Жюль Верн - Цезарь Каскабель Страница 27

Когда господин Каскабель сообщил, что разбойное нападение приписывают Карнову или его сообщникам, господин Серж ничуть не удивился; до него доходили слухи, что банда «опекала» границу.

— Как видите, — закончил он свой рассказ, — в моей истории нет ровно ничего любопытного; ваша, конечно, куда интереснее. Путешествие мое завершалось исследованием Аляски. Отсюда я рассчитывал вернуться на родину, повидать отца и больше никогда не покидать родительского дома. Теперь мне хотелось бы выслушать вас и прежде всего узнать, как и почему французы оказались в Америке, столь далеко от своей страны?

— Господин Серж, разве не повсюду встречаются бродячие артисты? — спросил господин Каскабель.

— Повсюду, но я крайне удивлен, что встретил вас на таком расстоянии от Франции!

— Жан, — обратился господин Каскабель к старшему сыну, — расскажи господину Сержу, почему мы здесь и каким образом хотим вернуться в Европу.

Жан поведал об испытаниях, которым подверглась труппа от самого Сакраменто, но, так как ему хотелось, чтобы и Кайетта все поняла, он говорил по-английски, а господин Серж пояснял его рассказ словечками из шинукского наречия. Юная индианка слушала с живейшим интересом. Таким образом она узнала, кто такие Каскабели, к которым она так крепко привязалась, как их ограбили при переходе через ущелья Сьерра-Невады, как из-за недостатка денег они изменили свои планы и, вместо того чтобы идти на восток, пошли на запад. Жан поведал, как они развернули тогда свой дом на колесах в сторону заходящего солнца, пересекли Калифорнию, Орегон, штат Вашингтон и Колумбию и добрались до границы Аляски. Здесь они встали как вкопанные из-за строгости русской администрации; но, в сущности, то был счастливый случай, поскольку благодаря этому препятствию они оказали помощь господину Сержу. В конце концов французские бродячие артисты (вернее даже нормандские — по главе труппы) все-таки оказались в Ситке, ибо присоединение Аляски к Соединенным Штатам распахнуло перед ними двери новых американских владений.

Сергей Васильевич слушал Жана с большим вниманием. Когда он понял, что господин Каскабель предполагает попасть в Европу через Сибирь, по его лицу пробежало искреннее изумление, значение которого, впрочем, тогда никто не понял.

— Итак, друзья, — спросил он, когда Жан завершил свою речь, — вы намереваетесь, покинув Ситку, направиться к Берингову проливу?

— Да, господин Серж, — ответил Жан, — а также пересечь пролив, как только он замерзнет.

— Путешествие, задуманное вами, господин Каскабель, будет очень продолжительным и трудным!

— Продолжительным? О да, господин Серж! И наверное, трудным. Но что делать? У нас нет выбора. К тому же бродячим артистам не привыкать к тяготам, мы умеем кочевать по земному шару!

— Насколько я понимаю, вы не рассчитываете дойти до России в этом году?

— Нет, — подтвердил Жан, — так как пролив покроется льдом не раньше первых дней октября.

— В любом случае это очень рискованный и смелый план…

— Возможно, — согласился господин Каскабель, — но так как у нас нет другого способа… Господин Серж, если бы вы знали, как мы скучаем по родине! Мы хотим вернуться во Францию, и мы вернемся туда! И поскольку мы пройдем через Пермь и Нижний в сезон ярмарок… Что ж, труппа Каскабелей не ударит в грязь лицом!

— Хорошо, а какими средствами вы располагаете?

— Выручка от нескольких сборов по дороге, а кроме того, мы дадим два или три представления в Ситке… Город как раз празднует присоединение к Америке, я надеюсь, публика валом повалит на представление труппы Каскабелей.

— Друзья, — удрученно произнес господин Серж, — я с великим удовольствием разделил бы с вами мой кошелек, если бы меня не обворовали…

— Что вы, что вы, господин Серж! — рассмеялась Корнелия.

— У вас не украли и полкопейки! — добавил Цезарь.

И он принес пояс с деньгами Сергея Васильевича.

— Тогда, друзья, вы согласитесь принять…

— Ни в коем случае, господин Серж! — возмутился господин Каскабель. — Не дело, желая вытянуть нас из затруднительного положения, самому угодить в него…

— Вы отказываетесь взять у меня деньги?

— Решительно!

— Ох уж эти французы! — И господин Серж протянул артисту руку.

— Да здравствует Россия! — крикнул Сандр.

— Да здравствует Франция! — подхватил господин Серж.

Несомненно, впервые такое двойное приветствие раздалось в этих дальних пределах Америки!

— А теперь хватит разговоров, господин Серж, — заключила Корнелия. — Доктор рекомендовал вам покой и отдых, а больные должны подчиняться своим докторам.

— Слушаюсь, госпожа Каскабель, — подчинился Сергей Васильевич. — Только есть у меня еще один вопрос или скорее просьба…

— К вашим услугам, господин Серж.

— Да, вы, я надеюсь, окажете мне услугу…

— Мы?

— Поскольку вы направляетесь к Берингову проливу, то позвольте мне составить вам компанию.

— Нам?

— Да! Это путешествие продолжит мои исследования западной Аляски.

— Наш ответ таков: с превеликой радостью, господин Серж! — воскликнул господин Каскабель.

— При одном условии, — добавила Корнелия.

— Каком же?

— Вы будете делать все необходимое для выздоровления… и без возражений!

— Хорошо, но тогда примите и мое условие. Раз я буду вас сопровождать, то приму участие в дорожных расходах!

— Как вам будет угодно, господин Серж! — согласился господин Каскабель.

Так они поладили к взаимному удовольствию. Тем не менее глава семьи вовсе не помышлял изменить свои намерения дать несколько представлений на главной площади Ситки, хотя бы ради славы и почестей. Вся провинция праздновала присоединение, и «Прекрасная Колесница» пришлась как нельзя кстати для увеселения публики.

Само собой разумеется, господин Каскабель заявил властям о нападении на Сергея Васильевича, и те отдали приказ усилить поиски банды Карнова в приграничном районе.

Семнадцатого июня в первый раз господин Серж смог выйти из фургона. Он чувствовал себя гораздо лучше, и благодаря лечению доктора Гарри рана его почти зарубцевалась.

Сергей Васильевич засвидетельствовал почтение всем остальным артистам — собакам, вежливо потершимся о ноги гостя, Жако, который приветствовал его словами: «Как дела, господин Сер-рж?» — и, конечно, Джону Буллю, выдавшему серию самых умилительных гримас. Старые коняги, Вермут и Гладиатор, радостно заржали от угощения — кусочка сахара каждому. Отныне господин Серж являлся членом семьи Каскабель так же, как и юная Кайетта. Он уже заметил серьезный характер, усердие и способности старшего сына. Сандр и Наполеона очаровали его живостью и гибкостью. Клу забавлял милыми дурачествами. Что касается господина и госпожи Каскабель, то он не мог не оценить их добропорядочность и житейскую мудрость. Поистине, судьба свела Сергея Васильевича с душевными людьми.