Генри Мортон - Лондон. Прогулки по столице мира Страница 33

В помещении плавали клубы табачного дыма. За столами громко переговаривались, шутили, хохотали хорошо, должно быть, знавшие друг друга мужчины в белых комбинезонах. В этом удивительном месте я заказал себе роскошный по меркам привыкшего к военным нормам Лондона завтрак — бифштекс из вырезки с жареным луком, кофе, тост и мармелад. Еда обошлась мне всего в два шиллинга и три пенса! Сидевший рядом со мной мужчина, покончив с бифштексом, приступил к десерту. Признаться, я был шокирован — десерт в семь тридцать утра?!

Я шел по Лондонскому мосту с твердым намерением больше на нем не задерживаться. Почти добравшись до Саутуорка, я увидел большую толпу мальчишек и взрослых мужчин. Перегнувшись через парапет, они пристально разглядывали реку в полной тишине. Меня обуяло любопытство, и я тоже подобрался к парапету. Как по-вашему, куда они смотрели? Под мостом проходил иностранный корабль, покидавший Лондон. Капитан на мостике осторожно вел судно по реке. Увидев головы зевак, матросы приветственно замахали нам руками. Уверен, многие из нас пожалели, что не могут уплыть на этом корабле!

Я обратил внимание на то, что в толпе зевак не было женщин. Ни одной из проходивших мимо представительниц прекрасного пола не приходило в голову, что на Темзе происходит нечто необычное. Интересно, о чем они сейчас думают, если, конечно, вообще думают. «Мужчины! Все бы им попусту время тратить!» Внезапно меня посетила мысль, что знаменитая панорама, открывающаяся с Лондонского моста, бросает вызов устоям семейной жизни. Она нарушает привычный порядок и пробуждает в мужчине инстинкты (несомненно постыдные и заслуживающие сожаления), которые заставляют его испытывать тоску по бродячему образу жизни. После того как видел излучину Темзы, уже не очень-то и хочется возвращаться домой, в Стритхэм. Тем временем корабль миновал мост, мы постарались как можно быстрее стряхнуть с себя волшебные чары, и каждый из нас пошел своей дорогой, наверняка мысленно представляя себе чужие города, синие моря и коралловые рифы.

На низком южном берегу реки, неподалеку от моста, стоит серая церковь, купол которой выделяется среди кранов и складских строений. Это Саутуоркский собор, одна из самых малоизвестных и в то же время наиболее интересных церквей Лондона. Могу только гадать, почему туристы посещают его так редко. Впрочем, никаких разумных объяснений нет — ведь этот собор является одним из самых доступных памятников Лондона.

Сегодняшний Саутуорк представляет собой район площадью в несколько миль, с унылого вида улицами и складскими строениями. Но старый Саутуорк связан с Шекспиром, театральными представлениями, скотобойнями, петушиными боями, тавернами, убийствами в темных углах и печально известным борделем. Неудивительно, что в прежние времена Саутуорк пользовался дурной славой — ведь всякий, кого изгоняли из Лондона, переправлялся на противоположный берег реки. При Эдуарде I в городе проводились массовые «чистки», из Лондона выдворили множество женщин легкого поведения, в основном фламандок. Они нашли убежище в Саутуорке, где их никто не трогал, если они воздерживались от ношения минивера — меха пятнистого горностая или кандейла — тонкого шелка. С них-то и начался Саутуоркский бордель. В годы правления Елизаветы I голландец Ван ден Вингерде составил иллюстрированную карту Лондона. Саутуорк на ней выглядел болотистой местностью с широкой прибрежной полосой, омываемой водами Темзы. Пространство между Бэнксайдом, где находились театры, и дворцом Ламбет практически пустовало. В те времена Саутуорк-Хай-стрит напоминала главную улицу сегодняшнего Стратфорда-на-Эйвоне: широкая улица со старинными деревянными домами черно-белой раскраски. Прилегающие к ним сады спускались к реке.

Приближаясь к Лондону с юга, путешественник приблизительно в полумиле от моста проезжал мимо густых зарослей — и именно там начинал понимать, какое беззаконие царит в Саутуорке. В этих зарослях казнили воров и карманников. Один посол, проезжавший через эти места в годы правления Елизаветы, сообщал, что видел двенадцать трупов на ветвях деревьев. Лондонский мост с его нанизанными на копья головами внутри железных клеток только усиливал мрачное впечатление.

В течение многих столетий серая церковь, нынешний Саутуоркский собор, наблюдала за развитием города, порой весьма бурным. Она была заложена еще при саксах. По легенде, один богатый паромщик оставил состояние своей незамужней дочери, которую звали Мэри. Эта набожная девушка и была объявлена основательницей церкви. В те давние времена ее называли святой Марией Овери, что толковалось как St. Mary over Ferry (дословно «Святая Мария над паромом») либо как St. Mary over the Rie («Святая Мария над водой»). После норманнского завоевания на этом месте воздвигли другую церковь, фрагменты которой сохранились в ныне существующем здании.

Как замечательно выглядит эта церковь! Спустя многие годы я снова вошел в нее и стал искать знакомого церковного служителя, которому знаком каждый ее камень.

— Находись наш собор в десятке миль от какого-нибудь популярного морского курорта, — сказал мне служитель, — он стал бы одной из знаменитейших достопримечательностей Англии. Каждую неделю мимо него проходят миллионы людей, но они всегда куда-то спешат — на работу или домой. Грустно сознавать, что одна из самых замечательных церквей Лондона известна лишь тем, кто изучает архитектуру, и американцам из Гарвардского университета. Она знакома каждому выпускнику Гарварда. Все они приезжают сюда потому, что основатель университета, Джон Гарвард, родился в этом приходе и принял крещение в этой церкви. В 1908 году мы отправили в Америку кусочек норманнской колонны, той, что слева от алтаря. Американцы хранят его в портике Эпплтоновской часовни.

Из всех церквей Англии Саутуоркский собор представляет наибольший интерес для писателей и драматургов. Церковный служитель с гордостью показал мне алебастровую статую Шекспира. Возможно, Бард жил в Саутуорке, когда писал свои пьесы; вокруг него собиралась бессмертная труппа друзей-актеров, среди которых были Кристофер Марло, Мэссинджер, Бомонт и Флетчер, Бен Джонсон, Филип Хэнслоу и Эдуард Аллейн, основатель Далидж-колледжа. Вполне вероятно, что 31 декабря 1607 года Шекспир стоял в этой церкви, окруженный плеядой великих современников королевы Елизаветы. Датированная этим числом страница церковной книги начинается следующей записью:

«Эдмунд Шекспир, актер, похоронен в этой церкви под заутренний звон большого колокола».

Эдмунд — младший брат Уильяма Шекспира. Возможно, под впечатлением успеха, которого достиг в большом городе его старший брат, Эдмунд уехал из дома и вступил в труппу актеров, выступавших в Саутуорке. Я спросил у церковного служителя, известно ли точное место захоронения Эдмунда. Меня ожидало разочарование — достоверно удалось установить лишь то, что никем не потревоженные останки Эдмунда покоятся где-то под полом церкви.