Савва Морозов - Крылатый следопыт Заполярья Страница 24

«Нефтелавка. Керосина нет…»

Смех смехом, но решена важнейшая задача. Теперь, заправляясь горючим на Первой базе, Черевичный и Котов стартуют дальше к северу. Через несколько часов от них приходит радиограмма: «Сели благополучно». Это означает, что за 86-й параллелью на 165-м меридиане создана следующая по порядку Вторая дрейфующая база.

Спустя еще дня два создается Третья база на той же примерно широте, что и наша Первая, но значительно восточнее. Там Козлов и Каминский высадили группу ученых во главе с гидрологом Алексеем Федоровичем Трешниковым. На всех трех базах ведутся исследования по гидрологии, земному магнетизму, определению силы тяжести, наблюдения за погодой — все по программе, заранее разработанной Арктическим институтом.

Но мне, как, впрочем, и коллеге моему на Первой базе кинооператору Евгению Яцуну (он сменил Фроленко, улетевшего с Черевичным), кажется, что события развиваются в каком-то сумасшедшем кинематографическом темпе. Обоим репортерам не терпится всюду вовремя поспеть, все разузнать, записать в блокноты, заснять на пленку. Однако комендант лагеря авиамеханик Михаил Комаров умеряет наш пыл, назначая то одного, то другого «дежурным коком», «дневальным кухонным мужиком», иногда даже повышая нас до ответственной должности «ассистента гидролога на лебедке».

Мы добросовестно помогаем Сомову и Гордиенко. Вооружившись лопатами, заготавливаем многие кубометры снега, чтобы, растопив его в ведрах, добыть пресную воду. Хлопочем у газовой плитки над дымящимися сковородками и парящими кастрюлями, варим каши, супы, кипятим чай, какао. Не так уж много остается у нас, репортеров, времени для исполнения прямых своих обязанностей. Спасибо Острекину — он хоть и сам по горло занят научными вахтами, но все-таки не забывает и о нас, грешных, нет-нет да и пополняет некоторыми элементарными сведениями багаж «географов-любителей».

— Про то, что земной шар гигантский магнит, ты еще в школе учил. А теперь запомни: в каждой своей точке магнитное поле Земли характеризуется тремя элементами. Во-первых, напряжением, которое разлагается на горизонтальную и вертикальную составляющие силы. Во-вторых, склонением — углом между географическим меридианом и направлением стрелки магнитного компаса. И в-третьих, наклонением — углом между магнитной стрелкой и горизонтальной плоскостью. Для всех, кто пользуется магнитными компасами, особенно важны карты магнитного склонения…

Михаил Емельянович развертывает широкий лист. На нем вправо и влево, пересекая географические меридианы, извиваются, точно змеи, изогоны — линии равного магнитного склонения. На другом листе представлены магнитные меридианы — линии, показывающие направление стрелки компаса. Все они сходятся в одном месте — на арктическом побережье Канады. Там расположен Магнитный полюс северного полушария. На обеих картах в области высоких широт, там, где сейчас находимся мы, начиная от 80-й параллели большое белое пятно. Тут впервые идут исследования по земному магнетизму.

— Теперь представь себе, что мы с тобой на экваторе и что в свободном положении нами подвешена магнитная стрелка. Она обязательно займет строго горизонтальное положение. Но чем дальше мы будем двигаться от экватора к северу, тем больше стрелка будет наклоняться северным концом вниз. У Магнитного полюса северного полушария стрелка примет вертикальное положение, и, таким образом, горизонтальная составляющая здесь будет равна нулю.

— Пойдем дальше… Известно, что земная кора неоднородна, — различные участки ее обладают различными магнитными свойствами. Там, где линии напряжения магнитного поля Земли и магнитные меридианы отходят от своих генеральных направлений, расположены магнитные аномалии. Одну из таких аномалий мы исследуем сейчас. Знаешь, наверное, что еще по наблюдениям папанинцев и седовцев можно было утверждать, что она существует. А уж мои-то наблюдения во время нашего с Иваном полета к Полюсу недоступности прямо подвели профессора Вейнберга к гипотезе о Втором магнитном полюсе северного полушария…

Записав все это в блокнот, я с истинно репортерским нетерпением не мог удержаться от вопроса:

— Выходит, мы теперь должны этот самый Второй Магнитки полюс открыть?

Михаил Емельянович ответил иронической миной:

— Ни за какие «эврики» тебе не поручусь, но основательно исследовать уже открытую аномалию мы обязаны.

Показав на непрестанно дрожащие стрелки вариометров, на ленту самописца, где непрерывно вычерчивалась зигзагообразная линия, мой собеседник продолжал:

— А тут перед нами колебания магнитного поля Земли — все изменения, которые происходят под влиянием электрических потоков в ионосфере. Потоки «корпускул» — электрически заряженных частиц, выбрасываемых Солнцем, — взаимодействуют с магнитным полем Земли. Возникают магнитные возмущения — бури, часто нарушающие радиосвязь на коротких волнах. Зимой в темное время это сопровождается сильными полярными сияниями. Фиксируя с помощью самописцев все вариации земного магнетизма, мы как бы ведем разведку магнитных бурь.

Научный руководитель экспедиции «Север-2» кратко изложил наметки на ближайший период: наряду с тремя дрейфующими базами, уже работающими по трехнедельной программе, начинает действовать «прыгающий отряд» Черевичного, в который войдут геофизики Сенько и Острекин, гидрологи Сомов и Гордиенко. Им предстоят кратковременные — трехдневные — высадки на дрейфующие льды.

— Вот бы и мне с вами хоть разок прыгануть, а, Емельляныч? — робко заикнулся я.

— Успеешь, торопыга… Прежде всего надо тебе на Второй базе побывать — там, где сейчас Иван с Ильей нас дожидаются. Вот придут сюда не сегодня-завтра Масленников с Агровым, вместе с ними и мы с тобой полетим.

Ждать пришлось недолго. Самолеты Виталия Ивановича Масленникова и Бориса Николаевича Агрова остановились на Второй базе для заправки горючим на какой-нибудь час — словно рейсовые автобусы у бензоколонки. Втаскивая свои меховые пожитки в кабину масленниковской машины, я ощутил себя истинным старожилом высоких широт, этаким бывалым воздушным кочевником…

Погода на льду тем временем неожиданно испортилась. Взлетали мы с Первой базы в бешено крутившихся клубах снега — поземка переходила в пургу. А по сведениям из лагеря Черевичного, там, на Второй базе, было безветренно, морозно, ясно. Надо было нам торопиться. Едва Масленников и Агров успели оторваться, как внизу, под нами, белесая пелена затянула все: ни палаток, ни штабелей бочек, ничего уже нельзя было разглядеть.

А на высоте за облаками ярко светило солнце. Включив автопилот, Масленников то поглядывал на доску приборов, то перелистывал передо мной альбом своих карандашных зарисовок. Были тут и наброски пейзажей, и начатые портреты друзей. Сколько раз, бывало, в Москве зазывал меня пилот-художник в в свою студию. Да все не удавалось мне застать дома хозяина — летал, путешествовал. Зато теперь вот…