Дон Джордж - Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях Страница 4

Нам предложили очень простую еду – рыбу с рисом; общий дом был освещен свечами и лампами. После ужина в нем собрались музыканты с флейтами и разнообразными ударными инструментами, мы вместе играли, а Флют танцевала с женщинами. В золотистом свете она казалось невероятно красивой! Когда пришло время ложиться спать, нам нашли место у главного опорного столба и оставили одних.

Через некоторое время мимо прошел мужчина, он показал на верхушку столба и пошел дальше. Мы с Флют взглянули за столб и обнаружили на нем опоры для ног, затем вскарабкались наверх и уселись на поперечных балках. Оттуда мы могли видеть весь дом: семьи были отделены друг от друга занавесками из грубой ткани. Мы просидели там несколько часов, наблюдая за людьми, слушая звуки, создаваемые детьми, любовниками и храпящими. Мы чувствовали ночной пульс деревни.

Мы путешествовали почти два года, посетили 17 стран и в какой-то момент добрались до Бали.

Дома, в Мичигане, брат Флют собирался жениться, и ее мать купила ей билет на самолет из Бали. Думаю, она опасалась, что если Флют доберется до Австралии, то уже никогда не вернется домой. В те времена даже курорт Кута состоял всего лишь из нескольких лачуг, и я хочу, чтобы в моей памяти Бали остался именно таким.

А я продолжил путь в Австралию и стал режиссером.

У меня до сих пор есть флейта, но я никогда на ней не играю. В последний раз на ней играла моя племянница на похоронах своего дедушки.

А что с Флют? Ну, это уже другая история.

Дельфинья любовь: бразильская романтика

Дана Дилейни

Дона Дилейни пять раз номинировалась на «Эмми» и получила две статуэтки за главную роль в сериале «Чайна-Бич». Она также снималась в фильмах «Тумстоун: Легенда Дикого Запада», «Чуткий сон» и «30 Маршрут», телесериалах «Отчаянные домохозяйки», «Пасадена», «Настоящие женщины» и «Дикие пальмы» и играла в спектаклях «Ужин с друзьями» и «Переводы». Ее также можно увидеть в сериале «Следствие по телу» телеканала АВС и фильме «Фрилансеры» с 5 °Cent. Ее страсть – актерская игра, искусство и путешествия. Отправьте ей билет первого класса, и она встретится с вами где угодно.

В 1985 году я только что переехала в Лос-Анджелес, чтобы поучаствовать в одной постановке в крошечном театре в Санта-Монике. Я уже сыграла в этом спектакле в экспериментальном театре в Нью-Йорке, и драматург, Ник Казан, любезно попросил меня принять участие в лос-анджелесской версии. Я подумала: почему бы нет? По сути, я попаду в Голливуд, уже имея работу.

И все сложилось еще удачнее. Несколько человек, занимавшихся кастингом, пришли посмотреть пьесу, и после череды проб я получила роль в кино. И не просто в каком-то фильме, а в фильме, который снимался в Бразилии. Я с детства любила путешествовать. И до сих пор чувствую приятное волнение, подъезжая к любому аэропорту. Наплевать на службу безопасности, на очереди, на людей в тренировочных штанах. Я куда-то еду! Да здравствуют романтика и приключения.

Кинокартина называлась «Там, где река становится черной». В основе сюжета лежала бразильская легенда о маленьком мальчике, ребенке красивой молодой женщины и амазонского дельфина. Мальчик рос в диких условиях у реки Амазонки и умел плавать, как дельфин. Я должна была играть монахиню в сиротском приюте, куда забрали мальчика.

Полет в Бразилию на самолете авиакомпании Varig был верхом роскоши. А я чувствовала себя героиней фильма «Полет в Рио». Это было все, о чем я только могла мечтать: кино, экзотические места, первый класс! Потом мы пересели в маленький самолет до Белена, столицы штата Пара, который находится в устье Амазонки. Когда я вышла из самолета и пошла через посадочную полосу, я почувствовала нечто, что повторилось годом позже во время моей следующей работы в Бразилии, с Полом Мазурски. «Когда ты выходишь из самолета, жар от земли поднимается тебе до пояса», – сказала я ему.

Я слышала, что с тех пор Белен пережил строительный бум и стал довольно современным мегаполисом. Но в 1985 году он все еще был сонным колониальным городком с красивыми манговыми деревьями и бросающейся в глаза нищетой. Несмотря на то, что я жила в Нью-Йорке, я никогда не сталкивалась с таким количеством попрошаек на улицах. Энергия Белена била через край. А еще это довольно целомудренный город. Из-за влажного климата местные жители носили минимум одежды, но то, что было на них надето, было ярким и почти детским. И повсюду были дети. Это был городок, полный семей. Я видела, как матери отводили малышей к краю тротуара, чтобы те пописали на улице. И никого это не беспокоило. Это было удивительно, и я чувствовала себя особенно свободной.

