Наоми Уэмура - Один на один с Севером Страница 32

За палаткой бушует сильный западно-северо-западный ветер. И хотя мое жилище двухслойное, кажется, что ветер проникает внутрь. Холод пронизывает до костей. Я решил не отправляться в путь при таком ветре. Но у меня же намечено проходить в день не менее 10 километров! Досадно бездействовать. Чувствую, что не буду спокоен, приняв такое решение. Может, все же попробовать выйти? А если ветер будет очень сильный, то остановиться? И я тут же заспешил, отправившись в путь необычно рано — в 7.30. Моим противником была не только плохая погода, но и всторошенный лед. Ничего, если бы обычные торосы, а то нескончаемые нагромождения. Пространство между ледяными глыбами было забито снегом. Кажется, уж снег-то легко преодолеть, но на самом деле он оказался серьезным препятствием. Ступишь и тут же проваливаешься по колено, а в продуваемых местах снег превратился в звенящий наст.

Идущая впереди Куро попыталась сделать шаг и сразу провалилась по шею. Выбралась и снова провалилась. К тому же ни Куро, ни остальные собаки не повинуются моим командам. Сколько я ни кричу, они стоят как вкопанные.

К полудню я безнадежно застрял в торосах. Дороги дальше нет. Кажется, стена льда идет на северо-восток и нельзя ее обойти. Я то и дело взбираюсь на торосы, ищу дорогу. Лед очень массивный; нечего и думать о том, чтобы пробить дорогу ломом. Поднимаюсь на высокую глыбу и вижу метрах в 50 ровный лед. Но на руках нас туда никто не перенесет. Сегодня невозможно двигаться вперед, но и здесь не хочется ставить палатку. Ничего не остается, как идти вдоль ледяной стены на восток, сознавая, что отклоняешься от курса.

Пошел прямо на восток и вскоре обнаружил проход. Далее виднелся молодой лед. Ни минуты не колеблясь, повел туда собак. И собаки помчались, послушные моей команде. Неожиданно нарты резко накренились, и длинный лом, который я держал в руке, ударился прямо в ледяную стену. Я похолодел от страха. Показалось, что на нас сейчас рухнет глыба льда, отколовшаяся от ледяной стены. Но в тот же миг я свернул в сторону. Впереди открывалось совершенно ровное поле. Как будто я попал в другой мир, как в сказке. Я почувствовал, что спасен. Посмотрел на часы: было 13 часов 30 минут. Тяжелый бой шел полтора часа.

Я вовсю погнал упряжку. Когда остановил нарты, собаки упали навзничь. Они в последнее время понимают меня и слушаются. Ледяные утесы, глубокий снег — все это очень измотало собак. Но не было ничего страшнее, чем видеть их соперничество во время езды по узкой расщелине в торосах: собаки рвались вперед, расталкивая друг друга, причем задние наскакивали на бежавших впереди. Это было ужасно!

И снова я отправляюсь в путь. Сегодня я прошел очень мало. Метет ужасная поземка, в такие дни совершенно все равно, что двигаться, что лежать в палатке. Даю команду «яя!», бью замешкавшихся собак рукояткой хлыста, кричу «давай» — и все собаки начиняют изо всех сил тянуть сани.

Выхожу на ровный лед, и у собак откуда-то появляются силы, они бегут не быстро, но довольно-таки ритмично. Хорошо, что мы выбрались из торосов! Там тратишь в десять раз больше сил, чем на ровном льду. Кого же мне благодарить за то, что, несмотря на все невзгоды и трудности, энергия бьет во мне ключом? Сегодня в общей сложности я прошел километров 15–18.

При сильном ветре очень трудно ставить палатку. На нартах она у меня всегда лежит поверх груза, накрытая оленьим мехом и крепко привязанная. Сегодня, когда я развязывал веревки, развевающаяся на ветру оленья шкура чуть было не улетела. Для того чтобы поставить палатку, ее сначала надо разложить, но при ветре это сделать одному очень тяжело. Я просунул голову в палатку и придавил ее дно печкой и тюком с едой. Потом поставил по углам шесты и наконец, выйдя из палатки, натянул растяжные веревки. Работа, которая в обычную погоду занимает пять минут, отняла полчаса. Руки закоченели и двигается еле-еле, как в замедленном кино.

Во время последнего перехода нарты так трясло, что у лежащего в моем чемодане радиопередатчика оборвался провод, ведущий к антенне.

Собаки из-за многодневного быстрого марша похудели. Видимо, 600 граммов еды для них недостаточно. Я даю им понемногу каждый день нерпичьего жира. Но сегодня для восстановления сил им кроме еды нужен отдых. Одна из собак, чувствовавшая себя все время бодрой, сегодня еле передвигала ноги. А до получения снаряжения еще шесть дней, поэтому здесь отдыхать рано.

Сиро, кажется, вот-вот ощенится, пропустить этот момент нельзя. Сегодня она бежала за санями.

8 апреля

Ясно. Температура -5 — минус 25 градусов. Ветер западно-юго-западный. Сила ветра — шесть баллов.

Проснулся и услышал звук бушующего ветра. Мне отдыхать нельзя, но не пора ли устроить собакам день отдыха? Уже шесть часов, а я еще в спальнике. Зажег конфорку и чувствую себя прекрасно.

Уже больше семи часов. За палаткой светло. Ветер по-прежнему сильный, но сегодня выглянуло солнце. Все также метет поземка, но ветер такой сильный, что сдувает все с поверхности льда. Ясно, поэтому видимость хорошая. Если будет пасмурно и пойдет снег, то можно не заметить трещины или ямы. Хотя я и доверяю глазам собак, но все же опасно.

Торопливо собираюсь в путь, пока на небе сияет солнце.

Отправился в девять часов. Очень доволен: ветер попутный, лед ровный. Я называю этот многолетний лед ровным, но это весьма условно, поскольку местами попадаются неровности, местами глубокий снег. А после трех часов вышли на полосу голубого молодого льда, тянущегося в северо-северо-восточном направлении. Ехали часа полтора. Промчались на одном дыхании.

До 16.30, когда я остановился, проехали 20–25 километров. Надеюсь, что преодолел 86-й градус северной широты.

9 апреля

Ясно. Ветер западно-юго-западный.

Проснулся в 5 часов и снова задремал — думал, на часок, а проснулся уже в 7 часов. Сам себе в спальнике крикнул «яя» и рассмеялся. Отправился в путь в 8 часов.

Я в отличной форме, но состояние собак все ухудшается: они очень устали. Кричу «яя», собаки не слышат, как будто я не к ним обращаюсь. Приходится делать вид, что я их собираюсь кормить, тогда они мгновенно поднимаются и летят ко мне. Нарты на всех парах мчатся вперед. Сегодня ветра почти нет. Ярко светит солнце, во льду отражаются собаки. В Арктике не бывает подряд двух дней с одинаковой погодой. Хотя светит солнце и почти нет ветра, но сегодня значительно холоднее. Поэтому одной парой перчаток не обойдешься, на мне опять двойные шерстяные варежки на нерпичьем меху.

Состояние льда, как и погода, не постоянно. Ровное пространство обязательно сменяется скоплением ледяных глыб. Объяснение этому, видимо, не такое уж и сложное. Во время их столкновения в одном месте возникают торосы, в другом — полыньи, где впоследствии и образуется молодой ровный лед. Но может быть, все это и не так?