Альфред Шклярский - Томек у истоков Амазонки Страница 4

Как раз в это время Ян Смуга, неизменный спутник Томека, получил предложение поехать в Бразилию. Торговая компания «Никсон-Риу-Путумайо» решила поручить Смуге вооруженную охрану рабочих компании, занятых сбором каучука в бразильской сельве. Компания Никсона, не в пример другим, стремилась не применять принудительного, рабского труда и добросовестно платила своим рабочим. По этой причине ее возненавидели многочисленные конкуренты, в частности, Педро Альварес, люди которого тоже собирали каучук в окрестностях реки Путумайо и часто бежали от жестокого спекулянта в лагерь Никсона.

Смуга очень любил опасные приключения. Поэтому, воспользовавшись перерывом в охотничьих экспедициях, в которых он участвовал вместе со своими друзьями, принял предложение компании Никсона. Збышек обратился к Смуге с просьбой порекомендовать его на работу в каучуковой компании. Рекомендация Смуги была принята благосклонно и молодая супружеская чета очутилась вскоре в Манаусе, где проживала уже целый год.

Вскоре после приезда в Бразилию, Карские легко поняли почему рост потребления каучука принес столько несчастий туземным жителям Бразилии. Каучуковые деревья росли в амазонской сельве. Добывать ценный сок этих деревьев могли только индейцы, привычные к тяжелой работе, так как в бассейне Амазонки, кроме индейцев почти нет другого населения[23]. Поэтому каучуковые спекулянты, стремившиеся к обогащению во что бы то ни стало, устраивали кровавые походы на туземцев, хватали их, сжигали жилища и принуждали пойманных рабов добывать каучук. Хотя в 1775 году индейцы Бразилии были по закону уравнены в правах с представителями остального населения, а рабство было окончательно осуждено и уничтожено в 1888 году, но в глубине амазонских лесов закон вершили по-прежнему кнут и пуля. Во время каучуковой лихорадки погибли десятки тысяч индейских рабов. Белые спекулянты ревниво оберегали свои интересы, и вели между собой жестокую борьбу за лучшие участки каучуконосной сельвы.

Зная об этом, Наташа беспокоилась о муже, который по молодости лет увлекался мнимыми удовольствиями больших приключений. Правда, опытный путешественник, Смуга, следил, чтобы Збышек вел себя благоразумно, но несмотря на это Збышек в любую минуту мог очутиться в ловушке. Наташа инстинктивно почувствовала, что как раз теперь наступил опасный момент. Смуга молча проверял оружие. Гневный блеск его стальных глаз не предвещал ничего хорошего. Наташа верила в рассудительность своего опекуна и меткость его выстрела, но опасалась не слишком ли трудную задачу он берет теперь на себя?

А Смуга совсем не думал об опасности. Он давно уже привык отвечать ударом на удар. Заряжая оружие, он одновременно обдумывал план действий. Через каких-нибудь четверть часа раздумий, он решительно поднялся со стула и повязал вокруг бедер пояс с двумя револьверами. С вешалки взял фетровую шляпу с широкими полями.

— Можно мне пойти с вами? — робко спросила Наташа. Смуга взглянул на нее, словно только теперь вспомнил об ее существовании. Морщины на его лице разгладились и он улыбнулся.

— В контору Никсона можем пойти вместе, — ответил он. — Тебя, видимо, интересуют эти тревожные вести? Спасибо тебе за чай.

Смуга подошел к столику.

— Может быть подлить немного рома? — предложила Наташа.

— Спасибо, у меня не такая крепкая голова, как у капитана Новицкого. У него не задрожит рука даже после целой бутылки!

У Наташи замерло сердце. Значит, случилось несчастье! Отхлебывая чай, Смуга исподлобья наблюдал за молодой женщиной.

— Ничего не бойся. Збышеку ничто угрожать не будет, — успокоительно сказал Смуга. — В Манаусе еще пока соблюдают видимость законности, а на берега Путумайо я его не возьму.

— Вы берете на себя всегда все самое трудное, — тихо ответила Наташа. — Я боюсь… Как жаль, что здесь нет наших друзей!

— Ты права, — согласился Смуга. — Особенно Томек и капитан — они неоценимые товарищи в такого рода приключениях. Однако идём, Никсон ждет.

Они вышли из дому. Город Манаус расположен на возвышенности: его узкие, крутые улочки спускаются к превосходной пристани на берегу Амазонки. Из-за жаркой полуденной поры улицы почти опустели. Богатые белые жители предавались сиесте в своих коттеджах с красными, черепичными крышами, осененными султанами стройных пальм. Вокруг их удобных домов простирались ковры красочных цветов. Туземцы, наоборот, в огромном большинстве случаев ютились на плотах, в хижинах, покрытых тростником или соломой. Плоты стояли привязанные к столбам на берегу реки. Над городом возвышались колокольни нескольких церквей и фронтоны крупных зданий. Их построили в спешке, рассчитывая на быстрое развитие города[24].

В подавленном состоянии Наташа шла рядом со Смугой. На этот раз она не обращала внимания ни на великолепные здания, ни на безработных, лежавших в тени складов. На пустынных в эту пору дня улицах города изредка встречались мужчины в огромных соломенных шляпах и с оружием у поясов.

Сразу же за площадью стояло небольшое одноэтажное здание. Окна были плотно закрыты от солнца жалюзи. Над входной дверью виднелась вывеска: «Никсон-Риу-Путумайо». Смуга отворил двери и вошел внутрь дома, пропустив вперед Натащу. Вскоре они очутились в кабинете Никсона. Там они застали уже Збышека Карского и еще двух служащих фирмы.

Увидев Смугу, Никсон вынул изо рта сигару и сказал:

— С берегов Путумайо приехал Уилсон. Привез очень плохие вести. На лагерь совершено нападение, мой племянник убит. Часть наших индейцев уведена в плен, остальные бежали в сельву.

— Пожалуйста, примите выражение моего сочувствия, господин Никсон, — серьезно сказал Смуга. — Когда это случилось?

— Точно двадцать дней назад, — спешно ответил Уилсон. — Я отправился в путь сразу же после нападения.

— А где вы были во время нападения? — спросил Смуга.

— Господин Джон послал меня в лагерь на реке Япуре. Один из наших индейцев прибежал туда ко мне и сообщил о нападении. Бандиты напали на наших неожиданно, воспользовавшись грозой, которая разразилась ночью. Когда молодого Никсона убили, и индейцы разбежались, мой человек сразу направился ко мне с печальной вестью. Несмотря на то, что индейцы не любят находиться ночью в сельве, он шел всю ночь. Благодаря этому, я очутился на месте нападения сразу же на следующий день.

— Были ли расставлены часовые, как я приказал? — спросил Смуга.

— Увы, нет.

— Уилсон не хочет повторять неприятную мне правду, — вмешался Никсон, — Мой племянник вечером пил вино. Если бы я не вызвал вас в Манаус, возможно, ничего бы не случилось.