Жюль Верн - Необыкновенные приключения экспедиции Барсака Страница 3

— Внимание! — поспешно сказал главарь банды душителей, сопровождая слова выразительными жестами.— Долой плащи, пусть будут видны ваши пиджаки, и по местам — в момент!… Чтобы не всполошить того, кто войдет! И без шума!… Потом, когда закроется дверь, не открывать никому, кроме меня!…

Нагруженный портфелем и несколькими пачками бумаг, он, не закончив фразы, приблизился к двери. Трое сообщников по его знаку заняли места служащих, затолкнув тех ногами под конторку; четвертый остался у выхода. Он открыл дверь твердой рукой — в помещение ворвался уличный шум.

Перед агентством стояла банковская карета. Видно было в темноте, как блестят ее фонари. Кучер, оставаясь на козлах, разговаривал с человеком, стоявшим у тротуара. Это был инкассатор[3] Центрального банка, который только что постучал в дверь.

Не спеша, лавируя между прохожими, поток которых не прерывался, бандит пересек тротуар и подошел к карете.

— Привет! — сказал он.

— Привет! — ответили ему.

Кучер, взглянув на подошедшего, по-видимому, удивился.

— Смотрите! Да это не Стор!— вскричал он.

— Сегодня у него отпуск. Я его заменяю,— объяснил мнимый кассир. Затем он обратился к инкассатору, стоявшему перед ним: — Эй! Помоги немножко, приятель!

— В чем дело?

— Там один из наших мешков… Сегодня получили много монеты, а это тяжелая штука.

— Мне запрещено покидать карету,— сказал инкассатор, колеблясь.

— Ба! На минутку! Впрочем, я тебя заменю здесь. Один из служащих поможет тебе, пока я разгружу портфель…

Инкассатор удалился, не возражая больше, и вошел в дверь, которая плотно закрылась за ним.

— Слушай, приятель! — сказал кучеру тот, кто подменил Стора.— Открой карету!

— Иду! — согласился кучер.

Карета не имела выхода ни сзади, ни по бокам: единственным отверстием была двустворчатая железная дверка позади козел. Таким образом, риск воровства сводился до минимума.

Чтобы проникнуть в карету, нужно было откинуть скамейку кучера, половина которой была сделана подвижной. Но поскольку речь шла только о том, чтобы положить несколько пакетов в один из ящиков внутри кареты, кучер счел возможным избавить себя от этой работы и просто толкнул дверку.

— Давай портфель! — сказал он.

Получив то, что просил, кучер, склонившись с козел, наполовину исчез внутри кареты, ноги уравновешивали его снаружи. В этом положении он не мог видеть, что его мнимый сослуживец поднялся на подножку, а затем и на сиденье, «отрезав» кучера от вожжей. Распростершись над кучером, мнимый кассир, точно ему было любопытно посмотреть, что находится внутри кареты, в свою очередь засунул туда голову и плечи, а его рука с силой устремилась в темноту.

Если бы одному из многочисленных прохожих пришла в этот момент мысль взглянуть поближе, он увидел бы, что ноги кучера внезапно и странно дернулись, а затем бессильно опустились на доску сиденья, в то время как туловище с другой стороны скамейки обмякло и обвисло. Грабитель мгновенно схватил безжизненное тело и бросил в карету посреди мешков и пакетов.

Все эти действия, выполненные с изумительной точностью и сноровкой, заняли несколько секунд. Прохожие продолжали мирно идти мимо, не подозревая о необычных событиях, происходивших тут же, среди толпы.

Человек еще глубже наклонился в карету, чтобы его не ослепляли уличные огни, и посмотрел внутрь. На полу, в луже крови, увеличивавшейся на глазах, валялся кучер с ножом в затылке. Он не двигался: смерть настигла его мгновенно.

Убийца, боясь, как бы кровь не просочилась через пол и не начала капать на землю, спустил ноги со скамейки, влез в карету, стащил с мертвеца куртку и заткнул ею ужасную рану. Заботливо обтерев нож и свои окровавленные руки, он закрыл железную дверцу, уверенный, что если кровь и будет течь, то шерсть впитает ее, как губка.

Приняв эти меры предосторожности, он выбрался из кареты и постучал условленным образом в дверь агентства, которая немедленно открылась и тотчас же захлопнулась за ним.

— Человек? — спросил он, войдя.

Ему указали на конторку.

— Вместе с другими. Связан.

— Хорошо! Его одежду, живо!

Приказание было немедленно выполнено, и он сменил костюм кассира Стора на одежду инкассатора.

— Двое останутся здесь,— распорядился он, продолжая маскировку.— Остальные со мной, чтобы очистить повозку.

Не дожидаясь ответа, он снова открыл дверь, вышел в сопровождении двух приспешников, поднялся на сиденье, проник в карету, и грабеж начался.

Один за другим он передавал пакеты сообщникам, и те переносили их в агентство. Свет, проникавший через распахнутую дверь, высветил блестящий квадрат на тротуаре.

Прохожие, выходя из уличного мрака, чтобы тотчас в него вернуться, беззаботно пересекали светлую полосу. Ничто не помешало бы им войти внутрь. Но такая мысль не приходила никому в голову, и толпа текла, равнодушная к процедуре, которая ее не касалась и потому не представлялась подозрительной.

Через пять минут карета опустела. Закрыв входную дверь, приступили к разборке. Ценные бумаги, акции и облигации были отложены в одну сторону, деньги — в другую. Первые, не представлявшие интереса, усыпали паркет. Банковские билеты разделили на пять частей, и каждый спрятал свою долю под пиджак.

— А мешки с монетой? — спросил один из бандитов.

— Набейте карманы,— отвечал главарь.— Что останется, в повозку. Я займусь ею.

Ему беспрекословно повиновались.

— Минутку! — приказал он.— Условимся обо всем. Когда я отправлюсь, останетесь здесь и закончите со шторами. Потом,— добавил он, показывая на коридор, открывавшийся в глубине залы,— выйдете отсюда. Последний закроет дверь на два оборота и бросит ключ в водосток. Не забудьте о простофиле! Вы помните приказ?

— Да, да! — отвечали ему.— Будь спокоен.

Уже собираясь выйти, он на мгновение задержался.

— Черт! — сказал он,— Я не подумал о самом главном. Здесь должен быть список других агентств…

Ему показали приклеенное в уголке стекла желтое объявление, содержавшее необходимые сведения. Он пробежал его глазами.

— Да, насчет плащей,— сказал он, найдя адрес Агентства S,— бросьте их в угол. Пусть их здесь найдут. Важно, чтобы их не видели больше на наших спинах. Встретимся, знаете где… В путь!

Не поместившееся в карманах грабителей золото и серебро было перенесено в карету.

— Это все? — спросил один из бандитов.

Главарь подумал, потом воскликнул, пораженный внезапной мыслью:

— Черт возьми, конечно нет! А мои пожитки?