Альфред Шклярский - Томек ищет Снежного Человека Страница 33

- Хотел бы я знать, какую роль играет Пандит Давасарман в этом деле. Искренний он друг Смуге или нет? Пока мы уверимся в этом, нам надо к нему внимательно присматриваться.

- Будь спокоен. Не хотел бы я быть в его шкуре, если он вздумает дуть в паруса нашего друга с обратной стороны.

Ночью Томек спал очень плохо. Необыкновенные события не давали ему покоя. Пробуя связать в единое целое все вопросы, связанные со Смугой, он пытался раскрыть причины таинственного поведения последнего. Ему казалось, что если Смуга доверял Пандиту Давасарману, то и он мог верить словам княгини. А она ручалась за то, что похититель перстня не имеет шрама на щеке. Значит, это не был убийца из Бомбея. Этот вывод подтверждался словами отца и боцмана Новицкого, которым казалось, что Пандит Давасарман знает человека со шрамом. Если бы убийца и похититель перстня были одним и тем же лицом, стало быть, человек со шрамом, в качестве владельца одного из трех кинжалов магараджи, находится здесь, в его окружении. В таком случае, его должен знать Пандит Давасарман. И тогда он совсем иначе отнесся бы к известию, что кто-то из приближенных магараджи является убийцей несчастного служащего морского пароходства.

Но кто же в таком случае был преступником? Томек задумался о том, почему княгиня помешала ему сорвать маску с лица похитителя перстня. Почему она просила, чтобы Томек забыл о нападении и краже?

"Если бы только мне удалось узнать, действительно ли существуют три одинаковых кинжала, - думал Томек. - Ведь княгиня могла сказать неправду, желая отвести подозрение от мужа..."

Невыспавшийся и злой, Томек вскочил с постели, как только утренний свет проник в зарешеченное окошко. Юноша быстро оделся и, не разбудив никого, вышел из дому. Ему казалось, что утренняя прогулка по парку успокоит его взбудораженные мысли. Кроме того, он хотел избежать беседы с отцом и боцманом, так как его охватывали сомнения, правильно ли он поступает, скрывая от них странное приключение с перстнем. Из врожденного благородства он дал обещание красавице княгине не говорить никому о похищении, а теперь стыдился своего поведения перед друзьями. Ведь до сих пор у него не было от них никаких тайн. Поэтому, пока не придет Пандит Давасарман, в обществе которого они должны отправиться во дворец, чтобы попрощаться с любезными хозяевами Алвара, Томек предпочитал не встречаться с отцом и боцманом.

В задумчивости, Томек, держась на довольно большом расстоянии, миновал дворец, взглянул на слонов, которые совершали утренний туалет, и свернул в длинную, тенистую аллею. Немного погодя, Томек уселся на лавочку под платаном. Вскоре его мысли были прерваны донесшимся до него шепотом. Он стал прислушиваться и сразу определил, откуда долетали к нему обрывки беседы. Юноша встал со скамьи, тихонько приблизился к растущей за ней живой изгороди и осторожно раздвинул ветки.

В этом месте живая изгородь отделяла владения магараджи от нескольких деревенских хат, стоявших поодаль. Под кустами Томек увидел двух мальчиков и девочку в возрасте около десяти лет, сидевших на корточках перед пожилым мужчиной. Они вели беседу на языке хинди, которого Томек не знал, но он легко догадался, что предметом их разговора были несколько кур, бродивших около одной из хат. Мужчина показывал на них рукой и что-то объяснял полушепотом, а дети внимательно его слушали, словно своего школьного учителя.

Вскоре девочка встала и медленно направилась к ближайшей хате. Томек пристально за ней наблюдал, заинтересованный тем, что она вела себя так, словно играла роль, навязанную ей пожилым мужчиной. Она срывала цветочки и постепенно все ближе и ближе подходила к хате. Тем временем пожилой мужчина раздал мальчикам по горсточке неочищенного риса, который он достал из мешочка. Мальчики сразу же стали медленно жевать рис и, подобно своему опекуну, наблюдали за девочкой, подходившей к дому.

Вдруг хитрая маленькая женщина повернулась к мальчикам и приколола к волосам цветок. Это был, вероятно, сигнал, так как мальчики стали подкрадываться к стайке кур. Подойдя к ним, они выплюнули на землю шарики из неочищенного риса. Две ближайшие курицы жадно набросились на них, но коварное лакомство было нелегко проглотить, и обе птицы стали давиться. Воспользовавшись временным бессилием кур, мальчики схватили их и побежали к мужчине, который поджидал их возле живой изгороди. Вскоре к ним присоединилась и девочка.

Кивком головы мужчина похвалил детей, всадил кур в мешок и все они, крадучись, покинули место преступления.

Томек изумленно смотрел им вслед. Ему приходилось слышать от отца, что индийцы из касты кримов стараются иметь как можно больше детей в семье, или похищают чужих детей, чтобы обучать их воровству. Томек теперь уже не сомневался, что два мальчика и девочка изучали тут на практике воровское ремесло, а мужчина был их учителем. До глубины души возмущенный Томек хотел догнать мужчину, так спокойно развращавшего детей, чтобы как следует проучить его. Однако он не стал этого делать, так как понял, что не изменит своим вмешательством веками сложившиеся обычаи Индии. Здесь, в такой богатой и одновременно такой бедной стране, дети с малолетства должны помогать родителям зарабатывать на хлеб насущный. Во время путешествия по Индии Томек не раз уже видел малолетних детей, работающих на плантациях чая, хлопка и мака. Ничего не было удивительного и в том, что профессиональные воры тоже приучали своих потомков к "работе".

Из этой печальной, хотя в какой-то степени и комической сцены Томек заключил, что вблизи частных владений магараджи обосновалась банда преступных кримов. Неужели и сам магараджа был одним из ее членов?

Обуреваемый противоречивыми чувствами, Томек вернулся в охотничий дом.

Отец и боцман занимались приготовлениями к предстоящей дороге. С минуты на минуту должен был прибыть Пандит Давасарман. Это позволило Томеку избежать объяснений по поводу его длительной отлучки. Он мало говорил и постоянно выбегал на веранду, словно для того, чтобы проверить, не идет ли Пандит Давасарман.

Боцман вскоре обратил внимание на необыкновенную молчаливость Томека. Несколько раз он пытался заговорить с другом, но тот отделывался краткими ответами. Удивленный подобным поведением юноши, боцман сказал Вильмовскому:

- Наш Томек сегодня в плохом настроении. По-видимому, он обижается на нас за вчерашний вечер. А может быть, его угнетает что-то другое? Уж очень он молчалив и задумчив. Ты не заметил, Андрей?

- Ты, пожалуй, прав. Однако я не думаю, что он принял к сердцу свой вынужденный уход с приема у магараджи. Он выше этого. Может быть у него сегодня просто "плохой день", или он, так же как и мы, тревожится о судьбе Смуги. Ты ведь знаешь, как он его любит. Я тоже все время думаю, как объяснить странное поведение Яна.