Михаил Каминский - В небе Чукотки. Записки полярного летчика Страница 27

Кальвица, Леонгард и десять моряков, по пояс в воде, спинами приподнимали крыло, чтобы поставить его на понтон. Наконец им удалось вывести самолет на ближайшую отмель. Кальвица отправил моряков на корабль отогреваться от ледяной ванны. Сам же развел из плавника костер на берегу, разделся догола, растерся спиртом. То же проделал Леонгард. Они выжали мокрую одежду, чуть прогрели ее над костром, оделись и стали немедленно выяснять причину происшествия. Разобрали половину мотора и увидели прогоревший клапан, согнутый шатун и разбитую крышку клапанного механизма. Уже одно это — много дней районы. Но главное — отсутствовал запасной винт. Кажется, все! Экспедиция кончилась, не начинаясь. Холодный липкий туман навалился с моря на бухту и на души авиаторов…

Прошло семь дней каторжного труда. Мотор полностью разобрали, заменили поврежденные части, заклепали поплавок, машину развернули на воду, запустили мотор и прирулили к будущей зимовке. Все эти дни Леонгард, Кальвица и двое механиков с корабля работали не покладая рук. Кальвица температурил, Леонгард еле перемогался, но они не могли поступить иначе — Чукотское море не место для прогулок. Выгрузка и сборка дома для зимовщиков закончились. Капитан не стремился провести лишние сутки у этих берегов. Летчик, превозмогая себя, работал до изнеможения. Этим он вдохновлял помощников. Но как же быть с винтом?

Мне неизвестно, был ли подобный случай в истории авиации, но Кальвица нашел выход. Он своими руками обрезал обе лопасти винта, выровнял здоровую по больной. Выровнял, отшлифовал, отбалансировал и сказал: «Двум смертям не бывать, одной не миновать!» Он понимал, что если завтра не сделает полета для Ушакова, то бездарное участие в столь трудном походе будет мучить его всю жизнь.

Пробный полет был совершен благополучно в день окончания ремонта. Винт тряс, но тянул, и машина взлетела. «Завтра кровь из носу, а будем летать! Спасибо, друг, что не подвел», — сказал Кальвица Леонгарду, думая то же о моторе и винте. На следующий, последний день стоянки корабля, когда третий помощник капитана «зачищал» коносаменты {7}, в построенном домике первый раз затопили печь. Кальвица сказал Ушакову:

«Если веришь мне и Леонгарду, если не боишься, то можешь посмотреть на свой остров!» На это Ушаков ответил; «Если бы мне совсем не надо было смотреть на него, то я бы все равно полетел с тобой, Отто, только из уважения к тому, что вы с Леонгардом сделали!»

Помолчав, он добавил; «Но мне чертовски интересно посмотреть, каков остров с высоты птичьего полета!»

По острову бродили волны тумана, порой они закрывали бухту и корабль на рейде, мелкая изморось оседала на крыльях и стекала струйками по ложбинам гофра. Кальвице было душно, во рту пересохло, бил озноб. Но он улыбался, боясь, что заметят. В первый же просвет самолет поднялся в воздух, он дрожал мелкой дрожью от больного винта, как его хозяин от температуры. Но оба упрямо и героически работали сверх сил. «Вот это жизнь! Люблю такую, от которой не заржавеешь! Давай крути, негодяй, крути! Довольно ты нас помучил!» — ликовал Кальвица.

«Так вот он каков, край света!» — думал Ушаков, жадно вглядываясь в открывающиеся дали.

Впервые глазам человека открывалось экзотическое великолепие недоступной горной страны в кружевном поясе вечно дрейфующих льдов. Поднималась завеса таинственности, созданная воображением исследователей прошлых времен. Земля, которую он видел с самолета Кальвицы первым всю, лежала перед ним такая же, как любая другая, — без романтического ореола.

Случилось это 11 августа 1926 года.

Туман среди дня рассеялся, показалось солнце. Два раза садился Кальвица заправляться. Он облетел весь остров. Когда самолет сделал последнюю посадку, солнце уже было за горами на севере, и дымчатая мгла затянула ущелья. У Отто хватило сил явиться к прощальному ужину в кают–компанию корабля, где собрался командный состав экспедиции. При его появлении старый капитан, а вслед за ним и все командиры встали…

ХРОНИКА ЭКСПЕДИЦИИ НА ЧУКОТКУ

В 1927 году была организована воздушная экспедиция для изучения условий полетов от устья Лены до Иркутска. Она следовала из Владивостока Чукотским морем на пароходе «Колыма». На палубах было два гидросамолета — Ю–13 и «Савойя». 15—17 июля оба самолета сделали перелет от мыса Северного до острова Врангеля. Благополучно возвратившись, они были вновь погружены на «Колыму» и отбыли по назначению. Эти полеты сделали летчики Э. М. Лухт и Е. М. Кошелев с бортмеханиками Ф. М. Егером и Г. Т. Побежимовым.

В 1928 году Г. Д. Красинский организует широко задуманную воздушную экспедицию на самолете «дорнье–валь». Из Владивостока планировалось пролететь до Берингова пролива, далее по всему северному побережью до Архангельска, оттуда на Ленинград. Кроме Красинского, в экипаж входили пилоты А. А. Волынский, Е. М. Кошелев, штурман Н. Н. Родзевич и бортмеханик Борисенко. Впервые был преодолен неизученный и трудный путь над Беринговым морем до берегов Чукотки. Но в Колючинской губе при вынужденной посадке из–за плохой погоды «Советский Север» (так назывался самолет) потерпел аварию, его экипаж с большими трудностями добрался до жилья,

Красинский организует новую воздушную экспедицию в 1929 году. Самолет должен был пройти северным побережьем от Берингова пролива до устья Лены. Капитан Кондратьев на пароходе «Лозовский» доставил в бухту Святого Лаврентия четырехместный пассажирский самолет В–33. В его экипаж, кроме Красинского, входили летчик Кальвица и бортмеханик Леонгард. С 26 июля по 7 августа Кальвица великолепно прошел чукотский отрезок маршрута, приземлившись в устье Колымы. 18 августа Кальвица закончил экспедицию в Булуне (низовья Лены). Этот перелет занял чуть меньше месяца. По тем временам это было выдающееся достижение.

Через три года Кальвица и его бортмеханик Леонгард разбились на Лене. Можно сказать, что наряду с Б. Г. Чухновским Кальвица был основателем племени крылатых землепроходцев XX века.

Чукотское море — суровое море, В нем не раз разыгрывались трагические для моряков события. Так, в 1929 году около мыса Северный были затерты льдами советский пароход «Ставрополь» и американская шхуна «Нанук» промышленника Свенсона. Чтобы спасти пушнину, Свенсон вызвал американских летчиков, а для вывоза зазимовавших пассажиров «Ставрополя» Советское правительство направило два самолета в бухту Провидения. 10 ноября знаменитый американский летчик Бен Эйльсон на подходе к мысу Северный попал в пургу и потерялся. 15 ноября ледорез «Литке» выгрузил на пустынном берегу бухты Провидения звено самолетов. Эти события разворачивались параллельно и независимо друг от друга. Но вскоре им было суждено переплестись. На советских самолетах были летчики «Доброло та» М. Т. Слепнев и В. Л. Галышев, бортмеханики Ф. Б. Фарих и И. М. Эренпрейс.