Сергей Марков - Путь к Большой Земле Страница 27

Карта Дауркина была обработана Плениснером. Разные копии ее носят отдельные названия.

В рукописном отделе библиотеки Академии наук в Ленинграде дауркинский чертеж известен под названием «Карты Северо-Восточной Азии и Северной Америки», № 3562/123.

В. А. Перевалов отыскал в последние годы в архиве древних актов, в фонде Миллера, также «Карту Николая Дауркина с кратким перечнем его путешествий»[67].

РУССКАЯ КРЕПОСТЬ НА ХЕВУВРЕНЕ

Однажды Г. П. Чиж (1876–1951), настойчивый и трудолюбивый собиратель, написавший большое повествование об Аляске «Земля Российского владения», рассматривал карту Дауркина.

Георгий Чиж обратил внимание на неожиданную подробность. В сведениях о Большой земле казак-чукча сообщал, что там есть укрепления. На карте Дауркина против «мыса Чукоцкой землицы» была помещена, как уже говорилось, «земля Кыгман», а к югу от нее — устье реки Хевуврен. На правом берегу Хевуврена изображена крепость. Ее охранял дозор из семи человек с копьями в руках. Четверо из них стояли на какой-то вышке, похоже даже — на байдаре, поставленной на высокие подпорки. Два человека находились на кровле или стене, а еще один выглядывал из-за угла крепости.

Раскрашивая копию карты Дауркина, Плениснер показал, что пять защитников фортеции — те, что стоят на вышке, и тот, что выглядывает из-за стены, — «белые люда». Два остальных человека были изображены темнолицыми. Тела «белых» были окрашены в светло-розовый цвет.

Когда карта Дауркина воспроизводилась в печати, розовая окраска, разумеется, не могла быть передана. В рукописном же чертеже она хорошо сохранилась. На карточке библиотечного каталога была короткая пометка, касающаяся чертежа Дауркина: «Русская крепость». Г. П. Чиж рассказал об этом в отделении Географического общества СССР в Москве.

Но что такое Хевуврен? Можно было думать, что речь шла о Юконе. Но нет, не на месте Юкона следует искать загадочный Хевуврен. Устье Юкона лежит гораздо южнее. Дауркин изображал Хевуврен прямо против «Чукоцкой землицы». Тогда место хевувренского устья и «Русской крепости» — на полуострове Сьюард, между заливами Коцебу и Нортон.

Мы еще вернемся к Хевуврену, когда будем говорить о Сарычеве, встречавшемся с казаком-чукчей Николаем Дауркиным. Заметим только, что насчет крепости на Большой земле говорил еще Иван Львов («…и острог у них», — обмолвился он).

Выполняя приказ Ф. Соймонова, полковник Плениснер проявил и собственную похвальную любознательность. Допросив Иттень, Кузнецкого и Хехгигиша, анадырский начальник разыскал участников былых походов Дмитрия Павлуцкого в 1744 и 1746 годах.

Плениснер исписал немало гусиных перьев, сочиняя записки и объяснения к тем данным, которые скопились у него в Анадырском остроге[68].

Америка от Азии токмо двумя лежащими островами, которые расстоянием друг от друга одного дня на байдарках переезда разделились», — писал Плениснер.

Он мечтал об исследовании Большой земли и утверждал, что тогда новые, никому еще не ведомые пространства «от самой Калифорнии даже до последних краев Северныя Америки под Российскую державу приведены быть могут…».

ГЕОДЕЗИИ СЕРЖАНТ СТЕПАН АНДРЕЕВ

Не одна пудовая свеча сгорела с тех пор перед прахом Ивана Бичевина.

Бывший узник бироновской каторги Федор Соймонов стал сенатором и в 1763 году покинул Сибирь.

Над бурным Байкалом пылал огонь маяка, построенного Соймоновым на пути в Китай. Оправившись от крыловского разорения, иркутские торговые люди везли морских бобров в Кяхту.

Работы Нерчинском экспедиции продолжал сын Соймонова, артиллерии майор Михаил Соймонов. При нем разведывался путь с Лены к Охотскому морю и велись съемки сухопутных границ России с Китаем, из Сибири, Федор Соймонов помнил о письме Михаилы Ломоносова: еще в 1761 году российский академик просил бывшего каторжника не жалеть бумаги для писем о северо-восточных путешествиях. Таким образом, вести из Сибири попадали не только в руки Г. Ф. Миллера.

Преемник Ф. Соймонова Денис Чичерин продолжал его дело. Федор Плениснер извещал нового губернатора об исследованиях на Северо-Востоке.

В 1763 году Плениснер послал геодезии сержанта Степана Андреева, обретавшегося при Анадырской команде, в устье Колымы. С Андреевым были четыре казака и юкагир-новокрещен Ефим Коновалов. Они проникли на Медвежьи острова и в мае возвратились на матерую землю.

В том же году перед Плениснером лежала новая цветная карта с подписью Степана Андреева. Это был плод тяжких заблуждений! Андреев придвинул окраину Северо-Западной Америки к Медвежьим островам, но замечательно, что обозначил крепость на Хевуврене, с той же вышкой и с теми же людьми, держащими копья. Только этих, дозорных стало не семь, а гораздо больше. На кровле крепости стояли уже не два, а четыре человека[69].

Андреев искал Большую землю к северу от Колымы! Он считал, что берег Северной Америки идет от Хевуврена сначала прямо на норд, а затем плавно поворачивает к западу, образуя большой мыс. Далее в море выдавались еще мысы: самый большой из них устремлялся к Медвежьим островам.

Если бы все это было так, как нарисовано Андреевым, в Северную Америку открывался бы путь из устья Колымы. «Чукоцкий нос» тогда и обходить было бы незачем!

Дауркин был еще на Чукотке, когда сержант Андреев чертил свою карту. Но и на карте Дауркина, составленной позднее, американское побережье тоже притянуто к Медвежьим островам. Все это происходило оттого, что Большую землю — Америку — объединяли с будущей Землей Врангеля. Как говорится, нет дыма без огня. У чукчей было предание о том, что когда-то старшина племени онкилонов, Крехай, ушел на морскую землю, которую иногда видели с мыса Якан. Земля эта — остров Врангеля. Вот откуда на тогдашних анадырских картах появилось местожительство загадочных «хрохаев» в стране Тикеген напротив Медвежьих островов,

Что было заманчивого в этом сказании?

Одно из племен «хрохаев» действительно состояло из бородатых людей, обличьем похожих на русских.

Нет ли здесь связи с Хевуврен-рекою, обиталищем белолицых копьеносцев?

На Медвежьих островах Степан Андреев нашел крепость, сооруженную на подпорках из огромных лиственничных бревен. Матерой лиственницы на островах, конечно, не росло. Ее могло принести только с Большой земли.

На материке, возле речки Чукочьей. отряд Степана Андреева встретился с Никитой Шалауровым. Отважный устюжанин с тремя спутниками шел из Нижне-Колымска в Якутск, волоча на себе нарту. На Чукочьей путники скоблили ножами тушу кита, вмерзшую в лед, ели китовое мясо и тем сыты были