Чарльз Майер - Как я ловил диких зверей Страница 24

Обитатели кампонга Абдула Рахмана взялись за приготовления к экспедиции с характерным для них страстным интересом. Весь кампонг зашевелился: мужчины и мальчики собирали ратан и плели из него веревки для сетей. Я выбрал зятя Абдула Рахмана, Мохаммеда Тая, который выказал себя очень смелым и энергичным, служа мне в последней экспедиции оруженосцем и помощником. Он заменил Али, моего храброго друга и товарища, погибшего на службе у меня. Мохаммед не верил своему счастью, когда я сказал ему, что возьму его с собой в Сингапур и в другие места.

В течение следующих дней мы деятельно готовились к нашей ловле. В предыдущую экспедицию мы вырыли множество ям во всем округе Абдула, но безуспешно. Теперь у нас появились новые надежды, потому что на этот раз носорожиха со своим детенышем оказалась совсем в другом, более далеком районе округа. В этих новых местах мы вырыли наши ямы, расставили сети и разместили дозорных на деревьях, чтобы получить вовремя сигнал, если что-нибудь случится.

Неделя прошла без всяких событий. Только раз вечером я наблюдал забавный эпизод. Мне сказали, что туземцы собираются поохотиться на зайцев и маленьких ланей, которые портили им рисовые поля. Способ охоты у них был такой: один из них нес на плече длинный шест, с переднего конца которого свешивалась глиняная сковорода, полная горящих веток и освещавшая дорогу как факел. Сковорода для этого бралась обыкновенная, только один край у нее отбивался, чтобы удобнее уложить горящие сухие ветки. На другом конце шеста привязана была для равновесия корзина с хворостом. Другой нес длинный железный прут, на который надеты были железные кольца, производившие при ходьбе невероятный шум. Еще трое или четверо шли с длинными бамбуковыми кольями футов в пятнадцать — двадцать. Вся эта компания направлялась к окраине заросли, куда ничего не подозревавшие зайцы и маленькие лани обычно приходили кормиться с наступлением ночи. Как только какой-нибудь зверек появлялся в яркой полосе света, отбрасываемой на землю пылающим хворостом, все кидались вперед, шумя, звеня железными кольцами и окружая перепуганное животное огненным кругом. Бедный зверек редко даже старался спастись, а сидел совершенно оглушенный и ослепленный шумом и светом, пока удар бамбуком по спине не заканчивал его существования. После этого устраивался обильный ужин из свежего мяса.

Почти две недели прошли, пока тамтамы наших сторожевых не возвестили во время нашего ежедневного обхода ловушек, что в сетях что-то есть. Приблизившись, мы услыхали шорох ломаемых молодых деревьев и рвущихся лиан, храпенье и хрюканье носорога. Тай, передав мне ружье, побежал вперед с Абдулом.

Но дозорный с дерева крикнул, чтобы мы были осторожнее, так как в сети запутался детеныш-носорог, а мать кружила и кружила рядом, стараясь приподнять его рогами и разорвать сеть. Заслышав шаги Абдула и Тая, она обернулась и кинулась на них. Они едва успели отскочить и укрыться за деревьями, она погналась за ними, мыча и фыркая. Я скомандовал им разделиться и влезть на деревья. Услыхав мой голос, носорожиха остановилась как вкопанная и, быстро обернувшись, кинулась ко мне. Так как нас разделяли огромные деревья, то я просто спрятался за одним из них, притаился, а потом потихоньку перебежал за другое, и так все дальше и дальше. Она остановилась, стараясь найти нас по запаху. К этому времени все уже собрались тут, окружив ее, и она не знала, в какую сторону броситься и на кого напасть. Наконец она, очевидно, решила спасать своего детеныша. И, быстро повернувшись, помчалась к сети, развешенной между двух деревьев и крепко державшей маленького носорога.

Теперь моей единственной целью было во что бы то ни стало удержать мать около детеныша и там ее и поймать. Я скомандовал Абдулу взять несколько человек и как можно скорее принести сюда еще одну или две сети, из расставленных поблизости. Идея моя была такова: расставить сети в двух различных направлениях, затем разместить за ними людей и этим приманить носорожиху, так что, когда она кинется на них, она неминуемо попадет в какую-нибудь сеть раньше, чем успеет добраться до людей. Абдул и его люди поняли и одобрили мой план и поспешили за сетями. Около десяти человек, Тай и я остались на деревьях.

Детеныш, изнемогший к этому времени от напрасных усилий освободиться, лежал тихо. Тяжело дыша и фыркая, мать стояла около него подняв голову, ее маленькие свиные глазки угрожающе сверкали, уши были навострены, хвост вытянут, она готова была кинуться в атаку в любой момент. Когда люди, сидевшие на деревьях, начинали переговариваться, она быстро оглядывалась назад, трясла головой и фыркала. Время, пока Абдул и остальные возвратились с двумя сетями, показалось нам очень долгим.

Как только я заслышал их приближение, я крикнул Абдулу, где расставить сети, как можно быстрей и осторожней. Носорожиха, почуяв людей, обернулась и приготовилась кинуться на них, но в эту минуту один из людей, сидевших на дереве над самой сетью, ткнул детеныша в бок длинным, специально срезанным для этой цели колом. Когда мать услышала жалобный рев детеныша, она обернулась и опять кинулась к нему. Таким образом мы мучили и удерживали ее до тех пор, пока обе сети не были расставлены, натянуты и крепко привязаны к деревьям. Когда Абдул крикнул «Готово!», я приказал ему стать за сетью, не слишком близко, и дать носорожихе кинуться в атаку. Вместо одной сети мы расставили две, так сказать, двойную сеть, потому что животное успело уже очень разъяриться и было настолько опасно, что приходилось прибегать к сетям особой крепости. Но я знал, что, попадись она только в сети, она наша.

Когда Абдул и его люди поместились за сетями, на расстоянии одного прыжка от нижних веток деревьев, мы были готовы к нападению носорожихи. Я скомандовал: «Полное спокойствие!» В джунглях воцарилось мертвое молчание. Вдруг раздался громкий возглас Абдула. Нагнув голову и фыркая, животное понеслось прямо на сеть. Оно промчалось около десяти ярдов и тут упало, запутавшись в сети, и начало кататься, стараясь высвободиться и запутываясь все больше и больше. Носорожиха боролась изо всех сил, все ее огромное тело корчилось и содрогалось от усилий, приподнималось, снова валилось наземь. Она вставала и опять падала, с ревом и фырканьем.

Не стану описывать возбуждения зрителей: они обезумели от волнения. Мне пришлось прибегнуть к помощи Абдула и Тая, чтобы успокоить их и заставить взяться за самое трудное дело — за изготовление клетки, достаточно крепкой и поместительной, чтобы в ней устроить и мать и детеныша. Детеныш был приблизительно полуторагодовалый, ростом в два с половиной фута и весил больше двухсот фунтов. Мать весила от тонны до двух и высотой была приблизительно в четыре с половиной фута.