Люциан Воляновский - Почта в Никогда-Никогда Страница 39

Район обслуживания доктора намного больше, чем вся Польша. Пациенты ждут у своих передатчиков, сейчас господин доктор начнет прием. Наконец радиотелеграфист вызывает пациентов, я нахожу на карте фермы, откуда сегодня вызовы. Дела разные: и незначительные, и серьезные.

— Хэлло, миссис Мак-Набб! Вы сообщили, что у Дэвида с утра температура и рвота. Еще какие-нибудь симптомы есть? Перехожу на прием.

Минута тишины, после чего миссис Мак-Набб уточняет прежние данные. Дэвид чувствует себя несколько лучше, рвота прекратилась, из других симптомов интересно, пожалуй, лишь то, что в ночном столике рядом с кроватью ребенка была найдена дочиста вылизанная банка из-под апельсинового джема, которую недавно прислала в подарок мать хозяйки дома. Нет ли связи между этими фактами?

Доктор и в самом деле находит связь между страданиями маленького пациента и джемом. Он рекомендует соответствующие средства, которые помогут вновь отделить апельсиновый джем от малыша Дэвида, и добавляет:

— Я, конечно, на настаиваю, дорогая миссис Мак-Набб, но я, когда был в возрасте вашего Дэвида, тоже как-то стащил у моей матери повидло. Я получил от нее тогда такой шлепок, что помню его до сих пор, ведь моя мать была сильная женщина. До свидания, дорогая миссис.

— Мистер Джонсон, я давно предупреждал, что ревматизм не оставит вас в покое, пока вы не станете лечиться регулярно… Принимайте таблетки, которые я оставил.

— А если у меня острая боль?

— Тогда сегодня и завтра принимайте три раза в день порошки номер двадцать семь…

— Алло, миссис Браун! Так, значит, все-таки произошло именно то, что я предполагал. Хорошо, я поговорю с вашим мужем, пусть он ждет завтра в это время у аппарата, да-да, в воскресенье…

VH-DRA готов к старту

В каждом австралийском хозяйстве есть домашняя аптечка, где все лекарства пронумерованы. Это очень затрудняет самолечение, столь распространенное в наше время во всем мире: мы любим «попринимать таблеточки», которые, кстати, оказались в доме. Нумерация же известна только врачу, и самый рьяный любитель лекарств вряд ли отважится играть в аптечную лотерею и не станет принимать порошок, который может либо смягчить последствия змеиного укуса, либо вызвать месячные, либо очистить кишечник, не прерывая сна… Лучше все-таки вызвать врача, который даст но радио совет и укажет номер нужного лекарства.

В субботний полдень Чарлвилл заканчивает работу. Закрываются банк и почта, большинство магазинов, бездействуют различные учреждения и конторы. Лишь радиостанция на окраине поселка ловит в эфире сигналы тревоги, советует, помогает, охраняет. Врачи только этой станции «летающего доктора» сделали за месяц сто девять противостолбнячных уколов, приняли тридцать два ребенка, доставили в больницы триста двенадцать пациентов.

Вскоре после обеда у врачей закончился «прием». Дежурство же продолжается без перерыва. Я поехал в гостиницу. Дежурный врач доктор О’Лири обещал разбудить меня, если что-нибудь случится на огромном пространстве «Великого Одиночества», которое вверено заботам поста в Чарлвилле, и состоится срочный вылет.

На аэродроме ждет готовый к старту дежурный самолет VH-DRA. Трехмоторная машина с ярко-красными знаками на крыльях, несколько напоминающими мальтийский крест. Самолет приспособлен для несения медицинской службы. На борту имеется комплект операционных инструментов, так как принципиальная разница между польской воздушной скорой помощью и соответствующим австралийским институтом заключается в том, что, как правило, врач в Австралии обязан на месте происшествия действовать самостоятельно. Это уже не только первая помощь или доставка больного в специализированную больницу, но и — если необходимо — операция на месте.

Самолет имеет на борту охотничье снаряжение и запас пресной воды в стальных канистрах, размещенных в разных отсеках. Если случится вынужденная посадка, то поиски начнутся сразу же, и спасители станут спасаемыми, но пить-то ведь надо.

В полночь радиотелеграфист разбудил дежурного врача.

— Экстренный вызов, — сказал он, — просят оказать срочную помощь. Вызывал Норман Зеллер, фермер, хозяйство которого находится в каких-нибудь пятистах километрах от Чарлвилла.

— Экстренный вызов, — повторял он и успокоился, только услышав голос доктора.

Оказалось, что у восемнадцатилетней девушки через несколько часов после ужина начались острые боли в желудке. Фермер утверждал, что об отравлении не может быть и речи, так как она ела то же, что и вся семья, а все остальные домочадцы здоровы. Так что же это может быть?

Тропик Козерога

В одиноком доме, затерянном среди пустыни, на самом тропике Козерога, из репродуктора раздаются распоряжения врача. Начиналось обследование больной по радио. Стоны пациентки, которые по волнам эфира отчетливо доносились и Чарлвилл, не нарушали, однако, спокойствия врача, необходимого для установления точного диагноза на расстоянии в пятьсот километров.

— Слушайте внимательно и делайте то, что я говорю, мистер Зеллер. Поднесите микрофон к губам больной, чтобы я мог хорошо слышать ее голос. Она хорошо меня слышит? Так вот, пусть сама обследует себе живот, нажимая рукой на расстоянии трех пальцев от пупка. А теперь пусть нажимает, отступая все дальше и дальше, уклоняясь вправо, и подробно рассказывает мне, где у нее сильнее болит. Боль локализована? Тошнота есть? У нее раньше на наблюдалось воспаления аппендикса?

Еще несколько указаний, и вот в эфире слышны удары сердца больной, донесенные через соответствующим образом поставленный микрофон. Доктор О’Лири слушает пульс с таким глубоким вниманием, словно держит свою пациентку за кисть руки. Все делается так, что приходится постоянно напоминать себе, что того человека, который просит помощи, и того, кто обязан ее оказать, разделяет огромное расстояние.

Подавляя стоны, девушка отвечает на вопросы, обследует себя сама, сообщает врачу о своих ощущениях. Наверное, это не самый лучший метод, но несколько лет назад для нее вообще не было бы никакого спасения. А теперь обследование закончилось, в эфире наступила тишина, и вся семья на далекой ферме ждет ответа врача. И вот диагноз за долю секунды преодолевает безлюдное пространство. Репродуктор в долине на тропике Козерога доносит слова:

— Острый аппендицит. Мы вылетаем. Ждите нас на аэродроме рано утром, мистер Зеллер.

Врач называет еще номер болеутоляющего лекарства, которое надо дать больной, чтобы облегчить ее страдания, и выключает радио.