Татьяна Мюллер-Кочеткова - Путешествие в Поднебесную Страница 3

У некоторых статуй, выставленных в музее, были отбиты головы – печальная память о культурной революции…

Сувенирный магазин музея.

Большая экспозиция картин современных художников северо-запада Китая содержала немало выразительных портретов, жанровых сцен и пейзажей, отражающих многоликость страны, разнообразие ее цветовой гаммы, как ее увидели художники. Особый раздел экспозиции был посвящен примитивному искусству крестьянских художников с характерной для него яркостью красок.

По-иному воспринят мир в проникнутых символикой картинах традиционных жанров, также представленных в музее, таких как шань шуй («горы и воды»), хуаняо («цветы и птицы») и др. Здесь ива – символ кротости, изящества и утонченности, сосна – сдержанности и стойкости, бамбук – стойкости и несгибаемости, орхидея – чистоты и скрытого благородства, хризантема – скромности, гордости и целомудрия, цветы дикой оливы мэйхуа – благородной чистоты и стойкости и т. д.

Художник-монах Цзюэ-инь (XIV в.) писал: «Когда я радостен – пишу орхидеи, когда я печален – пишу бамбук».

Искусство эпохи Тан как бы ожило во время вечера, проведенного нами в ресторане-театре «Династия Тан», где выступает первоклассный инструментально-танцевальный ансамбль со старинными инструментами и в одеждах, какие носили в ту эпоху.

Во время чрезвычайно вкусного обеда, состоявшего из ряда живописных блюд с поэтическими названиями (Сердце дракона, Мелодия ивы и др.), на авансцене выступал небольшой инструментальный ансамбль со старинной музыкой – прелюдией концерта. По окончанию же обеда начался большой и очень красочный во всех отношениях концерт, танцевально-музыкально-театрализованное представление на фоне декораций с видами Большой пагоды или интерьера императорского дворца, которое привело публику, заполнявшую огромный зал (главным образом иностранные туристы и бизнесмены) в неописуемый восторг.

Это прекрасное представление, полное изящества и поэзии, несомненно выдержало бы сравнение с лучшими постановками крупнейших театров мира, с той лишь разницей, что это искусство неповторимо, как неповторимы тонкость, поэтичность и изящество старинной китайской живописи.

Один из величайших поэтов Китая, Ду Фу (712–770 гг.), некоторое время находившийся на государственной службе, но потом сосланный в провинцию Сычуань, с тоской вспоминал там древнюю столицу, «центр Циньской земли… Область древних царей»…

В те времена Сиань уже был громадным городом, говорят, крупнейшим городом мира. Его территория занимала более 8 тысяч гектаров, а периметр составлял 36 километров.

Теперь Сиань, крупный индустриальный и культурный центр, также стремительно растет. Он далеко выдвинулся за окружавшую когда-то город высокую стену, от которой остались лишь фрагменты.

В ходе мятежей, вражеских вторжений и полувекового хаоса, наступившего после падения династии Тан, многое из прошлого великолепия Сианя было уничтожено. Последовавшее затем возрождение в эпоху династии Сун (960–1279 гг.), другой вершины китайской культуры, также не способствовало сохранению того, что было построено в эпоху Тан, так как столица была перенесена, сначала на восток страны, потом на юг.

Императорские дворцы Сианя, окружавшие их прекрасные парки и искусственные озера исчезли, но они послужили образцом для последующей дворцовой архитектуры Китая, в частности, для дворцового ансамбля Запретного города Бэйцзина.

Запретный город Бэйцзина (Пекина)

В Бэйцзине (современное название Пекина) и началось наше путешествие по Китаю. Запретный город был одной из первых достопримечательностей страны, с которыми мы ознакомились.

Мы прилетели в Бэйцзин из Сан Франциско, с краткой остановкой в Токио. Нас поразила огромная комфортабельная гостиница, куда нас поселили. Она могла бы украсить Сан Франциско, Нью-Йорк или Чикаго, да и рядом построенные и строящиеся здания напоминали Запад. Порою мы испытывали сожаление о том, что в этом строительном буме, захлестнувшим Бэйцзин, как и другие крупные города Китая, так мало учитываются традиционные элементы китайской архитектуры.

Масштабы строительства в Китае поистине поразительны. Эта страна быстро становится экономической сверхдержавой. Ее дешевые товары, в т. ч. и весьма добротные, из натурального шелка или кожи, уже теперь наводняют Америку. Вместе с тем растет благосостояние населения. И хотя в стране еще очень много нищих, это несравнимо с тем, что было 15–20 лет назад, когда вся страна была нищей.

Большие массивы многоэтажных домов с частными квартирами заселены полностью, хотя стоимость квадратного метра средней квартиры равняется месячной зарплате рабочего. А на окраине Бэйцзина, по дороге в новый аэропорт, мы видели поселок частных коттеджей, принадлежащих новым китайцам (по аналогии с новыми русскими).

Молодые китайцы стремятся к экономической независимости. Они не хотят зависеть от трудовых коллективов и годами, а то и десятилетиями ждать квартиры. Как только экономические реформы позволили начать частное предпринимательство, стало появляться несметное количество частных мастерских, лавок и пр.

Росту благосостояния способствует также то, что крестьяне теперь работают на себя, а не на государство. Сельхозкоммун в Китае больше не существует. Земля по-прежнему государственная, и крестьяне ее арендуют, но они не жалеют труда, чтобы добиться от нее максимума. Города завалены сельскохозяйственными продуктами. Голод, унесший в 1959–1961 гг., во время великого скачка Мао Цзэдуна, миллионы (считается, не менее 30 миллионов) жизней, не только в городах, но и в деревнях, стал далеким воспоминанием.

По-прежнему в Китае преобладает ручной труд. Мы видели, как рабочие вручную воздвигали стены многоэтажных зданий, аккуратно кладя кирпичи, кладка за кладкой. Затем стены облицовываются панелями. В городах много велорикш, развозящих товары. Мы видели, как на реках баржи с рисом загружались грузчиками, как и сто лет назад.

Ручной труд неизбежен и даже необходим в стране с более чем миллиардным населением, где высокая безработица привела бы к катастрофическим последствиям.

Чтобы регулировать рождаемость и рост населения, в Китае приняты драконовские меры. Горожанам не разрешается иметь больше одного ребенка. Исключения делаются лишь для этнических меньшинств (95 % населения принадлежат к народности хань, остальные же 55 народностей составляют лишь 5 % жителей страны). Крестьяне также нередко имеют более одного ребенка, особенно если первый ребенок девочка.

Издавна считается, что продолжателями рода и настоящими работниками являются мужчины. Девушки же, выйдя замуж, уходят из семьи и работают на чужую семью. Кроме того, их нужно было обеспечивать приданным, К тому же более тысячелетия существовала традиция бинтовать ступни девочек с 5-летнего возраста, чтобы кости не росли и ножка оставалась маленькой (в связи с этим девочки подвергались страшно мучительным процедурам). Естественно, что это вынуждало девушек и женщин всю жизнь ходить как бы на цыпочках и не позволяло им ни бегать, ни носить тяжелые ноши. (Эта традиция была отменена лишь после падения Империи).

Конец ознакомительного фрагмента.