Жак-Ив Кусто - Жизнь и смерть кораллов Страница 24

Возвращение на Map-Map

В час дня "Калипсо" встает на якорь над глубиной 24 метра в 600 метрах к северу от острова Map-Map, который узнаем без труда: ведь тут мы бывали в 1951, 1954 и 1955 годах. Остров, местами покрытый песком, имеет форму полумесяца и ориентирован по линии юго-восток — северо-запад. Ни деревца, ни воды. Почва потрескавшаяся, иссеченная ветром. Лишь кое-где зеленые пятна кустов.

Высаживаем на берег моего сына Филиппа, Бернара Делемотта и Ива Омера. Они проведут здесь пять дней, будут фотографировать этот островок, типичный для Красного моря. На отмели полно крабов-оципод, повсюду видны гнезда глупышей. Ночью наши товарищи наблюдают за ожесточенными схватками между птицами и крабами, которые забираются в гнезда, чтобы пожирать птенцов глупышей.

Филипп и Делемотт на надувной лодке отправляются к северной оконечности острова и там попадают в прибой. Лодка перегибается надвое, но каким-то чудом распрямляется вновь. Однако вся беда в том, что до берега метров восемьсот, и существует серьезная опасность, что течением их унесет в открытое море.

Согласно заданию, они в аквалангах исследуют подходы к острову. Кораллы на глубине 15–20 метров образуют вертикальные желоба, уходящие вниз глубокими расселинами, где вода головокружительно синего цвета.

В отверстиях в коралловых склонах Ив Омер и Делемотт обнаруживают множество песчаных акул. Наши друзья тащат их за хвост, заставляя покинуть убежище, но акулы всякий раз вырываются и прячутся в другие норы. Снять этих застенчивых хищниц оказывается делом невозможным.

С южной стороны на весьма значительную глубину уходит отвесная стена, в которой образовался просторный, шириной в добрый десяток метров, грот. Пловцы осматривают его, постоянно находясь под наблюдением других, не столь робких акул.

С юго-западной стороны Map-Map метров на двадцать тянется подводная платформа, где обитает добрая сотня скатов, зарывшихся в песок. Растревоженные пловцами, они поднимаются со дна и мощно взмахивают плавниками, словно морские орлы, нападающие на добычу. С плавников, напоминающих крылья, они роняют золотые капли — частицы песка.

Аквалангисты сообщают мне известие, которое я боялся услышать: коралловые популяции у Map-Map гораздо менее красочны и разнообразны, чем во время наших прошлых посещений острова. Спускаюсь под воду, чтобы убедиться, насколько велик причиненный кораллам ущерб. И действительно обнаруживаю обширные участки мертвых кораллов. Риф медленно гибнет. Что тому причиной? Несомненно, на этом архипелаге дает себя знать загрязнение вод.

Чтобы подойти к любому из этих заброшенных островов, находящихся в стороне от важных морских путей, приходится преодолевать полосу плавающего мусора — множество пустых бутылок, бидонов, пластмассовых коробок и банок. И чаще всего все это добро выпачкано мазутом. Человек превратил море в сточную канаву. В эту канаву выбрасываются нечистоты с пассажирских кораблей, нефтепродукты с танкеров. Отходы, принесенные к коралловым островам, оседают, загрязняя и отравляя их. В открытый же океан мусор не уходит, поскольку Красное море — море замкнутое.

Рыбы, которые пасутся

Пока идут работы по изучению Map-Map, оставшиеся на борту "Калипсо" не сидят без дела. На одном из соседних рифов, которому цивилизация угрожает в меньшей степени — он находится в середине архипелага, — трудятся кинооператоры. Они занялись "горбунами". В сущности, это крупные рыбы-попугаи, но с какой-то странной шишкой на голове. У них синяя с зеленью расцветка, вытянутая морда, заканчивающаяся как бы клювом попугая. Я уже говорил об этих пожирателях кораллов, которые пасутся на рифе, питаясь крохотными полипами и выбрасывая из анального отверстия экскременты, напоминающие песчаную пыль.

Съемка проходит успешно, горбуны оказываются довольно покладистыми актерами. Вот уже два дня Бебер, Бонничи и Раймон снимают, как рыбы эти щиплют кораллы и… извергают отходы пищеварения. Сначала недоверчивые, они быстро привыкают к людям и не прекращают ни еды, ни пищеварения. В конце концов рыбы настолько входят в роль, подобно "этому бедняге мероу Жожо", что по нескольку раз с довольным видом проплывают перед камерой. Мне не однажды приходила в голову мысль, что рыбы инстинктивно понимают нас гораздо лучше, чем мы, существа, обладающие разумом, их.

Прежде чем покинуть остров Map-Map, пытаюсь определить размеры ущерба, причиненного и ему загрязнением вод. Отдаю распоряжение спустить на воду "ныряющее блюдце" возле северо-северо-восточной оконечности острова. Обширные подводные лощины с глубины 20–25 метров плавно спускаются к обрыву, расположенному на глубине 100 метров. Благодаря белизне песчаного грунта освещена вся толща воды. Замечаю, что вдоль стенок этих лощин мадрепоровые кораллы немногочисленны и блеклы. Зато везде видны великолепные кусты черных кораллов. Отсюда можно заключить, что черные кораллы, относящиеся к отряду Gorgonaria, более выносливы, чем мадрепоровые.

Черный коралл в воде кажется светло-каштановым. Наиболее крупные его ветви достигают толщины 3–4 сантиметров. Они настолько прочны, что их можно только распилить. В Аравии этот коралл ценится особенно. Арабы считают, что он обладает чудесным свойством охранять того, кто его носит; из него изготовляются ожерелья и четки. Но черный коралл редок. Кроме того, он жжется как крапива.

Раймон Колль, отломивший ветку коралла (на руках у него были перчатки), уже на поверхности вздумал снять маску и потереть перчаткой глаз. На следующий день глаз распух до неузнаваемости. Несколько дней кряду Раймон невыносимо страдал.

Чем дальше мы движемся на север, тем больше больных кораллов нам попадается. Но особенно потрясло нас такое зрелище. В мешке Суэцкого залива, по направлению к которому мы плывем, течения и ветры лишь взмучивают воду, не очищая ее. Потому-то оба ряда островов северной части архипелага Фарасан по существу превратились в мусорную яму, берега их покрылись слоем мазута. Кораллы омываются мутными водами и постепенно затягиваются отвратительной зеленой слизью. И все живое в море гибнет.

Особенно значителен ущерб, как нам показалось, на подступах к Джидде, порту, где высаживались паломники, приезжавшие в Мекку. Правда, когда Суэцкий канал не был еще закрыт, по Красному морю ходило много пассажирских судов и танкеров. Ныне танкеры идут вокруг мыса Доброй Надежды. Возможно, в следующую экспедицию мы увидим воды более чистыми, а кораллы возвращенными к жизни. Но произойдет ли так? Ведь кораллы — хрупкие, капризные существа. Я в этом убедился, немало лет изучая этих колониальных животных.