Андрей Троицкий - По Америке с русской красавицей Страница 24

В другой раз я видел нечто подобное в ста метрах от парадного подъезда одиного из колледжей. Дело было днем, во время ленча, при большом скоплении народа. Но полицейские в штатском действовали довольно бесцеремонно: выехали на тротуар, перегородив дорогу трем черным парням.

Приказали встать возле машины, раздвинуть ноги и упереться ладонями в крышу автомобиля. Уже через минуту прибыло подкрепление, две полицейские машины и патруль в штатском. На капоте оказалось несколько пакетиков с порошком, пачка наличных и револьвер. Несколько пешеходов остановились, стали смотреть, чем кончится дело, но большинство граждан равнодушно проходили мимо. Задержанных затолкали в машины и увезли.

Когда первый раз днем увидел, как обыскивают людей прямо на улице, был удивлен: в России подобные вещи по закону разрешено проводить только в отделении полиции под протокол в присутствии понятых. Здесь это называется «останови и обыщи» – программа профилактики правонарушений, которая действует во многих крупных городах. Тот, кто когда-то появлялся на улице с дозой наркотиков или стволом, теперь десять раз подумает, стоит ли брать запрещенные предметы на прогулку.

Власти Нью-Йорка утверждают, что за последние десять лет профилактические действия полиции позволили втрое снизать уличную преступность. Мол, честным гражданам бояться нечего, народ понимает, что без жестких мер не обойтись. Гражданские активисты и защитники прав человека активно протестовали, инициировали разбирательство в Верховном суде и добились отмены этой, по их мнению, унизительной и бессмысленной процедуры. А жаль…

Мы сворачиваем с хайвея на местную дорогу в два ряда, машины едва плетутся, впереди ремонт. Ряд автомобилей растянулся на целую милю. Когда нет встречных машин, мы двигаемся. Все это утомительно, люди спешат, но никто не проявляет признаков нетерпения. Никто не старается объехать очередь по обочине и вылезти вперед.

Культура здешних автомобилистов на высоте, как бы человек не спешил, он не опустится до откровенного хамства. Мужчина пропустит женщину, обязательно помогут в трудную минуту. Мне доводилось убеждаться в этом в небольших городах среднего Запада. Там вам охотно покажут дорогу, поедут впереди и доведут до места, даже если это не по пути. Потеряют свое время, сожгут свой бензин ради совершенно незнакомого человека, которого видят первый и последний раз в жизни.

Машины едва плетутся, Рита крутится на заднем сидении. Она устала от дороги, ей хочется живого разговора, а я не самый интересный собеседник.

– Нельзя побыстрее? – капризничает она. – Или ты заснул?

– Впереди дорожные работы, – говорю я.

Дюжий мужчина в оранжевой строительной робе с желтыми полосками, светящимися ночью, перекрывает движение, пропускает машины в одну сторону. Он подносит к губам коротковолновую рацию, что-то говорит своему коллеге, который стоит в полумиле от него там, где кончается зона ремонта.

– И что с того? Дорожные работы… Подумаешь. Справа пустая полоса, объезжай.

– Только не сегодня. Один штраф у меня уже есть.

– Ну, наверное, я быстрее пешком дойду.

Тут я рассказал Рите кое-что полезное. Во-первых, дорожный рабочий – это что-то вроде священной коровы. Одно из самых тяжких правонарушений за рулем – превышение скорости в зоне ремонтных работ. Считается, что автомобилист, превышая скорость, подвергает опасности не только свою жизнь (черт с тобой, делай со своей жизнью, что хочешь, – ты ведь в свободной стране), жизнь пассажиров, но и жизнь дорожных рабочих – это уже слишком.

По законам большинства штатов превышение скорости в зоне ремонтных работ карается штрафом в пять тысяч долларов и тюремным заключением на один год. Такая штука случилась с моим знакомым в Лос-Анджелесе, – нарушил человек. Судья попался не слишком строгий. Мой приятель заплатил пять тысяч и просидел в тюрьме всего-то тридцать дней. Повезло человеку.

Но самое тяжкое правонарушение, которое может допустить автомобилист, – сбить дорожного рабочего в зоне проведения этих самых работ. Это все равно, что сбить ребенка, выходящего из школьного автобуса. Или совершить наезд на пешехода и уехать с места происшествия, не оказав помощи пострадавшему. За такие дела во всех штатах карают нещадно. «В среднем» – двадцать – двадцать пять лет тюрьмы без права досрочного освобождения.

– Ты серьезно? – Рита немного удивлена.

– Куда уж серьезней, – ответил я. – Нет проще способа сломать себе жизнь. Только нажми педаль газа… И ты уже в тюрьме.

Мы едем дальше, асфальт на одной из полос снят. Здесь работает тяжелая техника: грейдеры, скреперы и асфальтоукладчики. Территория ремонтных работ заканчивается, здесь другой рабочий в каске и спецовке дает сигнал машинам остановиться или следовать дальше. Так всегда: когда есть необходимость, движение регулируют сами рабочие, полиция здесь не нужна. Автомобилисты, даже самые нетерпеливые, слушаются беспрекословно.

Средний американец с большим ружьем

Трудно понять Америку если ты не жил на Среднем Западе, если не любишь бейсбол и не платил налогов. И еще можно добавить – если ты не знаком со средним американцем. То бишь представителем среднего класса, мужчиной в возрасте от сорока до пятидесяти пяти лет, белой расы, руководителем среднего звена, который зарабатывает от тридцати до девяносто тысяч долларов в год, женатом, домовладельце, имеющем двух и более детей, – именно так рисует портрет середнячка статистика.

Мне хотелось познакомить Риту именно с таким человеком, средним американцем со Среднего Запада. Я рассматривал несколько кандидатур, подходящих под эти характеристики. После раздумий остановился на Роберте Пейне, – он настоящий патентованный середняк. Пятьдесят один год, управляющий крупного универмага с заработком восемьдесят тысяч долларов, владеет домом стоимостью в двести девяносто тысяч долларов, последний взнос за него выплатил пару лет назад, живет в среднем по площади и населению городе на Среднем Западе.

Роберт собирает коллекцию оружия, наконечники индейских стрел, настенные и напольные старинные часы, обожает бейсбол, имеет трех детей, жена – домохозяйка. Я позвонил ему с дороги и сделал все, чтобы заинтриговать. Рассказал, что путешествию на машине с молодой потрясающе красивой женщиной, и эта женщина – надо же какое совпадение – увлекается старинными часами и очень хочет взглянуть на его коллекцию.

Ну какой коллекционер устоит перед соблазном показать свои сокровища красивой женщине? Даже если этот коллекционер женат. Ни один не устоит. На мой взгляд, коллекции только для того и собирают, чтобы в нужное время удивить потрясающую женщину и воспользоваться ситуацией. Роберт был польщен, даже слегка заволновался. Спросил, когда мы будем в его краях и сходу пригласил на воскресный обед. Я с благодарностью принял предложение и объявил Рите о своих планах.