Валентин Орлов - В дебрях Яны-Тагт Страница 3

Продолжаю путь. В негустом смешанном лесу Кучум поднимает выводок рябчиков, кружа вокруг, распугивает их. Привязываю собаку – пора заняться охотой. Сам процесс охоты в местах, где люди редки, прост. Но эмоции, связанные с охотой, всё равно остаются с тобой, и от этого получаешь удовольствие. Добываю двух рябчиков, укладываю. Охота на сегодня закончена. Шагаю ещё пару часов, и вот он, балаган. Внутри цел, но нет двери, бесхозность и здесь уже ощущается. Завешиваю проем пологом, справляю все хозяйственные дела и ещё успеваю подготовиться к дороге на завтрашний день…

За ручьём, по пути следования, начинается низина, тянущаяся километра два, это чахлые деревья, кочки, марь. Чтобы не сбиться в начале перехода, надо проследить тропу хотя бы полкилометра. С трудом нахожу старые зарубки на деревьях, добавляю свои.

Возвращаюсь уже поздно. На небе высыпают звезды, выходит огромная луна. Ощутимо холодает, быть утром заморозку. Забираюсь в балаган, Кучум устраивается у импровизированной двери. Подбрасываю дров в печку и забираюсь в спальник.

Сквозь сон вдруг слышу протяжный, тягучий звук. У двери вскакивает Кучум. После короткой паузы звук повторяется. Волки! Вой начинает один, тут же подхватывает другой, третий – и вот уже слитный хор разливается по молчаливой тайге. По звуку определяю, что это где-то за ручьём, где я ходил вечером, метрах в 35 от балагана. Включив фонарик, смотрю на часы – два ночи. Что за оказия?! На осенних охотах приходилось слышать волчий вой, но не так близко. Кучум не издаёт ни звука, видимо, ощущает серьёзность момента. Волки продолжают свой концерт. При яркой луне и полной тишине это производит неприятное впечатление.

Соображаю, что мы спим на оленегонной тропе, которую звери хорошо знают. До снегов они разбойничают в горах, охотясь на лосей, которые проводят лето и осень на горных пастбищах. А когда были стада оленей, то охотились на них. Видимо, волки шли по тропе вниз, в долину, а мы им помешали. Звери, как и люди, без нужды целиной ходить не любят.

Но пора показать, кто сейчас хозяин положения. Откинув полог, делаю выстрел вверх. Наступила тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Забираюсь в спальный мешок, но, взволнованный, ещё долго не засыпаю. Ночное происшествие вызвало тревогу за собаку: пёс может наткнуться на хищников и погибнуть.

Утром собираюсь в путь – тропа предварительно разведана. Сегодня ночёвка будет в палатке. Дорога все та же – оленегонная тропа. До хребта остаётся километров 14. На половине этого расстояния тропа близко подходит к реке с обширным плёсом. Если рыба не скатилась вниз, а так зачастую бывает в это время года, можно и порыбачить. Оставляю в балагане часть продуктов и не нужное в походе снаряжение.

По разведанному пути идти легче, но на мари надо быть внимательным – на чахлых деревьях зарубки почти не видны, легко сбиться с тропы. Вдоль ручья отчётливо видны отпечатки волчьих следов. Распознавать, сколько было зверей и куда они пошли, я не стал, взял собаку на поводок и километра два не отпускал.

Марь закончилась, по сторонам тянутся бесконечные ельники. Тропа вновь видна отчётливо. Изредка поднимаем рябчиков. У птиц линька, они затаиваются и подолгу бегут по земле, не взлетая. Иду без выстрелов, охотиться буду ближе к ночлегу. Думаю подняться в горы сегодня.

Впереди, в редколесье, открывается что-то непонятное. Подхожу ближе. Видны куски перевёрнутого дёрна, избитая копытами земля, содранная с некоторых деревьев кора и следы лося. А вот, на оголённой земле, следы медведя в виде полос. Валяются обрывки шкуры лося, медвежья шерсть. В сторону отходит широкая полоса примятой травы и содранного дёрна. Похоже на потаск. Прохожу немного. На земле лежит череп лося с семью отростками на рогах и ещё какие-то останки. Дальше идти не рискую, беру собаку на поводок и отхожу в сторону.

Картина становится ясной. Медведь подкараулил лося на переходе к болоту, куда тот шёл кормиться ряской. Была смертельная битва двух лесных гигантов. Сохатый таскал медведя на себе по площадке, пытаясь сбросить, но медведь цепко держался за шею одной лапой, а второй хватался за деревья, пытаясь остановить его. Всё это отчётливо видно по следам на земле и на деревьях. В итоге медведь всё-таки заломал сохатого.

Позднее у меня состоялся интересный разговор об этом случае с местным охотоведом. Да, тема интересная. Медведь – зверь могучий и хитрый, он точно рассчитал засаду и подкараулил сохатого у тропы в редколесье. Будь это чистое поле, неизвестно ещё чем бы закончился этот поединок.

