Джеймс Кан - Индиана Джонс и Храм Судьбы Страница 33

Здесь размещались палаты Верховного жреца, Молы Рама. Зал, где они очутились, походил на комнату ужасов. Стены сплошь покрывали ритуальные статуэтки и зловещие иконы, смотрящие на пришельцев, точно стоокое зло. Камень, из которого были сложены стены, потолок и пол, казалось, был деформирован. Сквозь сеть мельчайших трещин в пещеру проникал красноватый зловонный пар. Инди задыхался.

В углу над железным горшком, до краев наполненным тлеющими углями и странными благовониями, колдовало какое-то двуполое существо, тонкорукое, с накрашенными губами и безумным взглядом. Оно помешивало угли, напевая себе под нос какую-то унылую мелодию. Повернув голову, Индиана увидал самое фантастическое изваяние, какое ему довелось встречать в жизни.

Судя по всему, это было олицетворение Смерти, порожденное чьей-то чудовищной фантазией. Статуя была вдвое выше человеческого роста. Голову ее заменял череп мертвеца, но череп деформированный, с уродливо вытянутым затылком и переразвитой нижней челюстью, отверстой в безумной усмешке. В глазницах и на темени изваяния играли свечи. Ниже головы, однако, был не скелет, а женская фигура, тоже непропорциональная, как у мутанта: без шеи, без рук, с асимметричной грудью и слоноподобными ногами, перераставшими в массивный пьедестал. Из глазниц статуи, сквозь носовое отверстие, вниз по отвисшей челюсти, стекая на плечи и грудь, струился воск свечей. Смешанный со свежей кровью — как только сейчас догадался Индиана.

Рядом с отвратительной каменной фигурой стоял могучий бородатый стражник-Душитель, с безумной ухмылкой на лице, в плетенных браслетах из человеческих волос: тот самый, в которого Инди швырнул камень. Он поймал обидчика, как раньше поймал этот камень, и теперь намерен был поквитаться.

В самом центре зала сидел Мола Рам, сложив ноги по-турецки и закрыв глаза. Впервые Индиане представилась возможность хорошенько рассмотреть его — зрелище оказалось не из приятных. Головной убор из бычьего черепа с рогами был надвинут на самые брови, и ссохшееся личико жреца почти терялось под ним. Лицо это было разрисовано какими-то магическими узорами. Все это дополнялось полным ртом гнилых зубов и запавшими глазами. От жреца исходил запах гниющего мяса.

Глаза Молы Рама открылись, он улыбнулся и произнес:

— Я Верховный жрец. Вы были пойманы при попытке похитить священные камни Санкары.

— Кто без греха?.. — улыбнулся в ответ Инди.

Камни начали сиять. Он не заметил их раньше. Оказывается, все три лежали у подножия каменной Смерти — и теперь лучились, видимо, под воздействием охватившего жреца возбуждения. Некоторое время Мола Рам не отрывал взгляда от пульсирующего, гипнотического свечения кристаллов, затем произнес:

— Раньше их было пять. Но за многие века их разбросали войны и расхитили воры вроде вас...

— Более удачливые, чем я, — скромно признал Инди. — Так значит, двух еще не хватает?

— Нет, они тут! — вскинулся Мола Рам. — Где-то тут. Сто лет назад, когда англичане осквернили этот храм и перебили моих людей, один преданный мне священник спрятал два камня в этих катакомбах.

— Значит, вот зачем вам понадобились для раскопок эти дети! — догадался Джонс и почувствовал, как гнев вновь наполняет его.

— Они добывают драгоценные камни для нужд нашего дома, — кивнул Мола Рам, — и попутно ищут два утерянных камня. Скоро в наших руках будут все пять. И тогда культ Удушения станет непобедимым!

— В избытке воображения вас не упрекнешь, — съязвил Инди.

— Вы мне не верите? — пронзил его взглядом жрец. — Ничего, еще поверите, доктор Джонс. Вы станете истинно верующим.

Мола Рам сделал знак стражникам. Те надели Индиане металлический ошейник, подтащили к статуе Смерти и поставили к ней спиной, приковав руки и ошейник цепями, обвязанными вокруг постамента. В нос ему ударил запах воска и крови.

Впервые за все время Инди всерьез испугался. В этой ненормальной обстановке, с этими маньяками могло произойти все что угодно. Однако он не показывал страха, чтобы не радовать своих противников, которые жили лишь за счет чужого страха и страданий. Он не станет потакать их прихоти и не даст отчаяться Коротышке, который стоял, дрожа всем телом, все так же у порога. Он будет служить своему маленькому товарищу примером того, как достоинство преобладает над обстоятельствами. Примером присутствия духа.

Стражник-великан шагнул к Джонсу. Тот усмехнулся:

— Привет. Терпеть не могу таких, как ты.

Стражник тоже ухмыльнулся в ответ. Быть свидетелем подобной бравады ему было не впервой. Он знал ее тщетность.

Дверь открылась, и в зал вошел юный махараджа в сопровождении Найнсукха, индийского мальчика, с которым они познакомились в карцере. Но теперь мальчика словно подменили. Он был спокоен, как дрейфующий корабль в штиль. В руках у него был человеческий череп.

— Ваше высочество воочию увидит обращение вора в истинную веру, — произнес Мола Рам, обернувшись к Залиму Сингху.

— Вам не придется страдать, — соболезнующе глядя на Джонса, заверил его махараджа. — Я сам недавно достиг совершеннолетия и причастился крови Кали.

Однако Инди это не убедило. Череп в руках Найнсукха при ближайшем рассмотрении оказался мертвой головой, с еще не облезшей кожей, полусгившим носом полупустыми глазницами и свешенным набок черным языком. Мола Рам принял исковерканную голову из рук мальчика.

Прежде чем Индиана успел что-либо сообразить, могучий стражник запрокинул ему голову, прижав ее к каменной груди Смерти, и силой раскрыл ему рот. Мола Рам подошел к нему с головой мертвеца в руках, наклонил ужасный сосуд — и из полусгнившего рта вниз по черному языку хлынула зловонная кровь. Прямо в рот Инди. В ушах у него зазвенел голос Коротышки.

— Не пей, Инди! Выплюнь! — китайчонок истошно вопил, стараясь докричаться до Хуан Тьена, Верховного повелителя Темного Неба, до Тени, которой подвластны темные сердца, чтобы те вмешались; и просто потому что не мог не кричать.

На какое-то мгновение Индиана растерялся. Он ожидал страшных пыток, колдовских заклинаний — но никак не этого... Когда он набрал полный рот омерзительной жидкости, то не проглотил ее, а выплюнул прямо в лицо Верховному жрецу. Мола Рам в гневе отпрянул Липкая кровь стекала по его лицу и губам. Жрец облизнул губы и обратился к махарадже на хинди.

Залим Сингх кивнул и извлек из кармана небольшую куколку, одетую в штаны и шляпу, с лицом более светлым, чем кожа индийцев, и с более европейскими чертами лица. Словом, отдаленно напоминающую Индиану Джонса. Принц поднес ее к глазам Инди, чтобы тот ее мог рассмотреть, затем принялся тереть ее о тело Джонса, пропитывая его потом и жировыми выделениями.