Актеры жили в American Hilton — оазисе с кондиционерами, стоящем прямо на Амазонке. На такой жаре невозможно было находиться больше часа. Отель также располагал полутемным баром и бассейном. Выяснилось, что на протяжении месяца я буду совсем мало занята в съемках, поэтому у меня было свободное время, что меня более чем устраивало. Мне повезло работать с Чарльзом Дёрнингом (игравшим священника), считавшимся танцором мирового класса. После Второй мировой войны он преподавал бальные танцы в Нью-Йорке. Он часто выходил прогуляться, поесть фейжоаду и выпить кайпиринью, а потом танцевал. Я никогда не встречала человека, который так изящно исполнял самбу.

Днем я гуляла по морскому порту, где на пристани выкладывали свежие, только что выгруженные из лодок морепродукты. Как-то в выходные я отправилась на Маражо, небольшой остров, расположенный в том самом месте, где Амазонка встречается с Атлантическим океаном. Я с удовольствием загорала обнаженной на белом как сахар песке, когда вдруг услышала стремительно приближающийся шум. С Атлантического океана надвигалась приливная волна, которая запросто могла меня смыть. Я чудом догребла по-собачьи к более высокому берегу, держа одежду над головой.

Но самое романтичное ждало меня впереди. Я проводила достаточно много времени у бассейна в «Хилтоне» в ожидании новостей, буду ли я работать в этот день. Я лежала на солнце (напоминаю, на экваторе) в своем слитном купальнике с леопардовым рисунком от Нормы Камали, готовая быстро натянуть монашеские одеяния. Еще никогда в жизни я не была такой бронзовой, да и с тех пор я больше так сильно не загорала. О чем я думала? Наверное, о Рио. Или о Белене.

Как-то днем я подняла взгляд от книги и увидела греческого бога со встрепанными золотистыми волосами. Он вышел из бассейна и лег на шезлонг. Я вернулась к чтению. Потом бог встал и опять пошел в бассейн, а я никак не могла найти себе места. Я заметила, что вместе с полотенцем он оставил на шезлонге открытую книгу. И я как ни в чем не бывало встала, чтобы посмотреть, на каком языке он читает. На английском, это был «Улисс» Джеймса Джойса. Кто вообще будет читать такое у бассейна? Он вышел из воды, и я удрала на свой шезлонг. Когда неизвестный красавец собирал перед уходом свои вещи, я решила, что если он пойдет в мою сторону, я буду считать это хорошим знаком и что-нибудь скажу.

С сожалением должна признать, что моя фраза для начала знакомства была слабоватой:

– Вы откуда?

– Из Ирландии.

– Правда? Вы говорите не как ирландец.

– Вам стоило бы послушать меня после пары пинт «Гиннесса».

– Ха-ха-ха!

Не могу вспомнить, кто из нас предложил позже выпить в баре. Надеюсь, что он.

Освежившись в душе, я пришла в назначенное место и увидела его издалека, он стоял у бара в синей хлопчатобумажной рубашке – ослепительно великолепный. Я почувствовала себя Хаббеллом (из фильма «Какими мы были»). Мы заказали напитки и начали расспрашивать друг друга. Выяснилось, что он в одиночку путешествовал вдоль Амазонки на мотоцикле.

Белен был его последней остановкой, потом он должен был отправиться в Рио, а затем вернуться к учебе.

– К учебе? – спросила я. – Сколько тебе лет?

– Двадцать один.

– О господи!

– Ну, а тебе сколько лет?

– Двадцать девять.

– Что? Я думал, шестнадцать. А ты дерзкая девчонка!

Так и начались мои вечные отношения с мужчинами моложе меня.

Кэмерон отдыхал от учебы в Оксфорде и должен был вернуться к занятиям через пару недель. Он на самом деле был ирландцем, причем довольно известным – его отец был крайне преуспевающим бизнесменом. Следующие несколько дней мы провели, вместе наслаждаясь Беленом. Как я уже сказала, город отличался удивительным сочетанием целомудрия и чувственности. Мы ходили на местный карнавал и катались на колесе обозрения. Помню, как я сидела наверху, глядя на городские огни, и думала о том, что не может быть более сладкой жизни, чем эта. Или более странной.

Одной из местных достопримечательностей была придорожная закусочная, куда субботними вечерами приходили все здешние семьи. Там стоял большой проигрыватель, и молодые девушки танцевали под хит Every Time You Go Away Пола Янга. А потом они частенько сбрасывали с себя одежду. Всю. А семьи аплодировали. Думаю, что это кафе, возможно, являлось еще и борделем.