Юрий Долетов - Страна «гирин герен» Страница 30

У «Мейфлауэр» свои плантации кокосовых и масличных пальм, ананасов, цитрусовых, большие участки под огородами, ямсом, маниокой, бататом, маисом. Есть индюшатник, крольчатник, молочная и свиная фермы. Кстати, все это хозяйство обеспечивает в достатке собственными продуктами учеников, преподавателей, обслуживающий персонал, словом, на нем держится весь интернат.

«Мейфлауэр» походила на огромный муравейник, разумеется, не разворошенный, где мечутся в беспорядке встревоженные мураши. А на обычный, будничный, где каждый его обитатель знает «свой маневр».

На птичнике самые маленькие раздавали корм пушистым индюшатам. На плантациях ямса, батата, маниоки занимались вторые и третьи классы. Ребята постарше возились с кроликами, работали на молочной ферме, мыли повизгивающих поросят, собирали в саду фрукты. Школьники повзрослее плели под навесом корзины.

Около недостроенного дома, где крепкие ребята замешивали в большом чану раствор и затаскивали наверх на носилках по деревянным мосткам кирпичи для кладки стен, Соларин пояснил:

— Это наша четвертая сводная еще одно помещение под кабинет физики возводит.

И тут же потянул за рукав. Не будем им, дескать, мешать: сами, без посторонней помощи управляются. Показал мне директор и машинный двор: гараж ребята построили сами, техника — несколько автомобилей и тракторов — постоянно на ходу, в любое время может быть выведена на работу. Здесь нам повстречалась еще одна группа старшеклассников — человек десять. С мотками алюминиевой проволоки через плечо, с лопатами.

— Третья сводная, — сказал директор. — В соседнюю деревню поедут электролинию чинить. Бурей столбы там поваляло.

«Сводные бригады». Ведь они что-то напоминают…

— Школу Макаренко! — подсказал Соларин, угадав мои мысли.

…Создавая «Мейфлауэр», он подумывал о том, чтобы дети уже с первого класса начали осознавать необходимость и важность труда, ибо труд имеет самое непосредственное отношение к формированию человека, к становлению его как личности. Учитель шел методом проб и ошибок. А потом, в 1968 году, была поездка в Советский Союз, в Ташкент, на конференцию писателей Азии и Африки. Там и услышал Соларин от советских коллег о замечательном педагоге.

Соларин убежден, что методы Макаренко, прежде всего трудового воспитания, безотказны не только в колониях с «криминальными» детьми и детских домах, но и в обычных школах.

С утра в «Мейфлауэр», как и везде, уроки. После занятий и по субботам ее воспитанники без вызова, нудных приказов идут на свои плантации, фермы, в мастерские. От первых работ на птичнике, ученик, шагая из класса в класс, идет одновременно по «трудовой лесенке»: работает затем на плантациях, в саду, на ферме, на школьных стройках, на машинах — тракторах и автомобилях. Работают классами — коллективно, по принципу: научись сам, потом научи товарища. У ребят высокая ответственность за конечные результаты труда. Им есть где развернуться, показать, на что они способны.

Ну, а на случай неотложных дел создаются сводные бригады. Руководят ими ребята, те, у кого побольше опыта и организаторских способностей. Эти же бригады следят за школьными плантациями, ухаживают за животными во время каникул. Учителя работают в них с учениками на равных. И после окончания работы, когда на линейке подводятся итоги, одинаково звучат имена и школьников, и педагогов. Такой стиль — спокойный и деловитый — идет от Соларина, его сподвижников-учителей, которых в «Мейфлауэр» уже около тридцати. Они помогают ребятам налаживать дружную работу и игру, дружную жизнь, учат товариществу.

В «Мейфлауэр» все построено на доверии. Ученикам доверяют современные машины, школьную землю, доверяют ставить на участках опыты. И часто они собирают урожай, о каком и не слыхивали в округе. Тут же получают задание: сделать так и дома — на семейной плантации.

Все, что появилось в школе за последние годы — новые помещения под классы, жилые дома, большой зал для вечеров и собраний, стадион, — создано руками учеников. Ребята живут в школе, именно живут (воскресенья они могут проводить дома с тем расчетом, чтобы на другой день быть на занятиях). Это большая, интересная, насыщенная жизнь. Уроки, труд, спорт, игры, концерты, танцы, праздники, на которые приглашается окрестный стар и млад, все чередуется. И все, кроме уроков, — главный принцип Соларина — на началах самостоятельности.

За время пребывания в «Мейфлауэр» дети развивают душу и тело, мозг и мускулы, здоровье и совесть — обретают те качества, которые так необходимы человеку. Соларин на практике показывает, как в Нигерии можно готовить нового гражданина, столь необходимого обществу. Не случайно качество подготовки школьников в «Мейфлауэр» намного выше, чем в однотипных учебных заведениях страны. Они без всяких натаскиваний успешно сдают экзамены и поступают в институты и университеты, куда не могут пробиться выпускники привилегированных школ с их тепличными условиями. Те, кто по каким-то причинам не попал в вуз, нашли себе работу по плечу: ко времени окончания «Мейфлауэр» они успевают освоить четыре-пять профессий.

После осмотра школы мы вернулись в полукруглую гостиную. Директор достал из письменного стола альбом с фотографиями учеников.

Летчик, врач, агроном, механик, учитель, нефтяник… Кого только нет! — начал вспоминать он воспитанников «Мейфлауэр». Выяснилось: неудачников нет, каждый твердо встал на ноги.

— Сила, прочность государства измеряются не только запасами руды, угля, нефти, количеством заводов и фабрик, — стал размышлять вслух Соларин. — Но и численностью специалистов, образованных людей. Перед независимостью в Нигерии было мизерное число школ. Расходы на образование одного нигерийца составляли за год около полутора долларов. Из каждых десяти детей учился только один. Инженер-нигериец считался большей редкостью, чем белый слон — альбинос. Теперь все иначе. За годы независимости в Нигерии открыты тысячи школ, введено бесплатное начальное обучение. Раньше в стране не было ни одного университета, а теперь их больше двадцати. Образование доступно сейчас для миллионов моих сограждан — больших и маленьких. Это ключ, который откроет им дверь к лучшему будущему…

Уезжал я из «Мейфлауэр» под вечер. Мне подумалось: побольше бы таких школ в Нигерии. Людям нужен и важен каждый источник, каждый луч света. И он есть! «Мейфлауэр» словно поднялась над джунглями и видна теперь отовсюду. Она сегодня только маяк. Но маяк действующий, который освещает нигерийцам дорогу к жизни осмысленной, трудовой, чистой.