Игорь Фесуненко - Бразилия и бразильцы Страница 4

Герои спят вечным сном. Блики света мягко скользят по серым мраморным плитам. В глубине Мавзолея светится крест, а на левой стене длинный список других имен. Эти люди тоже погибли, защищая Бразилию. Но их останков здесь нет. Их вообще никто не хоронил. Смерть настигла их предательски — из глубин океана. Эти люди — моряки с кораблей бразильского флота, торпедированных нацистскими подводными лодками.

Герои спят вечным сном. А вокруг Мавзолея раскинулся парк Фламенго, где слышится шум и смех детворы…

Красочная, увековеченная рекламными плакатами, буклетами и открытками южная зона города и его деловой центр занимают лишь небольшую часть городской территории. К северу и северо-западу от Копакабаны и Синеландии раскинулись окутанные дымом кварталы пролетарского Рио. Хотя, как уже было сказано, и по численности населения, и по уровню экономического развития Рио заметно отстал от Сан-Паулу, он прочно удерживает за собой позицию второго по значению промышленного центра страны. Более семи миллионов человек живут в границах Большого Рио-де-Жанейро, объединяющего бывшую столицу страны с близлежащими поселками, предместьями и соседними городами в мощный промышленный центр. Обитатели Бангу и Мадурейры, Нилополиса и Жакарепагуа не купаются в голубых водах Копакабаны и не греются на прекрасных пляжах. В эти районы туристы не заглядывают.

В северных кварталах и предместьях города находятся нефтеперерабатывающие предприятия государственной нефтяной компании «Петробраз» и одна из крупнейших в стране ткацкая фабрика «Бангу», металлургический комбинат «Волта-Редонда» и фабрика грузовиков, завод алколоидов и крупный полиграфический комбинат. На рубеже 60-х и 70-х годов нынешнего столетия в Рио-де-Жанейро насчитывалось около трех тысяч промышленных предприятий. Правда, около девяноста процентов из них представляют собой небольшие фабрики и мастерские с численностью рабочих и служащих до ста человек.

С каждым годом на рынках Латинской Америки завоевывает все больший авторитет промышленная продукция — автомобили, некоторые виды машинного оборудования, ткани и товары широкого потребления, сделанные руками бразильских рабочих.

А обувь! Легкая, прочная изящная бразильская обувь успешно конкурирует с изделиями лучших европейских обувных фирм. Увы, те, кто делает эту обувь, костюмы, ткани, платья, из-за дороговизны не имеют возможности пользоваться ими. Рабочий, который делает эти вещи, обходится тем, что подешевле. Иногда даже парой сандалет с деревянной подметкой да парой рубах в год: одна — для праздников, другая — на каждый день. Он натягивает ее, еще не высохшую от вчерашнего пота, на свое худое тело рано-рано утром. Глотает чашку жидкого кофе и бежит к электричке или автобусу, захватив с собой мармиту — жестянку с жалким обедом: горсть риса, горсть фасоли, банан, иногда — жилистый кусочек мяса, оставшийся от ужина. Час, полтора, а то и два висит он на подножке вагона, спрыгивает на ходу поезда и торопится к проходной. В семь утра раздается гудок, тяжело захлопываются заводские ворота, и если опоздал, то не миновать тяжелого разговора с мастером, который потребует справку от администрации железной дороги, действительно ли опоздал в этот день поезд.

Гудят станки, движется, вздрагивая, конвейер, руки сами собой делают свое привычное дело, и каждые десять минут — взгляд на большие часы в цехе: скоро ли перерыв на обед?

В одиннадцать часов — гудок. Торопливо жуя, рабочий проглатывает сухой рис, который не лезет в горло, и запивает эту скудную трапезу глотком грязной сырой воды, которую доктора не советуют пить. И снова гудок, и снова работа до вечера, который похож на вчерашний, на завтрашний, на любой другой. Снова электричка, снова объяснения с плачущей, вечно озабоченной женой по поводу очередного вычета из нищенской зарплаты, а потом — в маленьком баре на углу нескончаемый спор о незабитом пенальти, о судье, который подсуживал команде паулистов и украл победу у твоей команды. Для кариок, как и для миллионов остальных бразильцев, футбол — это единственная радость и вечная боль, воскресный отдых и главная тема разговоров в будни. Это — религия, ставшая опиумом, и предохранительный клапан, через который выбрасывается в равнодушное небо над стадионом избыток давления, накапливающийся в бразильском котле.

Бразилия — страна, которая стала вечной обладательницей «Золотой богини», трижды выиграв мировые чемпионаты. Страна, в которой больше футболистов, чем во всех остальных южноамериканских государствах, вместе взятых. Страна, где построены семь из десяти самых больших стадионов нашей планеты. Знаменитая бразильская «Маракана» — крупнейший стадион мира, вмещающий двести с лишним тысяч болельщиков, то есть вдвое больше, чем Центральный стадион имени В. И. Ленина в Москве.

Кроме футбола есть в жизни миллионов бразильцев еще одно светлое окно — это четыре дня карнавала. Целый год в семейные копилки откладываются деньги на покупку карнавальных нарядов и приобретение билетов на карнавальные балы. Чем беднее семья, тем туже ей приходится затягивать пояса в этот предкарнавальный период, длящийся 361 день в году.

Говорят, что в сердце каждого бразильца живет композитор: чаще всего маленький, иногда — настоящий, а бывает — великий. В одном только Рио-де-Жанейро на ежегодный предкарнавальный музыкальный фестиваль представляется три-четыре тысячи «самб» и «маршей». Среди обуреваемых честолюбивыми надеждами авторов этих музыкальных произведений безработные мулаты из фавел и банковские счетоводы, водители такси и студенты, портовые грузчики и «дамы из общества».

Самбе-победительнице уготована завидная судьба: ее поют на всех карнавальных балах и празднествах этого года, а иногда ее жизнь продляется на многие годы, как это случилось, например, с веселой песенкой композитора Андре Фильо «Сидади маравильоза», ставшей гимном Рио-де-Жанейро.

Накануне карнавала горячка достигает апогея. По всем каналам радио и телевидения гремит самба. Карнавальные материалы вытесняют с первых полос газет сообщения о заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН. Город лихорадит, власти издают многочисленные предкарнавальные декреты. Один из них обычно регламентирует поведение несовершеннолетних, запрещая им пить алкогольные напитки, носить ножи и кинжалы. Поскольку на взрослых этот запрет не распространяется, по окончании карнавала газеты составляют подробные оперативные сводки: столько-то убито, столько-то ранено и задержано полицией.

Но, несмотря на бурный темперамент бразильцев и их отличную вооруженность всеми современными средствами самозащиты, четыре дня карнавала приносят все-таки куда меньше жертв, чем безумное автомобильное движение. Причины этого две: во-первых, бразильцы очень миролюбивы и доброжелательны, во-вторых, накануне карнавала полиция производит «чистку» города, сажая за решетку хулиганов, бродяг и девиц легкого поведения. Забегая вперед, скажу, что после окончания карнавала — в среду утром — их выпускают. Объединившись в колонну, они тоже проходят с пением самбы по улицам Рио, празднуя свое освобождение. Это карнавальное шествие называется: «А что я скажу дома?»