Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти Страница 27

чрезмерным, будто напоказ, роскошеством в беднейшем уголке Европы; кажется, будто дворец возведен посреди варварского пейзажа диких лесов и гор какой-то магической силой; и он возведен могущественной магией веры... Мое негодование усугублялось тем, что для этого воспользовались именем и почитанием Девы Марии.

Возможно, Гиббону следовало попытаться поискать вдохновения в ландшафте, окружающем монастырь; и обитель, и сама деревня Айнзидельн расположены на дне громадной зеленой чаши, окруженной лесистыми склонами, что уходят вверх к изобилующим утесами горам. Монастырская братия всегда трудилась на прилегающих к аббатству землях, и поскольку здесь, среди голых скалистых склонов, невозможно вести пахотное сельское хозяйство, монахам пришлось заняться скотоводством, и они стали известными коннозаводчиками.

Однако есть один альпийский монастырь, пусть и не превратившийся в столь же популярный центр паломничества, но ставший «отчим домом» для целого монашеского ордена. Куван де ла Гранд Шартрез, самая первая монашеская обитель ордена картезианцев, расположен возле Гренобля, в отдаленной глубокой долине среди поросших лесом гор. Он был основан в 1084 году, когда, как гласит легенда, Бруно, епископу Гренобля, было видение, предупредившее, что скоро к нему придут семеро странников, имеющих намерение оставить мир. В должное время путники появились на пороге у Бруно, и он отвел их в уединенную область, известную как Пустынь Шартрез, основав таким образом одновременно и монастырь, и картезианский орден (получивший свое название от названия местности). В XII веке один из преемников Бруно составил орденский устав, который с тех пор не претерпел изменений, и к эпохе Возрождения здесь насчитывалось уже свыше двухсот религиозных обителей; в настоящее время их количество во всем мире сократилось до семнадцати мужских монастырей и пяти женских обителей. Ведя жизнь молчаливую и уединенную, картезианцы друг с другом встречаются лишь за воскресной трапезой и три раза в день в церкви. Монахов из Шартреза часто можно увидеть в окрестностях монастыря работающими в поле, но также они содержат винокурню, где производят различные ликеры, причем используют формулу, секрет которой свято сохраняется с 1605 года (самый крепкий из ликеров имеет крепость 71 градус).

В наши дни, подобно Айнзидельну, обитель Шартреза привлекает к себе постоянный поток посетителей. Современные туристы идут по стопам поэта Томаса Грея и писателя Хораса Уолпола, двух английских литераторов XVIII века, которые побывали в монастыре в 1739 году и оказались в числе первых путников, отыскавших это удаленное, но красивое место (в отличие от сегодняшних туристов, их допустили внутрь монастырских зданий). Как писал Грей, чтобы добраться до монастыря, им пришлось пройти по узкой дороге, что проходила над «чудовищным обрывом, почти отвесным, на дне которого бурлил яростный поток», а сам монастырь «создает один из наиболее уединенных, наиболее романтичных и наиболее поразительных пейзажей», ему какие мне когда-либо доводилось видеть». Он писал, что это место было «удивительно благопристойным», и отмечал, что братии, насчитывающей одну сотню монахов, прислуживало триста слуг! В те дни двум братьям позволили отступить от данных ими обетов молчания, чтобы они могли принять путников в обители, и Грей вспоминал, что путешественникам подали сыр, масло, виноград, яйца и рыбу; далее он признавался, что монастырь мог бы «обратить атеиста к вере» и что, родись он в Средние века, его могла бы привлечь такая монашеская жизнь (хотя они с Уолполом вежливо отказались от предложения монахов провести ночь в одной из келий). Схожее чувство почтения и благоговения испытал и другой английский поэт, Уильям Вордсворт, побывавший тут в 1790 году и в своей поэме «Прелюдия» описавший «величественное одиночество» монастыря; его сестра Дороти позже писала: «Не думаю, что какое-либо место произвело на него столь же сильное впечатление... в дни своей юности он не раз и много говорил мне об этом».

Монастырь на вершине перевала Большой Сен-Бернар

В Альпах есть и другие монастыри, более древние или крупные, или производящие более сильное впечатление, чем тот, что стоит на вершине перевала Большой Сен-Бернар; но мало какие из них столь же знамениты. Религиозный орден, который облюбовал для своей обители унылую скалистую вершину на одном из самых оживленных торговых путей через Альпы, был учрежден около тысячи лет тому назад королем Дании Кнутом и королем Рудольфом III Бургундским, встревоженными угрозой для панъевропейской торговли со стороны сарацин — те нападали на всех, кто пользовался перевалом. Сарацины были отброшены, и архидиакона Аосты Бернара (923-1080), пригласили заложить на вершине перевала монастырь, призванный служить защитой и убежищем для будущих путешественников. Бернар, родом из Ментона, что на берегу озера Анси, до того уже основал один странноприимный дом на вершине перевала Малый Сен-Бернар, где, как считается, лично низверг и разрушил древнеримскую статую Юпитера; теперь же у него появилась возможность основать второй монастырь, и в знак признания заслуг священника второй перевал, Большой Сен-Бернар, был назван в его честь. (После основания двух монастырей остаток жизни Бернар провел, совершая богослужения в горах, и в 1923 году папа Пий IX назвал его святым покровителем Альп.)

За годы, минувшие со времени основания, монастырь разбогател благодаря дарам, которые путники, преодолевшие опасный перевал, преподносили обители в благодарность за безопасное пристанище. Дорога через вершину, все более и более оживленная, стала частью знаменитого Виа Франчиджена (Пути франков), протяженного торгового маршрута, связывающего Северную Европу с Римом, причем она пролегала по дорогам, проложенным еще древними римлянами. Считается, что этим торговым путем пользовались примерно с VII века. В частности, именно этой дорогой пилигримы шли от Кентербери к Священному городу: от Ла-Манша их маршрут пролегал через Аррас, Реймс и Безансон, а затем пересекал Вогезы, выходя к Женевскому озеру и Лозанне; затем путники проходили через центр паломничества Санкт-Мориц и только потом направлялись в Мартиньи и через перевал в Аосту, а оттуда — в сам Рим, и последний этап их путешествия проходил через Пьяченцу и Сиену. (В 900 году Сигерик, архиепископ Кентерберийский, проделал этот путь, дабы получить полагающийся его званию палий из рук папы Иоанна XV; возвращаясь обратно, он вел дневник, в котором описал свое путешествие на муле через перевал Сен-Бернар и гостеприимство местных монахов.) К 1177 году монастырь владел землями по всей Европе (в том числе и собственностью в Хончерче в Эссексе); примерно тогда же монахи начали разводить и обучать собак, которые помогали им спасать путников, попавших в беду. Своей широкой известностью эти животные обязаны бочонкам с придающим силы пивом, которые