Василий Юнкер - Путешествия по Африке Страница 4

С неменьшим основанием и даже еще подробнее можно было бы говорить и о значении этнографических исследований В. В. Юнкера. Например, составленная им более 120 лет тому назад карта этнических территорий малых народов там, где проходили его маршруты, остается в основном точной и поныне. Этнографическая коллекция, собранная Юнкером, подробнейшим образом описана. Ей посвящен том в серии сборников Музея антропологии и этнографии, вышедший в 1953 г.

Коллекция Юнкера и сейчас используется отечественными и зарубежными учеными для самых разных научных исследований. Мне, например, довелось познакомиться с ней при подготовке работы о примитивных платежных средствах у африканских народов (бусы, медные и железные изделия — копья, мотыги, браслеты, связки раковин каури и т. п.). Сотрудники африканского отдела музея бережно выносили мне из хранилища один предмет за другим. И не будет преувеличением сказать, что всех нас охватывало при этом особое чувство восхищения от прикосновения к собранным нашим знаменитым предшественником редким свидетельствам прошлого далеких от нас стран.

Помимо материальных этнографических сборов, В. В. Юнкер тщательно записывал местные исторические предания, которые во многих случаях помогли восстановить историю расселения и миграций не имевших письменности народов в труднодоступных областях Центральной Африки.

Благодаря всем собранным В. В. Юнкером материальным и не материальным свидетельствам жизни этих народов стало ясно, что в доколониальный период у них был достаточно высокий уровень развития хозяйственной деятельности и социальных институтов. Вообще этнографы склонны восславить В. В. Юнкера за одни лишь его этнографические наблюдения. Ведь в этом направлении он был тоже первооткрывателем.

Многое из того, что Юнкер наблюдал и зафиксировал в жизни населения посещенных и исследованных им областей, совсем исчезло в колониальный период. Именно поэтому этнографические материалы Юнкера стали в мировой науке ценнейшим источником для объективного воссоздания облика традиционной жизни на значительной части Тропической Африки.

Хочется добавить еще, что все, знавшие В. В. Юнкера лично, а впоследствии и те, кто детально изучал его труды, отмечали подлинный гуманизм русского путешественника, лишенного расовых и национальных предрассудков и предубеждений. Одним из ярких свидетельств этому является то, что Юнкер первым выступил против дискриминации пигмеев, против бытовавшего даже в научной среде мнения о том, что пигмеи — «выродившиеся высокорослые люди».

Юнкер, к сожалению, как мы уже отмечали, не успел подготовить русское издание своего основного труда. Вскоре после кончины исследователя была предпринята малоудачная попытка создать книгу для широкого читателя о В. В. Юнкере и его путешествиях. В 1893 г. Э. Ю. Петри (1854–1899), русский антрополог, географ и картограф, выпустил в издательстве Девриена в Санкт-Петербурге популярное описание (в собственном изложении) африканских странствий В. В. Юнкера. Книга была рассчитана на читателей, увлеченных модной тогда темой «африканской экзотики». Все научные и объективные социально-бытовые наблюдения Юнкера были выхолощены. Закономерно, что книга Петри будущего не имела и мало способствовала сохранению памяти о нашем выдающемся соотечественнике.

Переиздаваемая сейчас книга В. В. Юнкера была, как отмечалось выше, первоначально выпущена в Москве в 1949 г. в виде сокращенного перевода с немецкого языка трехтомника дневников Юнкера. Подготовка издания была осуществлена под руководством доктора исторических наук, специалиста по африканским традиционным религиям Б. И. Шаревской (1904–1985). Она сопроводила книгу большим предисловием, в котором, помимо анализа некоторых научных итогов путешествий В. В. Юнкера, был подробно затронут также ряд социально-исторических проблем периода колонизации Африки и дан небольшой обзор других русских путешествий в Африку в XIX в. (А. С. Норов, Е. П. Ковалевский, А. А. Рафалович, А. В. Елисеев).

Это предисловие спустя 55 лет представляется в целом сильно устаревшим как по идеологическим установкам, так и по риторике. Что касается сокращений в переводе, то правильнее всего будет привести дословно сказанное в предисловии к книге в 1949 г.: «Так как издание всех трех томов было бы слишком громоздким, а с другой стороны часть записей Юнкера не представляет значительного научного интереса, перевод дан в сокращенном виде. Выпущены описания путешествия автора по Египту, где он не был пионером-исслеователем, а также подробное изложение вынужденных странствий Юнкера из Центральной Африки к побережью и в Занзибар. Опущены мелкие подробности и перипетии путешествия…»

Не со всем этим можно согласиться, учитывая, например, приведенные выше современные оценки лингвистических, этнографических и других результатов африканских путешествий В. В. Юнкера за рамками собственно географических открытий. И потому мне, много лет проведшему в Африке, в том числе в районах, где когда-то проходили маршруты Юнкера, все время на ум приходит известная строка Булата Окуджавы: «А все-таки жаль…»

А все-таки жаль, что мы пока не можем прочитать по-рус-ски полный текст замечательных дневников русского путешественника, написанных по-немецки только потому, что так сложились обстоятельства. Думаю, что это все же произойдет, а пока хорошо и то, что тысячи наших любителей истории географических открытий и знаменитых путешествий встретятся (чего греха таить) с ныне полузабытым именем выдающегося русского ученого, землепроходца в далекой Африке, путешествия которого были по любым меркам прошлого и настоящего большим подвигом.

В. В. Юнкер путешествовал по Африке как частное лицо. Пользуясь финансовой поддержкой отца и моральным пониманием и поддержкой всей семьи, Юнкер не был стеснен в экспедиционных расходах, а поэтому, безусловно, был в более выгодном положении, чем большинство русских исследователей Африки во все времена. Этим, в частности, объясняется столь значительный размах африканских путешествий Юнкера и в территориальном отношении, и по продолжительности.

Оставаясь в своих путешествиях частным лицом, В. В. Юнкер в то же время путешествовал как один из подданных России, поэтому в Африке он чаще оказывался в выгодном положении при контактах с разными представителями местной власти. Когда дело касалось властей, дружественных России, как, например, в тот период в Египте, ему было обычно легче преодолевать административные и бюрократические трудности. В других случаях он, как подданный государства, не участвовавшего в колониальном проникновении в Африку, чувствовал преимущество этого своего рода нейтралитета.