Евгений Буянов - Истребители аварий Страница 26

Когда подошел к месту впадения Путеводного в основное русло Иныльчека, горы погрузились в сумерки и вечерние облака. Вадим шел еще около часа по завалам левой морены Иныльчека и остановился перед началом подъема вбок, для обхода мощного берегового обрыва реки Иныльчек в месте ее выхода из-под ледника. К этому моменту темнота сомкнулась совершенно, закапал мелкий дождь. Приют нашел между двух крупных камней, – на натянутой веревке, как на коньке, растянул дождевую накидку, прижал ее края камнями. Усталость давила подобно темноте… После укладки и простенького ужина отключился сразу, как лег, несмотря на дождь с ветром, и «отрубился» во сне до рассвета.

По сложности оставалось немного: обход прижима реки с подъемом на триста метров, участок скал и простой спуск. Путь выхода здесь есть, надо только правильно на него выйти, выбрав нужный подъемный кулуар к скале с дыркой-промоиной. А дальше тридцать километров по ущелью без каких-либо трудностей, только с одной серьезной переправой через реку Джайляу. «Джайляу», или «Джайлоо» – это пастбище…

Выход по скалам обнаружился не сразу, но, наконец, Вадим вышел на луговину ската ущелья и через небольшой лесной распадок спустился к реке Иныльчек у ее выхода из-под языка ледника. Мощнейший, серо-черный от породы поток реки с ревом вырывался из-под левого края ледника, плотно прикрытого каменным чехлом поверхностной морены, и резко устремлялся к правому краю плоского ущелья-трога,[24] перегораживая излучиной всю его широкую долину…

Это место носило название Чон-Таш, и его характерной отметиной еще совсем недавно лежали два огромные камня-монолита белого мрамора. Но камни грубо обтесали, погрузили на прицеп и отвезли тракторами вниз по плоской долине, чтобы использовать для каких-то памятников, или просто распилить на мраморные блоки. Теперь на их месте лежали лишь обломки, полутораметровые куски неправильной формы, белосахарные на свежих отколах, со следами сверления от буров… Правда, здесь остались и другие крупные камни. Первопроходцы района выходили сюда, к окончанию ледника Иныльчек, через перевал Тюз в хребте Сарыджас.

Теперь, когда все главные трудности остались позади, ощущение новой тревоги стало закрадываться в душу Вадима. Хорошо половинку группы, кажется, удалось вытащить… Если утром не будет заминок с вертолетом… Но вот как с остальными? Вышли ли они? Скоро, очень скоро это станет известно… Но что скажешь?.. Эта мысль уже становилась неотвязной: что сказать спасателям, если они не вышли?.. Несколько раз на привалах-передышках через каждые 50 минут хода, Вадим вынимал схему, изучал перевалы и вершины хребта Иныльчек-Тау на предполагаемом участке перехода его группой Лапина. Новые думы о неизвестном…

Через несколько часов Вадим вышел к Джайляу, внутренне подготовился и продумал, как будет преодолевать реку. На исходе дня, при большом стоке воды, она совсем небезопасна. Вообще-то эта река имеет два основных истока: юго-восточный, более крупный – Кан-Джайляу, и западный – Ат-Джайляу. Истоки соединялись примерно в трех километрах до выхода реки в ущелье Иныльчека.

Разведка переправы отняла около получаса, а преодоление – около минуты. Для повышения надежности перехода Вадим решил не снимать ботинки. Когда же присел на берегу, чтобы снять их и выжать насквозь промокшие носки, совершенно внезапно, как из-под земли, за спиной возникли два человека с автоматами, в камуфлированных комбинезонах.

– Привет! Куда направляемся?! – с усмешкой сказал один, по-видимому, старший.

Люди! Я вышел к людям! Хвала всевышнему!.. Конечно, это пограничники. Здесь, в пограничной зоне, они хозяева…

– Здравствуйте! Я из ленинградской туристской группы, проходившей через заставу тринадцать дней назад. Мы попали в аварию, и мне надо срочно сделать сообщение в КСС. Вот мой паспорт, а пропускной список на нашу группу есть на заставе. Прошу пропустить или проводить меня на заставу. Срочное сообщение: пострадавшие на леднике Каинды. Их надо немедленно эвакуировать: девочку нашу сильно травмировало лавиной. Да, а из нашей группы Лапина, четверо не выходили на Майда-Адыр?

– Да нет, кажется, никто не выходил, – сказал старший, снимая с плеча портативную рацию, – попробуем связаться… Канон три!.. Канон три! Канон семь на связи! Слышите меня?..

Другой пограничник внимательно рассматривал Вадима и фотографию в паспорте. Конечно, небритая и не слишком чистая физиономия Вадима лишь весьма отдаленно могла отвечать этой фотографии. Все же парень чуть заметно кивнул старшему и отдал ему паспорт. Тот тоже посмотрел документ и отдал его Вадиму.

– Следуйте на заставу. Самостоятельно. Вас встретят. Да, а ваши не выходили. Нет, не выходили!..

Это и так было ясно из услышанного разговора с заставой. Горькая весть…

– Спасибо, ребята! Счастливо вам! Вот новая напасть! Где-то затерялась половина группы. Где-то здесь! – Вадим махнул рукой в сторону ущелья Кан-Джайляу…

Через два часа вдали в вечерних сумерках открылись огни заставы Майда-Адыр. На тропе, уже превратившейся в слабо накатанную горную дорогу, Вадим увидел троих, идущих ему навстречу, и просигналил им фонарем. Невдалеке различил их: один был сержант-пограничник с автоматом, а второй – в добротной импортной куртке из ткани-гортекс, по виду альпинист-инструктор. В третьем же Вадим с удивлением узнал клубного знакомого, председателя лыжной комиссии ленинградского Клуба туристов Владимира Красовского…

Выписка из решения дисциплинарной комиссии Федерации туризма ЛОСТ и Э от 14.11.91 г. на основании изучения причин и последствий аварии группы С.Лапина у пика Шокальского:

«…В создавшейся критической ситуации Вадим Воронин предпринял необычайно рискованное решение о прохождении перевала Предутренний в одиночку и в условиях катастрофического ухудшения погоды. Подобный шаг был связан и с нарушением существующих норм и правил проведения самодеятельных походов на территории СССР. Однако его поступок трудно осудить на основе формального нарушения правил, поскольку рисковал он в первую очередь собой, а не другими, и рисковал в условиях аварии, когда события вокруг его группы приобретали все более угрожающий, трагический оборот…»

Часть 2. Атаковать аварию!

Кант бастиона (пролог части 2)

… 276-й час аварии

…Двое висят на последнем крюке! Только он и короткие концы веревок-самостраховок удерживают их на этой скале, уходящей вниз рваной поверхностью полного отвеса. Скала выступает из склона вершины огромным бастионом черного базальта с мощными поясами-прожилками из белого мрамора и кварца, как у известной вершины Белалакая на Западном Кавказе. Трещины, небольшие выступы и полочки стены таят грозную опасность плохо лежащих и еле держащихся обломков горной породы, – они, случается, падают от одного дуновения ветра… Верх бастиона теряется в облаках, откуда постоянно раздается то шелест, то постукивание, то пропеллерный звук падающих камней. Идут мелкие и, реже, крупные камни, в большинстве невидимые из-за тумана и огромной скорости падения. Падают обломки льда, снежная крупа, водяные брызги. Клочья облаков пролетают сверху и снизу, проходят насквозь, обнимая сыростью тумана.