Владимир Лысенко - На катамаране с высочайших вершин мира Страница 29

В конце концов я решил сплавляться без вещей на участках реки, где тропа идет не очень далеко от нее (а это я проверю заранее). На других участках катамаран буду обносить. Эта стратегия, единственно верная в моих условиях (ее можно было существенно изменить, если участников было бы двое или трое), потребовала дополнительных усилий, так как сначала надо было пешком пройти некоторый участок тропы, убедиться, что она идет невдалеке от реки, в наиболее удобном месте спуститься к реке и на берегу оставить какой-то легко различимый знак (для этой цели я использовал свою ярко-красную ветровку). При этом меня сопровождал портер со всеми моими вещами, кроме катамарана. Затем я возвращался обратно к катамарану и сплавлялся по реке до своей яркой метки и портера. Таким путем я сплавился по участку Кемабу сразу ниже Угимбы, участку перед селением Эмонди и перед Билаем.

При сплаве особых ЧП у меня не возникало. Во вторник днем я уже был перед мостом через Дарево (в нее превратилась Кемабу несколько ранее) между Билаем и Погапой (Билай -- на правом берегу реки, Погапа -- на левом, а тропа после Угимбы шла по левому берегу). Завтра утром должен был лететь самолет из Билая в Набире, а нам (мне и портеру) предстоял еще крутой подъем от моста к Билаю, поэтому я спешил, но решил все-таки напоследок пройти на катамаране еще два участка реки. На этот раз уже перед многочисленными зрителями, собравшимися возле моста. Первый участок преодолел без проблем, предварительно его разведав. Разведать второй времени не было. К сожалению, гондолы катамарана сильно "травили" (то есть спускали воздух). К тому же, обратные клапаны на гондолах (для подкачки их воздухом) были крайне неудачной конструкции, и требовалось много времени, чтобы гондолы накачать, а этим временем я не располагал. Поэтому не стал подкачивать гондолы катамарана, хотя они и сильно сдулись. Видимо, сказался также синдром финишного настроения, когда в мыслях ты уже закончил сплав и расслабляешься. Короче, в одной из "бочек" весь воздух в гондолах ушел в носовую часть, и катамаран через корму перевернулся. Я схватил одной рукой весло, а другой вцепился в катамаран. Тут нас потащило в какой-то сложный порог, но я цепко держался за свое судно и не позволил себя оторвать от него. Сразу за порогом я перевернул катамаран, забрался на него и хотел было причалить к берегу, но сделать это уже не успевал, так как нас втянуло в очередной сложный (5 или 6 к.с.) порог. Пришлось его проходить с ходу. Больше всего я опасался, что меня опять подведут спущенные гондолы, и всячески уходил от всех "бочек". К счастью, все закончилось благополучно, и после порога я спокойно пристал к левому берегу.

Тропа оказалась невдалеке от реки. Как только я поднялся наверх, ко мне подбежали три парня-папуаса. Мы вместе спустились вниз, я разобрал катамаран, и эти ребята перетащили его к мосту, где меня встретила толпа аборигенов, с недоумением (и даже с разочарованием) смотревшая на меня. Позже выяснилось, что кто-то им сказал, что я погиб, они уже обсудили мою смерть и успокоились на этом, а тут вдруг появляюсь я как ни в чем ни бывало. Мы уже сильно опаздывали. Поэтому я быстро уложил гондолы в рюкзак, связал катамаранные трубы, и мы пошли в Билай. Когда уже стало темнеть, мы достигли цели. Там нам встретился католический пастор-папуас, говорящий по-английски. Пастор пригласил меня переночевать в его доме. Я, конечно, принял приглашение. Любезного хозяина звали Джэк Такимаи. У него были жена и трое детей. На мой вопрос, как это у католического наставника может быть жена (ведь, насколько мне известно, это не допускается -- сколько мы знаем трагических историй о нереализованной любви молодых католических священников!), пастор Джэк ответил, что для коренных жителей Ириан Джая сделано исключение. Беседовать с пастором Джэком было очень интересно. Жена его -- учительница в местной школе. У них один сын и две дочери. Сыну они дают возможность выбрать самому свое будущее, но лишь из трех вариантов -летчик, врач или пастор. Сыну 4 года, и пока он окончательно свою будущую профессию не выбрал.

Кроме приятной беседы, мне предложили душ (правда, холодный), чистую постель и, самое главное, вкусную европейскую пищу и кофе. Дело в том, что проблема еды возникла уже вначале сплава. В Угимбе у меня стащили все продуктовые запасы, кроме чая и половины сахара. Кстати, в этой деревне живет человек сорок, не более, и местному полицейскому (каковым оказался мой портер на участке пути от Сугапы до Угимбы) узнать, кто это сделал, не составляло бы труда (а я попросил его вернуть мне украденные вещи и продукты). Но он не только не сделал этого, но и "содрал" с меня 35000 рупий за ночлег в холодном сарае без окон (такой отдых в сарае у них называется "бисок"). Вообще, как оказалось (впрочем, это можно было и предвидеть), местные полицейские не упускали меня из виду. Правда, я думал, что (как лайсон-офицеры в Непале) они (или их люди) просто будут меня сопровождать. Однако в Ириан Джая полицейские добровольно и безоговорочно превращались в портеров и несли мой рюкзак. Причем только на своей территории, от своей деревни до следующей. Таким образом сменилось шесть портеров. При этом не я их менял, а они ставили меня в известность, что вот отсюда пойдет такой-то человек. И чем ближе мы продвигались к Билаю, тем запросы у этих портеров-полицейских возрастали. Если первому я дал 15000, то последнему -уже 30000 рупий. Но я несколько отвлекся от проблемы, связанной с едой.

После того, как у меня украли практически все продуктовые запасы, я стал голодать -- в местных деревнях люди питались только кореньями, и не было даже намека на магазин. Мне, правда, давали по 2-3 картошины в день (это норма питания у папуасов), но этого явно было недостаточно. Я заглушал голод чаем (сначала с сахаром, а когда он кончился -- и без него). Я пил чай в большом количестве и утром, и днем, и вечером. И вот после 4 дней такой "голодухи" в пасторском доме мне предлагают кофе, чай с сахаром, а затем -отличный диннер (обед/ужин). И все очень культурно: вилки, ложки, ножи, салфетки. Кстати, в Индонезии (в том числе и в ресторанах) пищу употребляют с помощью ложки и вилки одновременно, без ножа. Причем, в правой руке держится ложка, а в левой -- вилка.

Самолет в Набире улетал утром. И тут оказалось, что пастор по совместительству работает и радистом на аэродроме, и продавцом авиабилетов. Причем рация и билетная касса находятся в одной из комнат его двухэтажного коттеджа. Напоследок он дал мне книгу отзывов о крае и о приеме в его доме. Я написал, что всем очень доволен. И собирался уже уходить, как вдруг заметил, что пастор чего-то ждет. Я догадался, что дружба дружбой, а платить за приют все-таки надо, и спросил пастора: 50000 рупий -- нормальная плата? Он ответил, что вполне. Я расстался с этой суммой без малейшего сожаления -ведь после того, что я испытал в джунглях, отдых в доме пастора был просто раем.