273 дня до лета - Сергей Сергеевич Сухоруков Страница 3

точечная застройка «одаривала» горожан новыми нагрузками на сети и издевательски крохотными парковками. Как воздух «необходимые» торговые центры один за одним сыпались на жителей, до неприличия «избалованных» театрами, ледовыми дворцами и бескрайними парками. Бездушный галоген бакалейных ламп «равноценно» заменил жар софитов над сценой, прожектора хоккейной арены и фонарные огни зелёных аллей. Здесь многое не поддавалось здравому смыслу. Как можно было на месте клумбы с розами построить кафе, на месте сквера – гостиницу? Как можно было осушить озеро – оазис в суетливом муравейнике, с камышом и черепахами, в обмен на очередной гипермаркет?

Но пока беспощадные тракторные гусеницы не превратили стены дома в строительный мусор, они служили идеальной декорацией для фотосессии «Город после людей». Если бы кому-то вздумалось переночевать в подобном, отдающем жутью месте, то, вполне возможно, он не дотянув до рассвета, получил бы разрыв сердца от страха. Но сейчас на улице ещё не стемнело, и бездомные пока не успели поселиться под этой гостеприимной крышей. Уникальная возможность безнаказанно побить камнями окна в центре города!

Под вспыхнувшее пламя зажигалки в плеере зазвучал голос Ивана Алексеева:

Затянись мною в последний раз,

Ткни меня мордой в стекло.

Дави меня, туши мою страсть –

Буду дымить назло.

Боль на фильтре грязным, бурым пятном –

Всё, что мне от тебя останется.

Урна – мой будущий дом,

И вряд ли мне там понравится.

Серым пеплом осыпятся вниз

Те мечты, что не сбудутся никогда.

Меня вряд ли раскурят на бис –

Шанс, если и есть, то один из ста.

Тебе травиться никотином моим,

Тебе кашлять моими смолами,

Выдыхай скорей мой последний дым

И закрывай окно, а то холодно…

Выдыхай скорей мою душу наружу, ей тесно.

В твоих лёгких так мало места.

Но если честно во всём виноват я сам3.

Пытаясь отыскать причину своего провала, Фёдор прокручивал в памяти картинки собственного неуклюжего ухаживания за Ритой. Подсознательно молодой человек понимал, что делал что-то не так, и ждал от неё подсказки, но девушка, в силу своей застенчивости, не решалась давать советы. Если бы можно было вернуться в те летние дни и начать всё сначала, то конфетно-букетный период прошёл бы совсем по другому сценарию. Фёдор бессмысленно прокручивал в голове возможные варианты, как будто это что-то могло изменить. Можно было отвезти её на грязевой вулкан к побережью Азовского моря, пригласить на прогулку на лошадях, нарвать мидий и зажарить на костре беззащитных тварей, нанять профессионального художника и за ночь разрисовать её лестничную площадку под хохлому. Наконец, договориться с консьержем и устроить романтический ужин на крыше шестнадцатиэтажки с видом на бухту, со свечами, шампанским и курицей гриль. Можно было даже подбить Васю с Леной сыграть роль услужливых официантов в бабочках. Но вся эта пёстрая палитра возможных вариантов событий осталась в параллельном прошлом, с горькой частицей «бы», из разряда «забил бы мяч, был бы гол».

Нельзя сказать, что огромных финансовых затрат требовал классический джентльменский набор: галстук, розы, мягкая игрушка, ресторан. Но и всего этого, к сожалению, не было. А были лишь бестолковые брождения по микрорайону, тление сигарет в потёмках, пиво с горла и, конечно же, место культурного отдыха пролетариата – кинотеатр.

Операция бездарно провалена, рыбка сорвалась. О втором шансе можно не мечтать. Да и за какие заслуги? За подобное легкомыслие нужно отдавать под суд. Уголовным кодексом как раз предусмотрен срок за халатность. Нет тебе прощения, беспечный преступник! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Удар деревянного молотка по столу был заменён звоном оконного стекла, в последнюю секунду жизни увидевшего перед собой стремительно приближающийся булыжник, запущенный со всей рабоче-крестьянской яростью.

У ЮРЫ

12 сентября 2006 года

Получив от отца, вернувшегося с рыбалки, четыре десятка раков, Фёдор выдвинулся в гости к своему студенческому другу Юре.

В своё время этот дальновидный юноша проявил уникальную прагматичность и самопожертвование. В начале четвёртого курса юридического факультета с целью получения рабочей практики он устроился в качестве общественного помощника к следователю городской прокуратуры на абсолютно убыточных для себя в плане времени и автотоплива условиях. Два самых «козырных» года в жизни студента – эры безделья и нирваны, когда учебной нагрузки почти никакой, а за пару месяцев прогулов никто и слова не скажет – были добровольно обменены на труд каторжника.

Ежедневно выполняя бесчисленные поручения – от набора на компьютере текста документа до доставки его на личном транспорте в любую часть города, Юра, не жалея себя, приобретал бесценный профессиональный опыт и положительную репутацию добросовестной пчелы. В то время как беспечные однокурсники дурили дамочек, клевали носом на бессмысленных лекциях, коротали часы на КВНовских репетициях и, стоя «в очереди за дипломом», всячески прожигали жизнь, их сверстник, стуча пальцами по клавиатуре, нередко встречал полночь на боевом посту. Вследствие проявленного упорства Юра был посвящён в многочисленные тонкости работы надзорного органа. Спустя два года он знал имя и отчество каждого попавшего в поле зрения следователя, дознавателя или милиционера. А копилка забавных историй пополнилась двумя байками «о прокуроре города», услышанными от судьи за чашкою чая. Результат не заставил себя долго ждать: сразу после сдачи «госов», не дожидаясь получения диплома, вчерашний студент был принят на службу в должности помощника прокурора города.

К счастью, Фёдор ещё ни разу не попадал в крупные неприятности, и ему не приходилось просить своего ныне наделённого властными полномочиями друга о помощи. Возможно поэтому им удалось сохранить хорошие отношения, без взаимных упрёков и скрытых обид.

Фёдор и Юра, как любители спорта номер один, по мере возможности собирались у телеприёмника для просмотра знаковых футбольных матчей. Вечер этого богатого на события дня приготовил футбольным гурманам «поляну с прогибом». Спортивное общество «Барселона» обещала подарить незабываемые эмоции гостям каталонской столицы, получившим сурового соперника по воле беспощадного жребия. Тот обречённый, кто сегодня выйдет на поле против мировой знаменитости, с одной стороны, с гордостью будет рассказывать внукам о том, что шипы его бутс оставили след на земле легендарного «Камп Ноу», а с другой стороны, никому не хочется быть растерзанным на глазах у миллионов.

Фёдор позвонил в дверь. Открыла худощавая девушка – молодая жена Юры.

– Привет, Оленька, – воскликнул гость, кидая на пол домашние тапочки из своего рюкзака.

– Привет, Федь, сейчас Николаевич из ванны выйдет.

– «Болото – рай для бегемота!»

– «Но нам сидеть в нём не охота»4. Давно тебя хотела спросить, почему ты всё время