Подъём тропы становится заметнее. Прохожу кедр в два обхвата с вырубленными на нем мансийскими родовыми знаками, а за ним – река с плёсом. Вода светлая, просматривается дно. Видна стайка стоящих в воде рыб. Останавливаюсь, буду пробовать ловить. Из рыболовных снастей у меня есть лишь спиннинговая катушка и запас насадки. Хлыст всегда можно вырубить на месте.

Подготовка много времени не занимает. Тихо забредаю в воду и бросаю снасть. Стою минут 30, начинает ловиться мелкий хариус, но нужно заканчивать. Крупных рыб подсаливаю – отличная закуска на привалах.

Время перевалило на вторую половину дня. Погода портится, начинает капать мелкий дождь. Останавливаюсь здесь, у плёса, на ночлег. Место приветливое, сушняка хватает. Устанавливаю палатку под могучей сосной и, заготовив дров, отправляюсь вверх по реке. Проходил часа полтора. Возвращаюсь с трофеями, двумя рябчиками. Дождь продолжает идти, сыро, кругом всё как-то бесприютно. Костёр погас, подправляю его и занимаюсь вечерними хлопотами. Вспоминаю Владимира, многолетнего спутника по экспедициям. Он и в этом году начинал, было, готовиться к поездке, но внезапно пришлось делать операцию аппендицита. А в тайге здравпунктов нет. Вообще, в отдалённой тайге не так опасен зверь, как острый сук, на который можно наткнуться и пораниться, или валежина, споткнувшись о которую, получишь повреждение.

Наступившее утро пасмурное, всюду сырость, хотя дождя нет. Быт усложняется, сборы затягиваются. Переход в горы не очень длинный, километров восемь, к обеду должен выйти. Уклон тропы продолжает увеличиваться, идти становится тяжелее. По сторонам все тот же невысокий густой ельник. Интересно, что с восточной стороны хребта подход к нему круче, чем с западной. Там склон длинный, крутизна его увеличивается постепенно. Даже в растительности имеются различия.

Шагаю не один час, часто отдыхаю – склон крут. Но вот лес начинает редеть, крутизна склона уменьшается, появляются поляны с роскошными травами и низкорослым березняком. Скоро выход на плато. Дальше не иду, там леса нет, дует сильный ветер. Ночевать удобнее здесь, под горой. Разбиваю лагерь под низкорослым кедром. Остаётся ещё светлое время. Беру ружьё и поднимаюсь на плато, хочу поискать Родиону розовую. Корни этого растения вкусом отдалённо напоминают южные фрукты и при добавлении в чай придают ему аромат, а телу бодрость. Раньше за ними охотились сборщики корней, так как они пользовались спросом в фармацевтике. Но теперь это растение выращивается в культурных условиях. Спроса не стало, и корневщики перестали посещать эти места.

Тропа на каменистой поверхности почти незаметна. По сторонам заросли низкорослых кустарников, более напоминающих проволоку, чем растения. Над головой проносятся тёмные облака. Всё в тумане. Горы просматриваются лишь в разрывах тумана. Пробегаю километра полтора, до старого оленьего загона, за ним по склону и раскиданы редкие гнезда корней. Недолго поискав, выкапываю несколько штук. Пора возвращаться.

С тропы поднялся глухарь и потянул вниз по склону. Кучум, проводив его взглядом, не отважился сунуться в заросли. Вокруг обширные поляны с высокой и густой травой. Трава во многих местах примята, видны лежбища – паслись лоси. Тут им вольготно, гнус не донимает, пространства открыты, опасность заметна издалека.

Проходил часа полтора. Рублю сушняк и вспоминаю, как однажды, на Пурме, вот так же рубили дрова для обеденного костра и вдруг услыхали шум и треск со стороны леса. Было, похоже, что движется какая-то техника, ломающая всё на своём пути. Недоуменно переглядываемся с товарищем. Источник шума не заставил себя долго ждать: в двадцати метрах от нас вдруг выбежал крупный лось, добежал до середины реки и остановился. У зверя была низко опущена голова, весь вид говорил, что он готов к драке. Желания драться с ним у нас не было. Созерцание друг друга продолжалось недолго. Что-то сообразив, зверь повернулся и медленно пошёл вверх по реке, а мы ещё долго обсуждали его необычное поведение. У лосей в это время шли бои за самок. Видимо, удары топора по дереву он принял за удары рогов дерущихся самцов и решил принять участие в состязании.

Туман постепенно рассеивается, пролетает снежная крупа. Все дела закончены, забираюсь в палатку. Ночь опустилась на округу…. В природе как-то неспокойно. Дует ветер, временами его порывы сотрясают палатку. Пришлось вставать и крепить плёнку, уложенную поверх тента палатки. Но усталость брала своё, и до наступления утра всё-таки немного заснул.