Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти Страница 31

региональную ассамблею в Гренобле. Жителям Гренобля подобный диктат Парижа пришелся совершенно не по вкусу, и, когда появились войска, чтобы силой разогнать parlement, горожане взобрались на крыши зданий и принялись забрасывать солдат черепицей. Тем временем мятежные члены парламента Гренобля собрались в близлежащем городке Визиль. Настроенные по-боевому, они призвали местные ассамблеи по всей Франции прислать своих представителей для обсуждения политического будущего нации. Созванное в окрестностях маленького альпийского городка, собрание в замке Визиль рассматривается в настоящее время как один из первых проблесков Великой французской революции; неудивительно, что ныне в замке располагается музей, экспозиция которого документально свидетельствует о значении и важности той роли, какую замок сыграл в эпохальных исторических событиях еще до того, как революционные выступления захлестнули Париж.

«Умирающий лев» в Люцерне.

Фото О. Королевой

Существует и другая связь между Французской революцией и Альпами — и весьма удивительная. Отвергнув саму идею о военных действиях на собственной территории, швейцарские солдаты снискали славу благодаря тому, что взяли на себя роли защитников и стражей за пределами своей страны (пример тому — воинское подразделение так называемых швейцарских гвардейцев, которое до сих пор охраняет папу римского). В 1792 году в Париже погибли семьсот швейцарских солдат, защищавших французскую королевскую семью от революционной толпы, и их память увековечили в Люцерне уникальной скульптурой, известной как Lowendenkmal, или «Умирающий лев». Эта выразительная скульптура датируется 1821 годом и изображает пронзенного копьем льва, взирающего со щита; она вырублена в вертикальной скальной стене, обращенной на зеленый участок (и на маленький пруд с утками) немного севернее центра города; автор памятника — датский скульптор Бертель Торвальдсен (1770— 1844), а в действительности вырезал фигуру льва каменщик из Констанца по имени Лукас Ахорн. В книге «Пешком по Европе» Марк Твен примечательно называет льва «самым трагическим и трогательным каменным изваянием в свете... [Его] поза в высшей степени благородна. Голова его наклонена, обломок копья торчит в плече, вытянутая лапа покоится на лилиях Франции».

После Французской революции большинство войн в Европе выглядело ожесточенными спорами между строителями различных империй, а никак не борьбой за религиозное верховенство. В 1790-х годах французские войска устремились на восток из своей революционной отчизны, распространяя и насаждая не веру, как иезуиты и протестанты двумя столетиями ранее, а новые радикальные политические убеждения. Савойя, в то время входившая в состав королевства Сардиния и по-прежнему находившаяся под властью Савойской династии, была захвачена в 1792 году. Затем пришла очередь Северной Италии, что ввергло Францию в конфликт с некогда могущественной Венецианской республикой. В 1796 году французские войска приступом взяли древнюю венецианскую крепость Бергамо на южных отрогах Альп, и местные революционеры провозгласили Бергамо независимым городом-государством под покровительством Франции. По ходу праздничных торжеств городская пьяцца Веккья, которую Стендаль назвал «самым красивым местом на земле», была превращена в танцевальный зал под открытым небом, и бал в подлинно революционном духе открыла аристократка в паре с мясником. Должно быть, каменные львы вокруг фонтана, эти горделивые символы древней Венецианской республики, рычали от отчаяния, глядя на эту картину.

В 1799 году молодой корсиканец по имени Наполеон Бонапарт, генерал французской армии, организовал увенчавшийся успехом государственный переворот и захватил политическую власть в Париже. Он оказался достаточно проницателен, решив распространить революционные идеи куда дальше Савойи и Италии; в особенности он желал посчитаться с двумя заклятыми врагами Франции — Англией и габсбургской Австрией. В кампании против первой в восточном Средиземноморье, а позже у мыса Трафальгар был задействован французский военно-морской флот; а Швейцария тем временем стала естественным плацдармом для наступления на Вену. В Цюрихе происходили революционные выступления, и в 1798 году страна испытала французское вторжение. Как в случае с Бергамо и с другими областями Северной Италии, была провозглашена новая республика, формально считавшаяся независимой, но в действительности находившаяся под контролем революционной Франции. Через два года сорокатысячная армия во главе с Наполеоном совершила переход через перевал Большой Сен-Бернар, из Гельветической республики в Цизальпинскую — такое звучное название было дано находящейся под властью французов северо-западной Италии. Во время похода из одной «республики» в другую войска поистине с имперским презрением отнеслись к местным жителям и к обитателям монастырей, оказавшихся у них на пути. Армейские архивы свидетельствуют, что солдатами было выпито 21 724 бутылки вина, съедено полторы тонны сыра и 800 кг мяса, причем большая часть съестного была украдена в местных деревнях; более того, армия не заплатила по счетам из монастырских гостиниц сумму в 40 000 франков. (В 1850 году монахи наконец-то получили часть денег, которые им задолжали, а в 1984 году президент Миттеран сделал символический жест, выплатив монахам и жителям пострадавших областей столь долго задерживаемую компенсацию и признав причиненный ущерб.) Наполеон преодолел перевал верхом на муле, но о красотах окружающего пейзажа никак не отозвался; с другой стороны, его супруга Жозефина была настолько очарована горами, что позже пригласила во Францию одного швейцарского крестьянина и его жену, поселив их в своем псевдоальпийском шале в предместье Парижа и перевезя туда же и семь их коров вместе с быком.

В 1803 году швейцарские кантоны восстали против про-французского марионеточного режима, установленного в Берне, и Гельветическая республика рухнула. Заключив так называемое «Соглашение о посредничестве», Наполеон позволил Швейцарии вернуть кантональное правительство, хотя страна и оставалась под номинальным контролем Франции; но наполеоновские войска оставили стране наследие куда более полезное, чем неоплаченный счет монастырю святого Бернара — между 1800 и 1808 годами через Симплонский перевал была проложена новая, замечательная с инженерной точки зрения дорога, открывшая совершенно новый маршрут для трансальпийской торговли.

А французские войска упорно продвигались на восток, оттесняя Габсбургов все дальше. Тогда Наполеон провел одну из наиболее успешных своих военных кампаний, в 1805 году нанеся австрийцам сокрушительное поражение под Аустерлицем в Моравии. Король Баварии выказал себя решительным и последовательным союзником Наполеона и в награду за верность получил Тироль. Но в 1809 году Тироль восстал против правления баварцев. В лидеры восстания выдвинулся Андреас Хофер — владелец местной гостиницы, торговец вином и скотом, родившийся в крохотной горной деревушке Пфандлеральм — ныне она находится на территории итальянского южного Тироля. Под командованием Хофера инсургенты разгромили баварцев на горе Бергизель, что рядом с Инсбруком, и даже сумели организовать временное правительство в городском дворце Хофбург, но потом вынуждены были отступить под натиском превосходящих немецких и французских войск. Хофер, позже казненный в Мантуе по приказу французов, по-прежнему остается национальным героем в Тироле (который всегда позиционировал себя отдельно от остальной