы отправились на остров Чаппел, который словно пирамида возвышался над морем. Мэтью Флиндерс назвал этот остров именем Энн Чаппел, на которой он впоследствии женился.

— Давай сюда, — приказал капитан Лес, когда мы подходили к острову. Поскольку Пит был чем-то занят па полубаке, я поняла, что эти слова капитана относятся ко мне.